Экскурс по страницам украинского лингвоцида

Поделиться
Украинский язык отражает многовековой опыт народа, однако история его развития преисполнена глубокого трагизма...

Украинский язык отражает многовековой опыт народа, однако история его развития преисполнена глубокого трагизма.

В советские времена вмешательство во внутренний состав украинского языка не ограничивалось правописанием и лексикой. Оно распространялось и на другие языковые уровни, в частности на словообразование и синтаксисы. В этой области попытки волюнтаристского направления развития языка в сторону его сближения с русским представляли особую угрозу для его будущего, поскольку «целились в самую сердцевину живого языка как независимого образования, способного к самообновлению и самовоспроизведению». Долго ли еще могло так продолжаться?

Как и во времена российской империи, наибольшее давление в «объятиях старшего брата» ощущали украинцы и белорусы, поскольку родственность их языков с русским значительно облегчала задачу «слияния языков». Ключ к пониманию украинского лингвопространства дает книга, над составлением которой работали Лариса Масенко, Виктор Кубайчук и Орыся Демская-Кульчицкая. Презентация издания, в которой приняли участие М.Коцюбинская, Е.Сверстюк, И.Дзюба, В.Нимчук, А.Пономарив, И.Ющук, О.Кочерга и другие, состоялась в Национальном университете «Киево-Могилянская академия».

Составители отмечают: «Различие между советской и имперской практикой русификации заключалось лишь в применении разных ассимиляционных методов, обусловленных различием государственного строя». В свое время Юрий Шевелев писал по этому поводу так: «Правительственное вмешательство вообще, а в данном случае со стороны правительства, в котором воцарились русские, во внутренние законы языка было советским изобретением и новинкой».

Листая страницы книги «Українська мова у ХХ сторіччі: історія лінґвоциду», увидевшей свет в издательском доме «Киево-Могилянская академия», мы узнаем об искривлении исторического зеркала, попадаем за кулисы правильной истории, ее осевой эпохи (термин К.Ясперса), оказываемся в сфере деформированного сознания тех, кто пытался объяснить национальные основы украинского языка с позиций агрессии, шовинизма, страха. Мы понимаем, что происходило в сознании людей, становившихся ораторами и жертвами, колесиками и винтиками системы большевистского поступательного движения.

Сегодня мы наконец-то начали осознавать: постичь сущность языка, его природу не так уж и легко. Не стоит ли задуматься над тем, что мы слишком долго упрощенно трактовали это чрезвычайно сложное явление?

Стоит хотя бы потому, что несколько наших поколений прошли школу упрощения, жили в силовом поле антиэстетических категорий тоталитаризма, бюрократизма, «созданных и всяческими способами насаждаемых символов, стереотипов, которые должны были утверждать величие империи». Все, что не укладывалось в рамки, определенные господствующей идеологией, считалось вражеским.

Так, язык украинских переводов произведений Ленина, изданных в 20-х годах, Наум Каганович квалифицировал как «обезображенный и искаженный националистами, вследствие чего содержание произведений Ленина сфальсифицировано и грубо искажено».

Такой подход наложил отпечаток не только на понимание явлений общественно-политической жизни, нашей истории, культуры, но и отразился на уровне общей лингвистической образованности людей. А это привело к тому, что сегодня языковедческая мысль почти не резонирует в культуре народа, в культуре самих носителей языка. Упрощенный подход к языку проявлялся прежде всего в абсолютизировании функции общения, о других функциях говорили мимоходом, а о некоторых и вовсе не вспоминали.

Если делать анатомический разрез языкового положения дел на любом отрезке времени нашей безгосударственности, да и государственности тоже, становится ясно, как различные спекуляции с нашим языком — откровенные и коварные — калечили душу украинца.

Книга дает ответ на вопрос, почему могут исчезать языки. Исследуя причины этого, можно выделить две парадигмы объяснений: языковая смерть и языковое убийство (лингвоцид). Первая из них предполагает, что языки умирают естественной смертью; вторая демонстрирует: языки просто так, естественным путем, не исчезают. «Самоубийство» языкам не свойственно. Большинство исчезнувших языков являются жертвами лингвистического геноцида.

Следовательно, эта книга — атлас, по которому в хронотопе украинской истории можно проследить, когда наш язык пытались оставить на произвол судьбы, чтобы возродить (не русский), а великорусский язык. В украинский язык искусственно вводили не свойственные ему дериваты; оставались слова, похожие на русские, вместо этого чисто украинская лексика была запрещена. Как пишут составители, «спланированное властью вмешательство в лексический состав и внутреннюю структуру украинского языка, направление ее в сторону максимального сближения с русским языком преследовали цель прервать достигнутую в 20-х годах целостность украинского лигатурного языка, изъять элементы, вошедшие в него из западноукраинских диалектов».

Составители пишут: «Сокрушительные удары обрушились в это же время на школу терминоведения. В программной статье Андрея Хвыли были выдвинуты такие требования к партийным органам надзора за терминологической деятельностью:

1. Прекратить немедленно издание всех словарей;

2. Пересмотреть словари и всю терминологию;

3. Провести унификацию технической терминологии с терминологией, существующей в Советском Союзе и употребляемой и на Украине;

4. Пересмотреть кадры на языковом фронте и изгнать с этого фронта буржуазно-националистические элементы;

5. Пересмотреть украинское правописание и т.п.».

Такая «чистка» была применена к терминологии, которую создал украинский язык. Составители отмечают: «С клеймом «националистического словаря» «Російсько-український словник», который составляли С.Ефремов, А.Крымский, был запрещен, и изданные четыре тома исчезли из всех библиотек». «Російсько-український словник», составленный С.Василькивским и Е.Рудницким в Институте языковедения в 1937 году, получил от Юрия Шевелева такую характеристику: «Словарь этот стоит далеко от требований, предъявляемых к академическим словарям, и далеко от своего предшественника».

«Таким образом, если русский язык в партийных установках 1933 года был объявлен «братским» и к языковедам было выдвинуто требование подбирать в словарях всех типов в украинской части слова «однозвучные» и «равнозначные» с русскими, то вся самобытная украинская лексика квалифицировалась как искусственно созданная и вторичная по отношению к польскому языку...» Лучше всего отношение к украинскому языку и украинскому этносу в целом показывает известный украинский историк Ярослав Грицак. В предисловии читаем цитату из его «Нарисів історії України...»: «1970-е гг. историки определяют как период безжалостного искоренения всего, что содержало хотя бы малейший намек на украинскую самобытность».

Реформа образования, осуществленная в 1958 году, ввела в законодательство положение о свободном выборе языка обучения и свободном выборе изучения второго иностранного языка в русских школах, которое закрепило господствующее положение русского языка. Кратковременная оттепель — прелюдия к темным десятилетиям брежневщины. Политика сближения наций и слияния языков снова достигла апогея во время застоя 70—80-х годов. В рамках этой политики слова, не похожие на русские, выбрасывали из нашего языка или объявляли диалектными, устаревшими, искусственными, не понятными народу и т.п.

«Что же касается художественной литературы, то она по самой своей художественной природе противостоит унификации... Особенно большую роль в возрождении словесного искусства сыграло литературное поколение шестидесятников, к которому принадлежали Лина Костенко, Мыкола Винграновский, Иван Драч, Дмытро Павлычко, Валерий Шевчук».

Это издание — зеркало искривленной истории Украины, за которым — народ, несокрушимый и сильный. Вопреки политике лингвоцида украинский язык остался жить, поскольку был и есть народ.

В выступлениях многих людей довольно часто можно услышать апелляцию к цивилизованным государствам. Но, к сожалению, не все понимают, что одним из признаков цивилизованности государства является его отношение к языку во всех проявлениях! Надеюсь, книга «Українська мова у ХХ сторіччі: історія лінґвоциду» положит начало глубокому профессиональному исследованию трагической истории украинского лингвоцида.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме