СЛУЖИЛИ ДВА ТОВАРИЩА

Служили в разведке два товарища. Вернее, в двух разведках: один в советской, его друг — в американской...

Какими же они, однако, могли быть друзьями-товарищами, спросит меня недоверчивый читатель, если один — в советской, а другой — в американской разведке? В годы «холодной войны», местами переходящей в «горячую», представители двух стран боялись улыбнуться друг другу на встречах, выйдя за пределы протокола, и тем более пригласить американца в гости. Обыватели тряслись от страха, когда иностранец заговаривал с ними на улице... Разведчики — подружились?! Да, представьте, именно так. Наперекор времени, невзирая на уставы своих организаций. То есть, когда знакомились, были врагами, а через какое-то время стали товарищами. История невероятная, но при этом совершенно правдивая.

Джек и Геннадий

Одного товарища звали Геннадием. Геннадий Василенко, офицер Комитета государственной безопасности СССР, служил сначала в США, потом в Латинской Америке. Другой, американец, в те же годы (70-е и 80-е) числился в Центральном разведывательном управлении США. Звали его Джеком Плэттом.

Г-ну Плэтту поручили завербовать советского разведчика тов. Василенко. Склонить к измене Родины. Эту цель Плэтт не скрывал. Василенко был бы не первым и не последним в своей организации предателем, если б поддался на уговоры. Но не поддался, не продался. Что не помешало общению коллег, которое незаметно переросло в дружбу.

Видеться просто так, потому что хочется, разведчики враждующих стран не должны и не могут. Всё ведь на виду! Чтобы оправдать встречи, Плэтт убедил начальство, что рано или поздно склонит Геннадия к измене. Похвальное намерение, сказали шефы. Так и пошло: в ЦРУ считалось, что американский разведчик советского разрабатывает. Ведет. Охмуряет. Под сладкий лепет мандолин, как ксендзы Адама Козлевича. В бумагах разведуправления США Геннадий числился за Джеком.

Писал ли Геннадий рапорты Комитету госбезопасности СССР об этих встречах? Может, и он обещал шефам примерно то же — американца переманить в свою веру? Вполне может быть. Об этом автору этих строк неведомо, это мой домысел. Но известно то, что до поры до времени их общение продолжалось без помех.

Потом майора Василенко направили на Кубу, а в январе 1988-го взяли под белы ручки да и отвезли в Москву, где посадили в тюрьму. Измена Родине. Плэтт давно уже знал, что предателем его друг майор Василенко никогда не станет, зато усомнились в этом шефы Геннадия .

Кошки-мышки

Что же заставило комитетчиков разувериться в преданности Родине майора Василенко? Что ждало Геннадия в России? Джек Плэтт, узнав об аресте друга, не находил себе места.

Американец понимал, что невольно сам вызвал этот арест. Кто-то, очевидно, прочитал его, Джека, докладную, в которой он сообщал о «разработке» Геннадия, и передал ее в Москву. По спискам ЦРУ Геннадий числился среди потенциальных перебежчиков. Если попали эти докладные в Москву, Геннадию не сдобровать. И помочь другу он ничем не мог. Любой шаг, любое заступничество американцев только усугубило бы положение майора Василенко. Но кто мог передать эти документы Москве?

Плэтт понимал, что наверняка в американской разведке (или контрразведке) работает агент Москвы, «крот», имеющий доступ к документам ЦРУ. Когда американцы разоблачили крупного цэрєушника Олдрича Эймса в качестве агента Москвы (это случилось в 1994 году), возникло подозрение, что именно Эймс выдал Геннадия. Эймс ведь многих тогда людей предал. Но у Плэтта были свои соображения по этому поводу.

Джек Плэтт не мог себе простить того, что вовлек Геннадия в игру, которая могла стоить тому жизни. Все знали: предателей КГБ без размышлений отправляет на тот свет. Его другу грозит смертная казнь. Случившееся произошло по его, Джека, вине...

Но Олдрич Эймс, как считал Джек, непричастен к этому делу.

В 1987 году друзья в очередной раз встретились — в Латинской Америке, в Гайане, где Геннадий в то время работал. Вскоре, в октябре того же года, Плэтт представил начальству очередную докладную о встрече с майором, из которой следовало, что Василенко рано или поздно склонится к сотрудничеству. Джек не без оснований счел, что именно этот его доклад и попал на глаза агенту в ЦРУ, который сообщил эту информацию в Москву.

Однако в то время, когда друзья встречались в Гайане, Олдрич Эймс служил в резидентуре американской разведки в Риме, и знать о докладе Джека он просто не мог. Но если не он, то кто же? Этот вопрос годами неотвязно преследовал Плэтта. Ответ на него он получил только в феврале нынешнего года. Оказалось, Геннадия Василенко предал разоблаченный в феврале агент Москвы сотрудник ФБР Роберт Филип Хансен.

Плэтт узнал об этом из текста официального обвинения (аффидевита), распространенного через средства массовой информации, которое ФБР предъявило Хансену. В обвинении, в частности, упоминался документ американских разведорганов, который Хансен положил в тайник для передачи в Москву. Это была каблограмма, отчет «одного из сотрудников ЦРУ» о встрече с «ценным источником под кодовым именем М» в октябре 1987 года. Другие подробности об этом документе не сообщались. Но Джеку стало ясно, что речь наверняка идет о его отчете, написанном после встречи с Геннадием Василенко в Гайане (она произошла именно в это время, в октябре 1987 года).

За выдачу Москве очередного перебежчика, говорилось также в аффидевите, Хансен был соответственно вознагражден. Восьмого февраля 1988 года в тайник был положен пакет с $25 тыс., которые Хансен получил. Гонорар сопровождало письмо Роберту Хансену от председателя КГБ Владимира Крючкова, благодарившего американца за помощь в выявлении агента. Майор Василенко сидел в это время в тюрьме на Лубянке... Всё сходилось.

Чтобы проверить эту догадку, Плэтт обратился по прежнему месту работы, в ЦРУ, и получил недвусмысленный ответ: да, Крючков благодарил Хансена именно за то, что тот сдал советской разведке его друга майора Василенко.

Старый друг
лучше новых двух

Плэтт долгое время ничего не знал о судьбе товарища. А случилось с Геннадием вот что. Просидев полгода в тюрьме, Василенко был выпущен на свободу. Комитет традиционно уничтожал своих сотрудников, заподозрив в измене, но времена к тому времени стали меняться... Криминала за ним так и не нашли, однако доверием он уже не пользовался. Подозрения, даже развеянного, было достаточно, чтобы вылететь с этой работы. Василенко остался без дела... (Я рассказываю о его судьбе со слов американского журналиста Джеймса Райзена, который поведал всю эту почти неправдоподобную историю на страницах газеты «Нью-Йорк Таймс»).

Только после распада СССР Джек сумел установить, что его друг Геннадий Василенко жив. Им удалось возобновить встречи. Два разведчика-отставника основали совместный бизнес, русско-американскую фирму по охране иностранных предприятий в России. Сказка со счастливым концом.