Украинская диаспора: менталитет «в изгнании»?

Поделиться
«Нашого цвіту по всьому світу». Это истина, которая горчит. Умеем мы в новых условиях жизни раствориться до горечи.....

«Нашого цвіту по всьому світу». Это истина, которая горчит. Умеем мы в новых условиях жизни раствориться до горечи... Кстати, сохранить украинство в Канаде и Америке значительно легче, чем в постсоветских странах. К тому же автономные республики России создают украинцам больше условий для обучения на родным языке и развития культуры, нежели Москва.

— Открыть украинскую школу в Москве пока что нереально, — говорит советник по культуре посольства Российской Федерации в Украине Андрей Гасюк, — просто в классы не набирается достаточное количество детей. Однако у нас в России есть 12 украинских школ — 9 в Башкортостане, по одной в Белгороде, Новом Уренгое и Нижневартовске. В Уфе действует филиал Московского государственного открытого педагогического университета имени М.Шолохова. Следует отметить, что украинские эмигранты, уехавшие в США и Канаду, с большим трепетом относятся к своей национальной идентичности. Я считаю, что в России царит основная, еще «советская» тенденция — ассимиляция. Так, во время переписи 1989 года в России жило 4,3 миллиона украинцев, а в 2002 году — уже 2,94 миллиона. Здесь просматривается тенденция русификации этнических украинцев.

Наши в России, или На ком кепка горит?

Министерство иностранных дел Украины в своей справке уверяет, что украинцы в России и Ка­захстане живут активной жизнью. Оно же признает, что, по неофициальным данным, в Российской Фе­дерации живет более 10 миллионов украинцев. В регионах РФ действует более 100 украинских общественных организаций, большинство которых входит в состав двух федеральных национально-культурных объединений — Феде­ральной нацио­нально-культурной автономии украинцев России и Объединения украинцев России. Министерство предъявляет список наиболее активных общественных организаций, — здесь радует широкий «ареал» украинства: Региональное общественное объединение «Українці Моск­ви», Национально-культурный центр украинцев Башкорто­стана «Кобзар», Национально-культурная автономия украинцев Тюменской области «Єдина родина», Нижнекамская национально-культурная автономия «Українське товариство «Вербиченька», Ка­рельс­кая республиканская общественная организация «Товарист­во української культури «Калина», Воркутинская общественная организация «Україна».

Как выяснилось, украинский язык и некоторые украиноведческие предметы изучаются в базовом школьном плане в нескольких шко­лах Москвы, Республики Башкорто­стан, Томска и Самары. В московс­ком лингвистическом лицее №1555, Заозерной школе №16 г.Томска, средней школе №132 г.Самары украинский язык изучается как предмет. В селе Золотоношка Респуб­лики Башкортостан работает единственный в России комплекс «дет­ский сад-школа», где все дети (около 70 человек) изучают украинский язык. Украинский язык (так называемое «кубанское наречие») и история казачества преподаются в Краснодарской краевой детской экспериментальной школе народного искусства. Су­ществует несколько воскресных школ при образовательных учрежде­ниях и украинских обществах Моск­вы, Башкортостана, Татарста­на, Ханты-Мансийского автономного округа, Камчатской и Томской областей. В ряде высших учебных заведений России — МГУ имени Ломоносова, Московском государ­ственном лингвистическом университете, Московском государственном институте международных отношений МИД РФ, Дипломатической академии МИД РФ, Воро­неж­ском, Красноярском университетах, Томском государст­венном педагогическом университете, Уфимском филиале Московского государственного открытого педагогического университета — предметы украинистики изучаются в соста­ве блока славянской филологии.

Украинские культурные центры также разбросаны по всей стране — Москва, Сургут, Лазаревское (г. Сочи), Оренбург. Они финансируются и из госбюджета Украины, и из местных бюджетов, используются и средства общины. Грех не вспомнить любительские фольк­лор­ные коллективы, действующие при большинстве национально-культурных обществ. То есть мирный украинский народ отвечает песнями да плясками на упреки местных «понаехали тут, хохлы». Это следует подчеркнуть особо: во всех странах мира украинцы отмечаются именно терпимостью и стремлением сохранить собственную культуру.

И о своем самом большом недостатке — разобщенности — украинская диаспора в России прекрасно знает. Кстати, заробитчане не посещают культурные мероприятия «местных» украинских организаций. «Есть ли будущее у украинской диаспоры в России?» — такой вопрос задает в своей статье на украинском правозащитном сайте «Кобза» (Москва) Андрей Окара. Он пишет: «В начале 1990-х диаспорная жизнь бурлила, а теперь — превратилась в болото. Украинская диаспора имеет все те недостатки, что и материнская Украина, — это очень слабенькая способность к солидаризации. А будущее у украинской диаспоры России есть только в том случае, если она самоорганизуется прежде всего как сообщество молодых, энергичных, преуспевающих людей, сориентированных на взаимную поддержку и взаимную помощь».

«І чужому научайтесь, й свого не цурайтесь...»

То, что ассимиляция, русификация поражают украинцев за российской границей, — непреложный факт. Но можно с уверенностью сказать, что современная Украина уже полностью вышла из-под влияния бывшего «старшего брата».

Обратимся к сфере культуры и образования. По данным Книжной палаты, по состоянию на 15 июня 2009 года на украинском языке в стране было издано 6457 книг тиражом 11 170 тысяч экземпляров, а на русском — 2460 книг тиражом 8341,2 тысячи экземпляров. По данным Министерства юстиции, на сегодняшний день в Украине зарегистрировано 25 933 украиноязычных, 3659 русскоязычных и 17 690 украино-русскоязычных газет и журналов. В подписном каталоге «Роспечати» за 2008 год предлагаются к подписке 125 украинских газет и журналов (преимущественно научных). По-моему, это достойный фон для российской прессы, чей реестр составляет целых 150 страниц в каталоге изданий зарубежных стран во втором полугодии 2009 года.

По данным Министерства образования и науки, у нас прослеживается тенденция к уменьшению количества учебных заведений с русским языком обучения. Этому способствует и наша независимость, и утверждение государственного статуса украинского языка, и самосознание украинцев.

В 2008/2009 учебном году в Ук­раине функционировало 20 045 общеобразовательных учебных заведений, в которых обучалось 4 438 383 учащихся. В том числе 1199 общеобразовательных учебных заведений — с преподаванием на русском языке (в них получают образование 403 719 учащихся) и 1628 школ — с преподаванием на украинском и русском языках (на русском языке учатся 368 594 ученика). Работают также школы с преподаванием на трех языках (украинском, русском и крымскотатарском; украинском, русском и румынском; украинском, русском и болгарском; украинском, русском и молдавском). В целом в общеобразовательных учебных заведениях Украины на русском языке учатся 779 423 ученика. Кроме того, русский язык как предмет изучают 1 292 518 учащихся, а в качестве факультатива или в кружках —
165 544 ученика.

Таким образом, количество русских школ в Украине составляет 5,9% от общего их количества (для сравнения, в 1991/1992 году их было 3364, что составляло 15,9% от общего количества).

В Украине функционируют 919 государственных профессионально-технических учреждений. В 35 учреждениях преподавание всех предметов осуществляется на русском языке. Количество учащихся, обучающихся на русском языке, составляет 51,4 тысячи человек, или 12,5% от общего количества учащихся. Все предметы преподаются на русском языке в Автономной Республике Крым — в 29 профессионально-технических учебных заведениях, а в Севастополе — в 6 таких учреждениях. Частично на русском языке преподаются предметы в некоторых учреждениях Днепро­петровской, Донецкой, Запорожской, Луганской, Одесской, Харьковской областей.

Высшие учебные заведения, предлагающие получение образования на русском языке, находятся в основном в Луганске, Донецке, Харькове, Днепропетровске, Одессе и в Автономной Республике Крым. В 2008/2009 году количество студентов заведений первого—второго уровней аккредитации, учащихся на русском языке, составляло 45 907 (для сравнения: в 1999/2000 году их было 123 560), а количество студентов заведений третьего—четвертого уровней аккредитации, обучающихся на русском языке, составляло 280 767 (для сравнения, в 1999/2000 году их было 395 605). То есть в нынешнем учебном году на русском языке обучалось всего 326 674 студента. Один из вариантов их трудоустройства — педагогика. Готовят педагогов для школ с русским языком преподавания сейчас 12 высших учебных заведений первого—второго уровней аккредитации и 34 высших учебных заведений третьего—четвертого уровней аккредитации.

Наши в Казахстане

По состоянию на 1999 год в Казахстане жили 547,1 тысячи этнических украинцев (более новых данных нет, потому что в стране еще не систематизированы данные последней переписи населения). По состоянию на 01.01.2008 года, по информации Посольства Украины в Казахстане, со ссылкой на данные Госкомстата Республики Казахстан, в стране проживало 448,8 тысячи этнических украинцев (пожалуй, снова речь идет об ассимиляции). В общественной жизни они ведут себя активно — в стране функционируют 26 украинских общественных объединений, 56 филиалов. Они разбросаны по большой стране так, что, пожалуй, представлены в каждой области: Акмолинское украинское объединение «Ватра», Ук­раинский культурный центр Северо-Казахстанской области, Ка­раган­динское украинское общество «Рід­не слово», Семипалатинское объединение украинской культуры «Світанок», Восточно-Казахстанс­кий украинский культурный центр, Кустанай­ская областная община украинцев, Украинское культурно-просветительское общество Западно-Казахстанской области «Єдність» и др.

Только со средствами массовой информации негусто, хотя чуть лучше, чем в России. В Астане с 1994 года на русском и украинском языках выходит газета «Украинские новости» тиражом 1200 экземпляров. Финансируется она из госбюджета. С 1994 года в Павлодаре на областном радиоканале выходят передачи «Українська родина» и «Украинское время». В Караганде с 1999 года выходит радиопередача «Зв’язки з Україною та діаспорою». На республиканском телевидении и радио Казахстана дважды в месяц по воскресеньям выходит передача «Ми — українці Казахстану». С 2007 года на трех языках — казахском, украинском и русском — издается республиканская газета «Вести Украины», освещающая общественно-политические и культурно-массовые мероприятия, происходящие в Ка­зах­стане и в Украине. Среди больших творческих коллективов, коих в Казахстане шесть, можно отметить Павлодарский украинский народный хоровой коллектив, созданный в 1993 году, имеющий в своем репертуаре 350 произведений и гастролирующий по городам Казахстана и Украины.

В некоторых учебных заведениях украинский язык изучается как самостоятельный предмет. В Астане функционирует крупнейший в Сред­ней Азии украинский учебный комплекс — школа №47, объединяющая детский сад и гимназию. В ней организованы детская вокальная группа, хор учителей «Сузір’я». О высоком уровне знания учениками родного языка свидетельствует количество завоеванных ими дипломов Международ­ного конкурса на лучшее знание украинского языка имени Петра Яцика. В прошлом году астанинцы привезли из Киева и Ка­нады, где проводился конкурс, 14 дип­ломов. Кстати, выпускники этой школы имеют право без экзаменов поступать в любой украинский вуз.

В Павлодаре действуют два класса воскресной школы, хоровой коллектив, драмкружок, детская фольклорная группа, кружок украинской вышивки и детского рисунка. Украинские воскресные школы есть в Караганде, Алматы, Семи­палатинске, Экибастузе, Актюбинске, Кустанае, Петропавловске, Усть-Каменогорске. Украинские библиотеки есть в Павлодаре, Алматы, Астане, Петропавловске. Однако, как свидетельствует МИД Украины, эти школы обходятся без учебных программ, катастрофически не хватает учебников, к тому же в вузах нет кафедр украиноведения.

— В столице, по официальным данным, сегодня проживает более 20 тысяч украинцев, — говорит первый секретарь Посольства Казахста­на в Украине Кайсар Амиржанов. — Преимущественно они занимаются бизнесом, развивая город. Украинские компании открывают в Астане свои представительства, есть совместные проекты. Сегодня в Астане функционируют 24 украинских предприятия, из них 10 — совместные, занимающиеся экспортно-импортными операциями. Казахстан ценит украинцев. Мы создали благоприятные условия для социально-экономического развития нашего государства, политической и межнациональной стабильности, терпимой межконфессиональной политики.

«Ассимиляция — реальный показатель политики стран, в которых есть наша диаспора. И нашей страны — тоже»

Наш собеседник — заместитель председателя Государственного комитета по делам национальностей и религий, кандидат исторических наук, доцент Андрей Попок. Укра­инс­кая диаспора в мире и государственная политика, касающаяся сотрудничества с ней, — тема его научных интересов. В свое время он возглавлял Общество украинской культуры Приморского края в России, продолжительное время работал начальником Управления по делам украинской диаспоры Госкомнацмиграции.

— По вашим данным, в Канаде, США и Венгрии растет количество людей, признающих себя украинцами. Собственный корреспондент «Зеркала недели» в Канаде прислал нам любопытную информацию: оказывается, украинские учебные центры есть в университетах Виннипега, Эдмонтона, Оттавы, Торонто — всего их десять. Комиссия по школьным делам Конгресса украинцев Канады Провинци­ального совета Онтарио сообщает, что к ней относятся 13 украинских школ с интересными, кстати, названиями: «Школа Святого Духа», «Кооперативна школа імені Лесі Українки», «Рідна школа імені Івана Котляревського», «Школа Пресвятого Серця»... В Торонто оказалось четыре двуязычные школы полного дня, девять украиноязычных школ и шесть украиноязычных садиков. Почему на заморских землях украинство больше старается сохранить свое сообщество, чем на постсоветских?

— Функционирование сообщества прежде всего зависит от сплоченности самих украинцев. Свой огромный вклад в здешние национальные сообщества внесли украинские политические эмигранты, вкладывавшие душу в сохранение украинства на чужбине. К тому же канадские власти всегда поддерживали украинские школы. Вообще же, политика развитых стран в отношении меньшинств является если не протекционистской, то положительно-нейтральной. В Канаде уже представлены четыре «волны» украинской эмиграции, и большинство приезжающих из Украины — не трудовые мигранты, стремящиеся поработать за рубежом и вернуться; им тем более нужны родной язык и ощущение своих корней. И сохранение украинских истоков в Канаде, конечно, носит иной характер, чем в России, куда большинст­во эмигрантов прибывало по советскому распределению после институтов...

— По-моему, украинская диаспора на постсоветском пространстве представлена слишком уж скромно. Так, в Москве нет ни одной государственной украинской школы — а посольские чиновники сетуют, что не удается набрать учеников в классы...

— Есть три необходимых условия для того, чтобы любая диаспора имела возможность не то что развиваться, а по крайней мере сохраняться. Во-первых, это сплоченность самой общины. Во-вторых — политика страны проживания. В-третьих — политика исторической родины. О достаточном уровне сплоченности украинцев на постсоветском пространстве, о понимании ими своих задач, стремлений и целей и говорить нечего — разве что как об идеале, к которому еще идти и идти. Понятно, почему. На территории Российской Федерации, как и на территории всего СССР, украинская жизнь возрождалась в течение очень малого исторического промежутка времени: это период после 1917 года и — уже в советские времена — период украинизации (коренизации). Впоследствии все украинские организации очень быстро были ликвидированы, нередко — вместе с работавшими там людьми.

Этот страх, неуверенность в своем будущем в определенной степени остались у наших бывших соотечественников за рубежом. Но теперь самая актуальная — неуверенность родителей школьников: куда пойдет учиться вчерашний выпускник украинской школы в России, какая у него перспектива? И в этой ситуации вес приобретает желание государства помочь украинцам. Вот пример. В Казахстане государство изъявило желание создать украинскую гимназию — хотя детей там тоже, как и в Москве, не набиралось на полный класс. В Астане открыли полный украинский учебный комплекс — детский садик и гимназию. С каждым годом детей в комплексе становилось все больше: родители увидели, что эта школа завтра не исчезнет.

Есть еще один важный фактор — стремление исторической родины поддерживать связи со своей диаспорой. Сейчас каждая страна, имеющая диаспору за границей, делает ее определенным инструментом своей политики. В той же России, в Румынии есть очень четкая установка на то, что их диаспора —приоритет внешней политики. В Украине со времени независимости такие намерения тоже вроде бы декларируются, но преимущественно на бумаге. И вот результат: в период между переписями, с 1989-го по 2002 год, почти во всех странах мира, за исключением трех (США, Канада, Венгрия), украинцев стало меньше, и значительно. Так, в Российской Федерации было 4,3 миллиона украинцев, стало — 2,9 миллиона. В Казахстане было 890 тысяч украинцев, стало — 450 тысяч. Куда-то же эти люди девались, они же никуда не уехали, да и в Украине населения не стало больше... Значит, просто произошла ассимиляция. Это реальный показатель политики стран, в которых живут украинцы, — и, к сожалению, нашей страны также.

— Правозащитный сайт украинцев Москвы «Кобза» сетует, что в столице России нет украинской православной церкви, между тем в Казахстане — шесть грекокатолических церквей.

— Диаспора — это словно единый организм, но он объединяется только ментально. Люди понимают, что они не такие, как титульный этнос страны, что у них есть своя историческая родина. Обычно украинцы, где бы они ни находились, проявляют себя через этнокультуру. Наиболее сплоченные — те, кто оказался за пределами своей страны вынужденно, например, был выслан. Люди мечтают о родной земле, о том, что если не они, то их дети возвратятся туда. В Казахстане сформировалась большая группа людей, высланных из Украины в 40-х годах как «бандпособники» и «оуновцы». И грекокатолическая церковь была там всегда, другое дело что действовала она подпольно. Даже пребывая в лагерях, люди хранили свою веру, давали священникам как можно более легкую работу и проводили богослужения. Поэтому, как только появилась такая возможность, церковь легализировалась.

В Российской Федерации — другая специфика: подавляющее большинство местных украинцев оказались здесь после вузов, еще во времена СССР. Крупнейшим оазисом украинистики является Башкор­тостан, в значительной степени благодаря энтузиастам. Таким, как Василий Бабенко, сопредседатель объединения украинцев в России, ректор филиала Российского открытого гуманитарного университета; Владимир Дорошенко, председатель Республиканского национально-культурного центра украинцев Башкортостана «Кобзар», и многие другие. В значительной степени благодаря их усилиям в местных школах созданы украинские классы, изучается украинский язык.

В автономных республиках (например, в Карелии, в республике Коми) прослеживается лучшее понимание нужд украинской диаспоры и большая поддержка, нежели в центре.

А что касается украинской православной церкви — все знают об отношении Московского патриархата к Киевскому. Этим все объясняется. Например, на Дальнем Востоке зарегистрированы два украинских прихода — во Владивостоке и Хабаровске, но было сделано все, чтобы они так и не стали нормально функционировать, а местные власти так и не предоставили землю под строительство храмов.

— Заробитчане в той же Российской Федерации не принимают участия в мероприятиях диаспоры. Да и новые эмигранты не стремятся контактировать с ней.

— Нужно иметь в виду, что диаспора — это граждане страны проживания. Заробитчане же — граждане Украины, имеющие соответст­вующие права и обязанности перед нашим государством, и государство обязано их защищать. Надо отдать ему должное, в последние годы наше государство делало и делает все возможное для поддержки этих людей. Но любое соглашение со страной-реципиентом можно заключить только по обоюдному желанию сторон, что бывает далеко не всегда. Не нужно забывать о кризисе: в тяжелые времена местные жители сетуют, что заробитчане отнимают у них рабочие места. Это сложная проблема. Людям, уехавшим на заработки, надо как можно быстрее адаптироваться к условиям проживания, у них — иные нужды и запросы, нежели у представителей диаспоры. Поэтому они иначе настроены.

Не так, как «старая» эмиграция, ведут себя новые эмигранты в США и Канаде. Они и селятся преимущественно не в тех местах, где традиционно живут украинцы первой волны, образуют новые общины, ячейки. Случаются между этими «волнами» и недоразумения, которое сейчас сглаживаются. Старые эмигранты не очень-то воспринимали «новую волну»: мол, «мы тут все делаем, чтобы развивать Украину, а вы оттуда уезжаете». Со временем пришло понимание, что новые эмигранты могут дать новый толчок жизни диаспоры, в противоположность ассимиляции как объективной данности. В Австралии в руководство общин, существовавших с давних пор, уже приходят новые эмигранты.

— Какими местными законами руководствуется украинская диаспора в России?

— В Российской Федерации вся общественная жизнь регулируется сейчас двумя законодательными актами — это закон об общественных объединениях и закон о национально-культурных автономиях. В чем принципиальная разница между ними? В соответствии с законом об общественных объединениях были зарегистрированы все общества, которые начали действовать в начале 90-х годов прошлого века. В свою очередь закон о национально-культурных автономиях был принят в 1996 году. Первый закон дает право общественным организациям принимать участие и в политической жизни, выдвигать своих кандидатов в депутаты. Второй — не дает такого права, зато он теоретически дает возможность финансовой поддержки различным культурным проектам со стороны властей. Украинские ячейки на федеральном уровне объединились в Федеральную национально-культурную автономию «Украинцы России» и Объеди­нение украинцев России. Сейчас украинских общин в Российской Федерации более ста, но не все они привлечены к этим организациям. В чем тут нюанс? Эти организации, хотя и заявили о себе мощно и серьезно, к сожалению, не имеют достаточной поддержки со стороны органов власти обеих стран. Пред­ставьте территорию Российской Фе­дерации, учтите отсутствие финансирования — и вы поймете, что реально координировать работу украинских организаций или оказывать им какую-то поддержку непросто. Длительное время украинские автономии объединял Александр Руденко-Десняк (бывший главный редактор журнала «Дружба народов»), а теперь это делает депутат Василий Дума.

— В достаточной ли степени наша страна проявляет внимание к проблемам зарубежного украинства?

— Все наши внутриполитические события, к сожалению, существенным образом сказывались и на нашей политике в отношении зарубежного украинства. Она не была последовательной. В гуманитарной политике всегда применялся остаточный принцип. Когда заходит речь о зарубежном украинстве, у людей создается два различных впечатления. Один, скажем, чиновник представляет себе богатого дядюшку из Канады или Америки и говорит: «Почему мы должны им помогать, у них там есть все, пусть они нам помогают». А другой представляет украинца из Российской Феде­рации или Казахстана, который все время ходит тут по учреждениям и что-то просит: кому это нравится? Государственная же политика — это не только общественные организации. Скажем, в Узбе­кистане многие этнические украинцы занимают руководящие должности на производстве, и работать с ними — тоже государственная политика. Госу­дарст­во должно работать через общественные организации, через отдельных людей, через учреждения, чтобы достигать определенных результатов. Эта политика должна быть системной. В большинстве стран действуют или специально уполномоченные органы, или соответствующая мощная структура, координируемая Каби­нетом министров. А у нас менялись и те, кто координирует эту работу, и те, кто готовит нормативные акты. Сами по себе средства, без понимания идеи, без нормативно-правовой базы и без тех, кто все это будет воп­лощать, ничего не значат. Например, в 2005 году впервые за всю новейшую историю нашего государст­ва финансирование сотрудничества с заграничным украинством увеличили в двадцать пять раз. (В 2004 году оно составляло один миллион гривен.) Эти 25 миллионов гривен так и остались в значительной мере неосвоенными, ведь не было ни соответствующего опыта, ни соглашений.

В государственной политике есть три очень важные взаимосвязанные составляющие. Во-первых, это соответствующая нормативно-правовая база. А в каком правовом поле находится сотрудничество с зарубежными украинцами? Есть закон об их правовом статусе, принятый в 2004 году, который реально начал действовать в 2006-м. И на сегодняшний день, по большому счету, этот закон ничего, кроме морального удовлетворения, не дает. Ведь единственная привилегия для людей, получивших статус зарубежного украинца, — право на бесплатное получение визы в Украину сроком на пять лет. С 2006 года этот статус получили около четырех тысяч человек. Однако с подавляющим большинством стран мы визового режима сейчас не имеем. Нормативно-правовая база состоит из Конституции Украины, статья 12 которой предусматривает заботу об удовлетворении национально-культурных, языковых, образовательных нужд украинцев, живущих за пределами страны, из Закона Ук­раины «О правовом статусе зарубежных украинцев», из Государственной программы «Зарубежное украинство на период до 2010 года», из Национальной концепции сотрудничества с зарубежными украинцами (утверждена указом президента Украины). Существует на бумаге и Государственная программа обустройства лиц из числа зарубежных украинцев, возвращающихся в Украину, на период до 2010 года. Но в целом современная нормативно-правовая база несовершенна. Вторая составляющая государственной политики — институционно-функцио­нальное обеспечение сотрудничества с зарубежными украинцами. Иначе говоря — кто сейчас обеспечивает реализацию политики, декларируемой в документах? Как эти государственные и общественные институты взаимодействуют между собой? И тут — тоже проблема. На сегодняшний день эту работу координирует Министерство иностранных дел. Причастны к ней Министерство культуры и туризма, Госу­дарственный комитет по делам национальностей и религий, другие органы центральной исполнительной власти, общественные организации (Общество «Україна—Світ», Украинский всемирный координационный совет). Есть и парадоксы: например, несмотря на важность поддержки и развития образования в украинском зарубежье, в положении о Министерстве образования и науки Украины никоим образом не упомянута работа с диаспорой. Начиная с 90-х годов прошлого века наше государство предоставляло места для учебы представителей диаспоры за бюджетные средства. Кто сейчас может сказать: сколько и каких именно специалистов из числа зарубежных украинцев подготовило наше государство? Где эти молодые люди? На мой взгляд, в этой сфере могло бы быть два подхода: либо талантливый молодой человек по окончании учебного заведения остается работать в нашей стране, либо возвращается домой и работает в украинских общинах, стимулируя общественную жизнь. Этот вопрос остается открытым...

Третья составляющая — финансовое обеспечение. Если его не будет, то о какой-либо политике в этой сфере можно забыть. У нас наблюдается очень хаотичный набор мероприятий в работе с зарубежным украинством. Эту непоследовательность в диаспоре остро ощущают. Люди, живущие в отрыве от своей исторической родины, начинают воспринимать ее как некий образ, идеализируя его. Когда же сталкиваются с некоторыми реалиями, в частности в сфере сотрудничества исторической родины с ними, — у них возникает разочарование или непонимание.

На все нужна политическая воля. У нас никогда не будет достаточно ресурсов для обеспечения всех нужд и запросов зарубежных украинцев. Это нереально. Но должны быть определенные приоритеты, механизм для работы с украинцами за рубежом. Среди таких приоритетов, на мой взгляд, могли бы быть: более активная работа с украинцами в соседних с нами государствах, с молодежью, под­держка украиноязычных средств массовой информации и учебных заведений за рубежом.

— Можно ли сказать, что Украина запустила проблему диаспоры?

— Думаю, что можно. Как я уже говорил раньше, в период между переписями (1989—2002 годы) только в трех странах мира численность украинцев возросла, а в других — их стало меньше, и это тревожный симптом. Только в Приморском крае России, по официальным данным, проживает около 95 тысяч украинцев (перепись 1989 года зафиксировала более 185 тысяч украинцев). Но возможности самореализации там значительно ниже, чем в Австралии, где живет 31 тысяча украинцев.

Например, сейчас в России выходят только четыре украиноязычные (точнее — все они двуязычные) газеты — «Голос України у Західному Сибіру» (Тюмень), «Батьківщина» (Петропавловск-Камчатский), «Вісник товариства української культури Кубані» (Краснодар), «Промінь» (Самара).

— Что значит «кубанское наречие», которое изучают дети на Кубани?

— Так казаки называют украинский язык. Они стараются представить казачество как отдельный этнос. Преимущественно это переселенцы из Украины. Когда Владимир Путин приезжал на Кубань, пожилые люди разговаривали с ним на украинском языке.

— Украинцы Казахстана сетуют, что у них нет украинских учебников и учебных программ.

— Вообще-то, в идеале, для нормального функционирования и развития образования должна быть дошкольная подготовка, школы и соответствующая кафедра в местном вузе. Разработать и издавать учебники — недешевое удовольствие. Особенно если речь идет о незначительных тиражах. Поэтому, как правило, происходит обмен учебниками между странами. Но программа обучения детей в Казахстане, пожалуй, не во всем совпадает с украинской. Однако другого варианта пока нет.

Кстати, в Латвии в украинских школах преподавание происходит на трех языках: украинском, латышском и английском. И на обучение у них уже существует конкурс. Выпускники этих школ конкурентоспособны, когда речь идет о продолжении учебы в вузах и работе.

— Какова специфика украинской диаспоры на Дальнем Востоке?

— Там украинская диаспора существует более 120 лет. Украинцы двигались туда фактически параллельно с присоединением этих территорий к России. А массовое переселение началось с 1883 года. Сначала украинцы ехали с Черниговщины, Полтавщины, Киевщины. А в 1906 году, когда была построена Транссибирская магистраль, их поток возрос: фактически украинцев там было больше, чем русских. Примечательно, что украинцы, по свидетельству современников, стремились селиться компактно и почти сразу начинали строить церкви. Государство же помогало строить школы. После 1905 года на Дальнем Востоке усилилось украинское движение: именно там да еще в Санкт-Петербурге в 1907 году возникли первые общественные организации. Все кружки сначала занимались культурнической деятельностью, проводили концерты, ставили театральные представления. Первый такой кружок был создан во Владивостокском Ориентальном институте — теперь это Дальневосточный университет.

Существенный толчок развитию украинства дал 1917 год: тогда общины уже имели собственные издания, было даже сформировано несколько военных частей, уехавших на защиту Украины. Была попытка принять Конституцию украинцев Дальнего Востока, а территорию, охватывающую нынешний Приморский край, большую часть Хабаровского и Амурскую область (более 1 млн. кв. км.), начали называть «Зеленый клин» («Зеленая Украина»). В 1921 году, когда к власти на Дальнем Востоке пришли большевики, украинское движение было свернуто. В короткий период так называемой украинизации, в начале 30-х годов, в четырех районах Дальнего Востока официальным языком был украинский, а еще в четырех — украинский и русский языки функционировали параллельно.

— Вы были одним из инициаторов создания и первым председателем Общества украинской культуры Приморского края в 1991—1993 годах. Как все начиналось?

— В 1988 году я окончил Ки­евское военно-морское политическое училище и по распределению поехал на Дальний Восток. Еще в Киеве я стал членом Общества украинского языка имени Т.Шевченко. В 1990 году во Владивостоке познакомился с членом этого общества — Альбертом Яковле­вичем Мамонтовым, доцентом Дальневосточного института искусств. В январе 1991 года мы официально основали Общество украинской культуры Приморского края, меня избрали его председателем, А.Мамонтова — замом. Позже такие общества появились в Уссурийске, Боль­шом Камне. В мае 1992 года мы уже организовали Дни украинской культуры в Приморском крае. В марте 1993 года провели съезд, пытались создать координирующую структуру — Дальне­восточное объединение украинцев. Помешали нехватка средств и огромные расстояния. В 1994 году я вернулся в Украину. Теперь такого общества на Дальнем Востоке нет.

— Кстати, сейчас в Украине издается больше книг на украинском языке, нежели на русском. Большинство студентов учатся на родном языке.

— Нельзя за один день отстроить то, что разрушалось 70 лет. Кстати, численность этнических русских в Украине уменьшается, ведь на самом деле их количество было завышено. Во время переписи люди заявляют о своей принадлежности к украинству не по паспорту, а по самосознанию. Кстати, во всех странах украинцы ведут себя как очень терпимый народ с исключительно культурническими проявлениями общественной жизни.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме