Королевские пуанты. Украинский танцор из Ковент-Гарден заинтересовал Голливуд

Иван Путров — из сонма тех украинских талантов, о триумфах которых чаще прочитаешь в западной прессе, нежели увидишь их дома, на родных подмостках. Наш танцор — желанный гость в Англии, Греции, Америке, Японии, Литве. Фурор сопровождает практически каждый его выход на сцену театра Ковент-Гарден. В Лондоне, кстати, он уже приобрел жилье — в центре города. Но в интервью «Зеркало недели» признается, что Киев по-прежнему для него родной и любимый город.

В искусство украинца Путрова влюблены многие мировые знаменитости. Среди его знакомых — принц Чарльз, патрон Ковент-Гарден. И едва ли не вся лондонская богема благоволит его успеху. Одна из самых ярких поклонниц — известная британская художница Сэм Тейлор-Вуд. На Венецианском биеннале они представляли совместную работу. Знаменитая группа «Пет Шоп Бойс» также в числе его поклонников: музыканты принимали участие в создании балета специально для Ивана — по мотивам сказки Андерсена. Если продолжать тему восторженности, то даже суровые британские критики говорят о техническом мастерстве этого танцора в соединении с его харизматичным артистизмом. В Британии его так и называют — танцующий актер. А многие поклонники Путрова путешествуют вслед за ним, где бы он ни выступал… В послужном списке Ивана знаменитые балетные партии в «Дон Кихоте», «Золушке», «Щелкунчике», «Жизели», «Баядерке». Он творчески неистощим, когда танцует в балетах Баланчина. И не скрывает радости, когда его зовут на родину, в Киев — танцевать Лукаша в балете «Лесная песня». Ведь еще в детстве он выходил на сцену Национальной оперы маленьким Лукашиком в этом же балете, участвуя в нем вместе с родителями…

— Иван, возможно, даже в Лондоне до вас доносятся дискуссии о месте Украины в Европе. Все-таки лично вы какой видите нашу страну лет эдак через пять?

— Я вижу Украину между Востоком и Западом. Сильной и успешной. Вижу ее как крепкий мост, который соединял бы разные берега.

— Что должно произойти, чтобы вы вернулись на родину и танцевали на сцене нашей Национальной оперы?

— Вы знаете, Украина всегда со мной, она в моем сердце, в моем восприятии мира. Для меня нет понятия «вернуться», так как я ее не покидал…

Наталья Васильевна, мама Ивана, продолжает эту тему:

— Сегодня я немного успокоилась. Мы часто с сыном общаемся в чате. А сначала было нелегко — материнское сердце очень чувствительное. Я три года плакала, принимала успокоительные таблетки — беспокоилась, как там мой Ванечка. Помню, как впервые прилетела к нему в Лондон на премьеру, где он танцевал партию Дроссельмайера в балете «Щелкунчик». После спектакля уговаривала, обещала, что он будет танцевать и в Киеве и все будет прекрасно. Но его педагог из Королевской школы успокоил меня и сказал, что сын поступит так, как я захочу, потому что любит меня. Но ради его же блага, ради карьеры он попросил меня не забирать Ваню. Вот прошли годы, сейчас я уже привыкла, что Ваня там, а мы здесь. Езжу на все его премьеры…

— Балетный мир довольно жесток. Иван, вы еще не потеряли веры в искреннюю творческую дружбу?

— Конечно не потерял! Но особенно я дорожу старой дружбой. Связывающей меня с моими коллегами, одноклассниками в Киеве.

— Если посмотреть на жизнь как на фильм… И отмотать пленку назад… Все-таки когда вы достигли наивысшего восторга в творчестве?

— Наверное, когда участвовал в балете «Лунный Пьеро» американского хореографа Глена Тетли. Год назад он отметил свое 80-летие, а вскоре, к сожалению, покинул этот мир. Тетли — удивительная личность, невероятный эрудит, полиглот, настоящий человек мира. Его самобытность в том, что в хореографию он пришел довольно поздно, не имея базовой профессиональной хореографической подготовки (по образованию врач). Возможно, в этом секрет необычности постановок Глена Тетли. Он был свободен от штампов и канонов, абсолютно раскован в своем творчестве: все, что впитал в жизни, чувства, которые хотел передать, непосредственно переходили в пластику его постановок. Уверен, именно поэтому ему удалось создать ни на что не похожий спектакль с участием персонажей итальянской комедии в предельно современной форме и абсолютно вневременным по глубине философского осмысления личности. Мне особенно дороги слова, сказанные на репетиции: «Наконец-то я снова вижу того Пьеро, которого ставил»...

— Кто помимо родителей влиял на ваше мировоззрение, на ваш профессиональный выбор, на стиль жизни?

— Есть такая старая мудрость: «Никто тебе не враг и никто тебе не друг, но каждый человек тебе — учитель», я придерживаюсь именно такого принципа в общении с людьми. Учусь и применяю мудрое и лучшее. Я достаточно рано уехал из родного дома (в 15 лет) и большинство друзей приобретал уже в Лондоне. Когда узнаешь кумиров поближе, то понимаешь, что они обычные люди, общение с которыми приносит радость. И чем крупнее личность, тем непосредственнее в общении.

— Вы азартный человек?

— Война не заводит, а вот искусство и творчество — очень… Когда я слышу прекрасную музыку, у меня происходит рождение образа, именно музыка вдохновляет и подсказывает образы, мысли, движения. Хочу заметить, что только целеустремленность, возможно на уровне азарта, ежедневный труд дают ожидаемый результат.

— Позволю себе привести одну цитату: «До травмы Иван был несколько медлителен, но самонадеян: прекрасный танцовщик, к сожалению, воспринимавший свой талант и лесть поклонников как данность. А тут мы стали свидетелями зрелости танцора, его серьезности и преданности исскуству. Каждый шаг, жест и взгляд артиста были значимы и полны чувств. Выступление Путрова было впечатляющим, хотя в прыжках, по моему мнению, он несколько щадил себя». Так охарактеризовала ваш танец британский критик Сара Фратер в английском издании Evening Standard. Это было уже после вашей травмы…

— Действительно, после травмы 14 января Ваня уверенно вышел на сцену Ковент-Гардена, — включается в разговор мама танцора. — Представляете, после спектакля зрители буквально засыпали его цветами и подарками! Помню, Ваня сказал, что несколько смущен и удивлен, ведь в Лондоне, как правило, цветы вручают балеринам, а танцорам лишь в исключительных случаях — бенефис, юбилей, прощание со сценой... Тогда было как бы второе рождение.

— Иван, а какой балетный образ вам наиболее близок?

— Мне посчастливилось родиться в балетной семье, я с рождения влюблен в балет и искусство. У меня нет нелюбимых образов, каждый по-своему прекрасен. Бывают балеты, в которых образ героя — усредненный, общий, собирательный. Например, Принц в «Щелкунчике» — это, скорее, тип характера, чем самостоятельная личность. Мне интереснее балеты с яркой драматургической линией, где характер героя представлен в развитии. И, конечно, для меня важно видение моего персонажа хореографом и партнершей: ведь у них есть свое восприятие, и с этим нужно считаться.

— А что вас больше всего раздражает в людях?

— Злость и нетерпимость…

— Что впереди? Уже есть какие-то очертания ближайших творческих проектов?

— Важно продолжать учиться каждый день, брать от жизни по максимуму. Возможно, стоит попробовать себя в актерской сфере, хотя, наверное, о кинокарьере говорить преждевременно, но не скрою, что мир кино меня очень заинтересовал. Пример Барышникова очень воодушевляет, ведь, оказывается, танцор может добиться успеха и как киноартист. Продюсеры из Голливуда говорят, что видят во мне потенциал артиста. Возможно, когда-нибудь большой экран для меня станет альтернативой сцене. Ведь балетный век короток. Я уже успел попробовать себя на педагогическом поприще. Мечтаю открыть свою балетную школу.

Я очень люблю танцевать, где это будет — в Киеве, в Нью-Йорке, в Лондоне… Наверное, я хочу танцевать. А сколько это будет продолжаться? Может, всегда. Танец — жизнь!

А вообще надо стараться каждый день развиваться. Ведь именно так можно найти что-то более интересное, внести разнообразие, и широкий круг общения будет удачно украшать жизнь, делать ее более насыщенной, еще более увлекательной и интересной, глубокой.