Утомленные кризисом. Экономический кризис грозит стать политическим в странах со слабой экономикой

Протесты в Риге, которые во вторник завершились побоищем у стен латвийского парламента на Домской площади, с раненными и арестованными, заставляют говорить еще об одном измерении глобального экономического кризиса. Очевидно, что глобальная рецессия не ограничится понятным только специалистам тихим спадом биржевых индексов или удешевлением акций компаний, банкротством банков. За несколько месяцев люди почувствовали кризис на вкус, осознали и поняли его через изменения в своей повседневной жизни. Главным образом — через снижение потребления, необходимость экономить, «замораживание» зарплат, увольнения, банкротства, колебания курсов валют и т.д.

В различных странах сила ощущения кризиса может быть различной. Возможно, острее все это чувствуется как раз там, где еще несколько месяцев назад ничего не предвещало серьезного спада. Латвия, которая носила гордое звание одного из европейских экономических «тигров» (по аналогии с азиатскими), стала сдавать позиции с октября прошлого года. До этого несколько лет подряд экономика страны росла рекордными темпами, но из-за кризиса уже к декабрю стремительный экономический спад — до 4,6% ВВП страны в третьем квартале 2008 года — поставил Латвию на одно из последних мест среди европейских стран в оценках ее нынешней экономической ситуации и перспектив. По уровню инфляции — 11,8% в ноябре прошлого года — Латвия лидировала среди 27 членов Союза. Рейтинговые агентства уже дважды снижали индекс привлекательности этой страны, основываясь на прогнозе, что к 2010 году долги правительства составят 50% ВВП (в 2007 году было 10%). Эксперты говорят, что проблемы Латвии в миниатюре повторяют то, что привело к кризису в США — рост зарплат и выдача «дешевых» кредитов, которые шли главным образом в недвижимость, торговлю, банки, но не подпитывали реальный сектор и производителей. Попытки правительства исправить сложившийся дисбаланс ни к чему не привели. Хотя было принято решение снизить зарплаты и «заморозить» прочие бюджетные расходы, повысить налоги и даже распустить семь министерств из 18. Сложность создавшейся ситуации заставила МВФ выделить Риге кредит в 7,5 миллиарда евро, который предполагается направить на поддержание национальной валюты — лата. Однако, по мнению экспертов, и этого оказалось недостаточно, чтобы исправить все дисбалансы, накопившиеся в экономике страны. А события вечера 13 января только подтвердили эти неутешительные выводы.

Большинство латвийских экспертов полагают, что протест был следствием вызванного экономическими неурядицами и ошибками правительства напряжения в обществе. Уровень доверия политикам, правительству, парламенту, в обществе достиг самых низких с 1996 года значений, а пессимизм — наивысших. В то же время остается неясным: то обстоятельство, что мирный протест перерос в насилие — случайность или провокация? Последнего мнения придерживается рижская полиция, среди задержанных насчитавшая десятки молодых «профессиональных» хулиганов и «революционеров», некоторые из которых задерживались не один раз. Именно они были инициаторами атаки на правительственные учреждения и сейм той ночью и активными участниками столкновений с полицией.

Люди с низким уровнем интеллекта, не занятые полезным делом, не имевшие или потерявшие цель в жизни. Такую характеристику дал им глава Института права Университета им. П.Страдыня криминолог Андрей Вилкс. Впрочем, большинство считает, что погром в центре Риги не был спланированным. А в лучшем случае, как написала одна из местных газет, «подготовленный экспромт». Причем «готовили» его обе стороны — оппозиция и профсоюзы попытались вывести на улицу максимальное количество людей — до 10 тысяч (по неофициальным данным, 12), что стало одной из крупнейших манифестаций для двухмиллионной нации. В составе демонстрантов было немало людей, надломленных кризисом — от пенсионеров до студентов. С другой стороны, власти сами еще до начала митинга признали, что не располагают в Риге силами, способными контролировать порядок во время такого многолюдного собрания, подспудно провоцируя самые радикальные формы проявления протеста. Как сообщил один из участников митинга, с самого начала в толпе чувствовалось совсем другое настроение, чем у организаторов, которые произносили речи с трибуны и вместо обсуждения насущных проблем предложили собравшимся послушать детский хор, что вызвало недовольство людей. Особенно тех, которые приехали издалека. Некоторые считали, что к собравшимся должен был выйти премьер Иварс Годманис. Митинг начался достаточно поздно — в 17.30, когда на улице уже темнеет. Желание крушить возникло как-то само собой — признается другой участник, «это был стихийный выброс». Власти оказались к нему совершенно не готовы. Весьма жесткой в оценках действий власти оказалась историк и экс-спикер сейма Латвии Илга Крейтусе: «У главы МВД не было никакого плана, никакого представления, как действовать в экстренной ситуации. Министр внутренних дел Марек Сеглиньш полагал, что сможет воспользоваться ситуацией: «Ну, пусть немного пошалят, и мы на этом сыграем». Однако министр не учел, сколь заразительным окажется для нашей молодежи пример европейских сверстников. Все вышло из-под контроля и пошло гораздо дальше, чем было задумано. Ведь никогда еще в Латвии не было такого разрыва в доходах между правящими кругами, чиновниками и народом». Сам министр считает: «Латвия преступила красную линию, которая отделяет государство от массовых волнений, порчи имущества и физической расправы с полицией». Очевидно играя на чувствах перепуганных обывателей.

В последующие дни страна пребывала в шоке. Газеты назвали все происходящее политическим кризисом, причем самым острым за все время существования страны. Правительство страны собралось на экстренное заседание, чтобы решить «что делать?». В то же время президент Валдис Затлерс, сразу же вернувшийся из Страсбурга в Ригу, выдвинул ультиматум: либо до 31 марта депутаты принимают поправки к Сатверсме (Конституции страны), предусматривающие право граждан через референдум инициировать досрочные выборы парламента. Либо глава государства сам созывает референдум с требованием роспуска нынешнего сейма. (Напомним, что в результате одного из таких референдумов 600 тыс. граждан поддержали идею роспуска парламента посредством референдума.) Президент также порекомендовал премьеру пересмотреть состав правительства и расширить его до «правительства национального согласия». Однако премьер перешел в политическое контрнаступление, обвиняя оппозицию и лидера Общества за другую политику Айгара Штокенбергса. Давая тем самым понять, что не собирается соглашаться с ультиматумами. Президент Валдис Затлерс решил стать над конфликтом и высказал мнение, что ответственность за беспорядки нужно взять на себя всем — и руководителю МВД, оказавшемуся не способным спрогнозировать ожидаемые беспорядки, и оппозиционерам, выбравшим самые удачные для погрома место и время митинга. Однако это заявление, похоже, уже не остановит накал внутриполитической борьбы, в которую беспорядки 13 января только подлили масла.

И, наконец, «бутылочная ночь» в Риге обозначила весьма опасную для европейского пространства тенденцию — стихийного народного бунта, подпитанного ухудшающейся экономической ситуацией и неспособностью правительства страны сгладить социальные последствия кризиса. Латвия, впрочем, не первая и, к сожалению, очевидно, не последняя страна, где возможны подобные протесты и насилие. Практически одновременно с протестами в Риге демонстрация состоялась в Софии. Хотя там она и была мирной. Однако именно события в Риге, как, впрочем, и антиправительственные протесты в Греции в декабре (также отчасти основанные на социальном недовольстве) дают основания полагать, что выступления могут принимать насильственные формы.

Правительства, стратегия которых оказалось ошибочной или безрезультатной в условиях кризиса, находятся в большей степени риска оказаться заложниками политической нестабильности, нежели те, которые в условиях кризиса, пытаются четко довести населению логику и последовательность своих антикризисных шагов и действий.