Между ужасным прошлым и неопределенным будущим

ZN.UA ПРОВЕЛО ДЕНЬ С ЛЮДЬМИ, ТОМЯЩИМИСЯ В ОЧЕРЕДИ ЗА ПРОПУСКОМ В ЗОНУ АТО

Координационная группа по выдаче пропусков в секторе "С" переехала из Дебальцево после нескольких прицельных обстрелов самого здания: тогда от смерти сотни людей, стоящих за вожделенными разрешениями, спасло бомбоубежище. Потом проехать в Дебальцево стало фактически нереально. Через пару недель город был разрушен и оставлен украинскими войсками. А пропуска стали выдавать в тесной комнатушке на первом этаже старинного банка в центре Артемовска, в котором по иронии судьбы, во времена весенней смуты, базировался штаб "ДНР".

- Как ваша фамилия? Николаев? А в тетрадке похоже на Никифоров. Как это - какая разница? В этом списке каждая буква стоит больше всего человека, - пыхтит пожилой мужчина, следя за очередностью у парадного входа. И тут же рассказывает страшную историю о том, как его знакомого высадили на блокпосту из-за ошибки в написании имени.

- Едва ли не пешком пришлось деду возвращаться. Я представил, сколько опять придется выстоять в очередях, чтобы новый пропуск получить, чуть от сердечного приступа не умер, - нагнетает обстановку активист.

Толпа напирает, но внутрь помещения пускают строго по занятой в пять утра очереди. Говорят, попасть имеют шансы те, кто успел записаться в первую сотню. Остальным - как повезет. Многие привозят документы на десятки сотрудников предприятий. Кроме живой очереди кое-как движется и та, что формировалась по записи. Можно отправить все документы по почте - об этом есть соответствующее объявление. Но стоящие тут люди уже знают: если в пакете документов не окажется хоть одной нужной бумаги, пропуска вовремя не будет. Так что предпочитают стоять. Но это все равно уже прогресс. Буквально неделю назад здесь торжественно открыли большое помещение Центра - установили технику, прибили солидную вывеску.

- Видать, надолго все это, раз так расстарались с вывеской, - вздыхает пенсионерка, переписывающая с большого стенда список документов, необходимых для оформления пропуска. Теперь его можно нормально увидеть, а не драться за листок бумаги в темноте полузаброшенного помещения.

- Мне только спросить! - робко пытается проникнуть в заветную щель между очередью и дверью молодая мама с девочкой на руках.

- Всем спросить! - многоголосно рявкает стандартный ответ очереди.

Здесь не троллейбус: беременным, пенсионерам и инвалидам мест не уступают. Ведь в общей массе тут стоят именно вышеперечисленные льготники. После громкого заявления руководства областной милиции, пообещавшего выдавать в этом Центре повестки военнообязанным жителям Донбасса, желающих показаться на светлые очи военкомов среди мужского населения заметно поубавилось.

Об этом здесь не принято кричать в голос, но почти все из местных, кто хотел встать на защиту Украины, сделали это еще в самом начале конфликта, отправившись в добровольческие батальоны, многие из которых носят имена городов. Кто-то из патриотов нашел себя в волонтерстве. В целом таких чуть меньше, чем в любом другом регионе. Просто и в освобожденных городах этим своим статусом не похвастаешься. Даже погибших хоронят тихо, чтобы могилы не осквернили. Но официальная мобилизация здесь пробуксовывает: остальные, не так патриотично настроенные, бегут в Россию или попросту прячутся.

О необходимости введения самой пропускной системы никто не говорит даже в этой очереди. Здесь все свыклись с тем, что от них ничего не зависит - война. Одни уже сознательно живут в каких-то новых республиках, не забывая требовать выплат от Украины. Другие переживают огромную жизненную трагедию, и в ней - боль за Украину и обида, что страна, от которой они не отказались в самых трудных условиях, фактически отвергает их. Почти все пережили обстрелы, гибель родных и знакомых, не единожды бежали в чужие города.

- Это легко говорить со стороны, что, дескать, сами во всем виноваты, пусть и страдают. Виноваты и страдают. А мы ни в чем не виноваты разве? А когда в глаза каждой старухи, каждого ребенка посмотришь - как в пропасть заглянул. Никому не пожелаю, - признается киевский волонтер Илья, помогающий эвакуировать людей из горячих точек.

За этот год войны становится понятно, что люди умеют приспособиться практически к любым условиям и требованиям. Особенно, если это касается возможности ездить домой. Или, наоборот, выезжать в мирные города. Несмотря на то, что для получения пропуска чаще всего люди везут справки о захоронениях родственников, все понимают, что необходим он все-таки ради жизни. У кого-то старики категорически отказываются уезжать от своих кроликов-курочек, и их нужно проведывать; кто-то ездит туда-сюда, чтобы охранять дома и квартиры; кто-то сам не может уехать насовсем, а остаться без наличных денег в той же Горловке смерти подобно. Вот и налаживают этот "туризм", для которого требуется маленький пластиковый прямоугольник.

- Я в графе "цель поездки" хотел написать: "Чтобы хоть еще раз увидеть любимый террикон". Поскольку не знаю, как еще объяснить, почему иногда хоть в петлю лезь - хочется хоть изредка ездить в город, где прошло мое детство, в дом, где я прожил всю жизнь. Сейчас, на старости лет, мыкаюсь по знакомым в чужом городе. Пусть меня проверяют, я не террорист и даже не сепаратист - прошлой весной крутил у виска возле этих митингов. И знаете, что я вам скажу: кому надо - проберутся через границу, когда захотят. Сейчас частник за 700 гривен по тайным тропам довезет в Горловку без всяких пропусков. Да и пропуск тут можно сделать за деньги - это даже не секрет! Но, думаю, бумаг не отменят: в нашей стране все, что разрешает заработать "на лапу", будет жить вечно, - откровенничает пенсионер Евгений.

В очереди у Центра выдачи пропусков страсти кипят сильнее, чем на ток-шоу. Иногда доходит до слез и кулаков. Но споры - кто прав, кто виноват - обычно заканчиваются фразой: "Нам хоть под Гондурасом, лишь бы не стреляли". Здесь объединяются в землячества из проживающих на одной улице, обсуждают, как хоронить тех, кого во время обстрела просто положили в сарай, делятся списком адресов, где разрушено жилье. И главное - обсуждают, как дальше жить в этой ситуации, когда прошлое полно ужасов, а в будущем - просвет весьма тусклый.