Круговорот добра. Вспоминая Богдана Рыльского

…І хай у час останній свій про сина

Спокійно я подумаю: людина!

М.Рильський

12 ноября Богдану Максимовичу Рыльскому, основателю и первому директору литературно-мемориального музея своего выдающегося отца, исполнилось бы 85 лет. Вспомнить своего товарища (руководителя, родственника, однокашника, коллегу, единомышленника, сотрудника, приятеля, соседа, просто хорошего знакомого) пришли в Голосеевский мануар те, кто знал и любил этого большой души человека.

Юбилей как репетиция похорон

-Ровно четверть века назад, - вспоминает кандидат филологических наук Юлия Солод, представительница того первого поколения ученых только что созданного (а было это в далеком 1966 г.) музея М.Рыльского, - мы собрались в ресторане гостиницы "Украина" (так тогда назывался нынешний "Премьер Палас") на празднование шестидесятилетия Богдана Максимовича. В честь юбиляра звучали поздравления от его коллег и друзей, провозглашались витиеватые тосты, было шумно и весело… Тем более разительным диссонансом прозвучали непостижимо-странные слова юбиляра, сказанные ближайшим друзьям в самый разгар праздника: "Запомните - это репетиция моих похорон". Долго помнить не пришлось - через два с половиной месяца его не стало: по пути на работу, только он начал подниматься по лестнице к музею, внезапно остановилось сердце…

Богдан был моим другом начиная с 1960 г. и до последних дней своей жизни. Я помню его разным. С одной стороны, душой веселой компании своих еще молодых друзей-ровесников: беззаботных картежников, гуляк и выпивох Бори Фридмана, Саши Быкова, моего мужа Василия Маруни, Мишки Кагановича (коллеги-журналиста из "Вечерки" и племянника того самого "железного Лазаря", от которого в свое время страдал Максим Тадеевич), с другой - убежденным украинским государственником.

Богдан Рыльский — журналист газеты «Вечерний Киев», 1961 г.

Был такой художник Иван Врона - узник сталинских лагерей. Я же, молодая и наивная, написала о нем статью. И Богдан опубликовал ее в "Вечернем Киеве", где тогда работал. Что тут началось! Союз художников поднял шум: "Да как они посмели в год XXII съезда КПСС прославлять этого туберкулезного лагерника?!" Позже, во время маланчуковщины, наш музей был единственным в Киеве, отказавшимся вести документооборот на русском языке. И это была принципиальная позиция Богдана Максимовича. А во времена перестройки он сделал все от него зависящее, чтобы вернуть в официальную литературную жизнь исключенного из Союза писателей еще в 1973-м Григория Кочура. А также добился, чтобы в 1989 г. Григорий Порфирьевич стал лауреатом переводческой премии имени М.Рыльского. (Вскоре в журнале "Курьер Кривбасса" должна выйти - с комментариями и примечаниями - подготовленная Максимом Стрихой переписка Богдана Рыльского с Григорием Кочуром. - В.Ц.). Тогда же он активно поддержал создание Руха, а осенью 1990-го, во время студенческой Революции на граните, вышел из рядов Компартии…

- Саша Быков, - подтверждает сказанное женой 89-летний Василий Маруня, - даже шутливое стихотворение этому событию посвятил. Там есть такие слова: "…Не схотів лишатися ти в КПРС, Щоб не гальмувати путь наш у Прогрес…"

"Богдан помог мне с квартирой…"

- Главное, - продолжает Василий Петрович, - что унаследовал Богдан от отца, - это доброта… Ваган Мамиконян, секретарь Максима Тадеевича, рассказывал мне, что у Рыльского был список из 18 человек, которым он ежемесячно помогал финансово. Под первым номером - племянница Люба (дочь Ивана Тадеевича Рыльского. - В.Ц.), под восемнадцатым - осужденный, старенькой матери которого регулярно посылал деньги. Точно так же многим помогал и Богдан. Мы с ним познакомились еще в 1948 г., когда поступили на юрфак Киевского университета им. Т.Шевченко. С тех пор и дружили. В голосеевской усадьбе Рыльских отгуляли мою свадьбу. Помню реакцию озадаченных соседей, когда на крестины моей дочки в аспирантское общежитие на Ломоносова пришли Богдан с женой Галей, Виталий Врублевский, другие друзья, и самее сенсационное - Максим Тадеевич собственной персоной…

Вместе выбирались на рыбалку: мы с Богданом на моем "москвиче", Максим Тадеевич со спутниками - на черном представительском ЗИМе. Ваган Александрович всегда клал в багажник "Польскую выборову" - любимый напиток Максима Тадеевича. Как-то поехали рыбачить в угодья ЦК КПУ. Это по Житомирской трассе… Один пруд проезжаем (он был закреплен за первым секретарем), на другом, где рыбачил второй секретарь, останавливаемся. Водоем буквально кишел рыбой. Закидываешь удочку - сразу клюет. Не успел одного откормленного карпа вытянуть - как с другой удочки нужно тянуть еще большего!.. Максим Тадеевич недовольно скривился: "Это не рыбалка. Поехали в другое место…" Срываемся, едем. Остановились на берегу какого-то лесного озера. Целый день просидели - ни одной рыбины. Зато у Максима Тадеевича прекрасное настроение, много интересного рассказал. Он как раз накануне из Москвы вернулся. "Ужинали мы, - говорит, - с Александром Твардовским, нормально разговаривали… А когда прощались, он такое ляпнул, что я долго в себя не мог прийти: "Ты хороший парень, Максим, но какого х…ра ты пишешь на этой дурацкой мове?.."

А то как-то довелось отвозить на своем "москвиче" в гостиницу "Театральную" выдающегося тенора Ивана Козловского из Голосеева, где он гостил у Рыльских. Богдан тогда пошутил, что, дескать, надо уже откладывать деньги на "Волгу". А спустя некоторое время помог ее приобрести. И это при том, что он сам автомобилистом не был, обходился без собственного транспорта. Он же помог позже и с квартирой…

Максим Тадеевич называл сына Бузком

А потом Виктория Колесник, нынешний руководитель музея в Голосееве, зачитывала письма совсем юного Богдана, адресованные родителям. Пожелтевшие от времени письма случайно нашли, когда сносили старый гараж на территории сада. В одном из них мальчик просит, чтобы его скорее забрали из пионерлагеря, где ему скучно и неинтересно. В другом пишет уже из дому (отец и мама тогда отдыхали в санатории): "…Максюша (Максим Георгиевич Рыльский, племянник Богдана. - В.Ц.) чувствует себя хорошо. Чуть было не выпил бутылочку чернил…"

Эти слова присутствующие встречают веселым смехом, так как Максюша (солидный 68-летний председатель Благотворительного фонда "Троянди й виноград" Максим Рыльский-младший) сидит в это время совсем рядом, в гостиной, и смущенно краснеет. Вдруг зазвучал рингтон его айфона, Максим Георгиевич прикладывает гаджет к уху, здоровается с абонентом, а потом, обращаясь к присутствующим, радостно говорит:

- Это Андрей (Андрей Богданович Рыльский. - В.Ц.) из Москвы звонит! Передает всем привет и говорит, что душой он с нами!..

Нила Пидпалая, которая многие годы работала бок о бок с Богданом Максимовичем, а после его смерти возглавила музей, растроганно продолжает:

- Максим Тадеевич называл Богдана по-разному: и Богдасиком, и Бузком, и Бузынятком, и Бузипулькой… В 1945 г., во время пребывания в Югославии, посвятил сыну стихотворение, в котором называет Богдана Котигорошком.

Синові

Ти був іще малий котигорошок,

Така собі одна із людських мошок,

Що виповзли на сонце, бо весна

Тепло лила із келиха без дна,

І щось собі блаженно лепетали, -

І от тебе розумники спитали

(Можливо, й сам слова сказав я ті):

Чим хочеш бути, хлопчику,
в житті?

Серйозний, як усі котигорошки,

Ти на питання це подумав трошки

І відповів: людиною. Дитя!

Благословляючи твоє життя,

У трудну виряджаючи дорогу,

Яку пораду чи пересторогу

Я кращу дам, ніж дав собі ти сам?

Будь вірним слову, що усім словам

Із ним одним ніколи не зрівняться!

Хай веселять тебе любов і праця,

Хай дружби непогасної крило

Гірке від тебе відганяє зло,

І хай у час останній свій про сина

Спокійно я подумаю: людина!

"Дед Богдан заставлял меня учить стихи прадеда…"

-Ячувствую, что сегодня душа Богдана Максимовича рядом с нами, - взволнованно говорит Надежда Пазяк, кандидат филологических наук, в прошлом научный сотрудник Голосеевского музея. - В 1968 г. Богдан Максимович занимался изданием книги "Незабутній Максим Рильський". И именно в то время мой отец заведовал отделом литературной критики в издательстве "Дніпро". Он рассказывал, как Богдан Максимович четыре часа ждал под дверью приемной директора издательства Александра Бандуру (встреча в назначенное время не состоялась, потому что директора срочно вызвали на какое-то совещание). Таки дождался. И книга вышла…

Богдан Максимович был составителем нескольких книг произведений своего отца и воспоминаний о нем. Очень активно содействовал выходу в свет академического издания "Максим Рильський. Зібрання творів у двадцяти томах" ("Наукова думка", 1983-1990 рр.). Был членом редколлегии этого издания и соредактором двух последних томов. А "Мандрівка в молодість батька" Богдана Рыльского считается одной из лучших в жанре отечественной биографической прозы.

- Деду Богдану, - рассказывает Назар Рыльский, - я обязан выбором профессии, ведь именно он настоял, чтобы я учился в Киевской гимназии восточных языков и овладевал китайским. А когда я был еще совсем маленьким, он заставлял меня учить наизусть стихи прадеда и вознаграждал за это жевательной резинкой.

В гостиной поэта в Голосеевском музее. На переднем плане, слева направо: Василий Маруня и Максим Рыльский-младший

- Вот что писала о тебе, - обращается к Назару 90-летняя сотрудница (действующая!) музея Галина Рубай, - вдова гимназического товарища прадеда Евгения Кузьминична Дейч, русский литературовед: "…В этом младенце - атомный мотор. Бедная бабушка Галя (жена Богдана Максимовича. - В.Ц.) не знает покоя. А вообще он милейший - особенно, когда спит. Сегодня Галя купила ему ботиночки, он очень доволен…"

Кредо Рыльских: "Делай добро не раздумывая"

Затем слово взял Юрий Микитенко, шеф-редактор журнала "Всесвіт":

- Сегодня я здесь вместо своего отца - 86-летнего переводчика Олега Ивановича Микитенко. Отец знал Богдана Рыльского с детства и называл его Бузиком. Собственно, во дворе РАЛИТа (писательского кооператива "работников литературы". - В.Ц.) так его называли все товарищи-ровесники. А еще Богдан Максимович стал крестным отцом нашей семьи: будто вчера благословлял нас с женой на долгие годы, а сегодня нашей супружеской жизни уже 30 лет…

Подытожить все сказанное в тот вечер можно словами кандидата педагогических наук Дианы Сливинской:

- Жизненным кредо как Богдана, так и его брата Георгия были слова их бабушки Мелании Федоровны (мамы Максима Тадеевича Рыльского. - В.Ц.): "Если хочешь сделать человеку зло, то подумай - и не сделай. Если же хочешь сделать добро - делай его, не раздумывая!"

На протяжении всей своей жизни Богдан Рыльский творил добро. А это такая удивительная субстанция, которая, однажды родившись, уже не исчезает. Наверное, существует какой-то тайный метафизический закон круговорота добра в природе… И жизнь Богдана Максимовича - доказательство этого. Уже четверть века его нет с нами, но память о нем и его добрых делах жива.

Уже четверть века на лестнице, ведущей в Голосеевский музей, где остановилось сердце Богдана Рыльского, какой-то неизвестный, но доброй души человек, привязывает букетик цветов. Когда будете подниматься по лестнице в музей и увидите этот скромный букет, вспомните о Максиме, о Богдане и обо всех Рыльских.

А также о Добре, которое не исчезает…