Фотографии с привкусом пороха

Александр Клименко постоянно посмеивается. Рассказывает и посмеивается. Рассказывает о том, как в Приднестровье в каску попала пуля, как в Югославии ходил по Снайпер-авеню. Так, словно это нечто будничное. Сквозь глазок своей фотокамеры он видел столько войн, столько смертей. На щеке шрам от светошумовой гранаты. Это было на Майдане. "Хорошо, что не глаза! Я очень радовался, что не глаза!" - говорит Александр. Он все еще посмеивается. По-доброму и иронично. Хотя недавно фотографировали похороны знакомых летчиков, которых сбили на Донбассе 2 мая. Его глаза становятся влажными, когда вспоминает те цинковые гробы. Но фотоснимок должен быть. Возможно, кто-то увидит эти гробы и задумается о ситуации в Украине...

Его фото - это пример качественной украинской военной фотожурналистики. В каждом снимке читается целая жизнь. Часто не очень счастливая, но правдивая. Александр узнает свою работу в книге "Территория команчей" Переса Реверте. Как там, готов подписаться под фразой: "Люди думают, что самое страшное на войне - это убитые, раненые и кровь. Но ужас намного будничнее. Он во взгляде ребенка, в пустом выражении на лице солдата, которого должны расстрелять. И в глазах брошенной собаки, хромающей за тобой среди руин, поскольку лапа у нее перебита пулей".

Эти взгляды пробирают до самой глубину души. Вот украинский миротворец в аэропорту Сараево 10 февраля 1994 г. С утра до вечера ребята носят на себе 2-килограммовые шлемы и 16-килограммовые бронежилеты. Полгода они будут сохранять хрупкий мир на Балканах. Вот двое мужчин тянут телегу с дровами. Сербская Краина. Лагерь беженцев Бантога. 3 ноября 1994 г. Эти взгляды впиваются в вас. Они душат и заставляют поперхнуться кофе с утренним круасаном.

Насколько можно назвать мастерством работу военного фотографа? Заключается ли она в том, чтобы остаться живым? В военных точках во все времена надо смотреть в оба, не лезть под огонь. Если идешь по дороге, никогда не переходи на газон. Так в свое время погиб известный фотожурналист Роберт Капа. Он хотел поймать момент, стал на газон и подорвался на мине. В свое время он прыгал с парашютом, высаживался в Ла-Манше, где его могли убить тысячи солдат, а умер во Вьетнаме от собственной неосмотрительности. Если вы в горячей точке, всегда помните об этом. Всегда прокручивайте в голове: "Меня подстерегает опасность, меня могут убить, меня убьют". Сделайте так, чтобы вас не убили. Это совет Клименко после десятков выездов на войну.

Хотя после событий на Майдане он уже и боится что-то советовать. Ни разу не травмировался в конфликтах в Конго, Либерии, Боснии, Косово, Сьерра-Леоне, Нагорном Карабахе или Приднестровье. А на улице Грушевского горящие обломки светошумовой гранаты попали ему под мышцу ноги, пробили стопу, щеку. Через день осколок выкатился из глаза. Ногу зашивал военный хирург. Это произошло 19 января. Он и еще четверо журналистов - все в жилетах "Пресса" и касках - работали в отдалении. Но, несмотря на все опознавательные знаки и камеры в руках, спецназначенцы бросили в них гранату...

Теперь Александр говорит, что все это произошло из-за чрезмерной эмоциональности. Он не мог поверить, что весь ужас вооруженных противостояний, который он видел в дальних странах, теперь в его собственной стране. И до сих пор не верит. 27 ноября прошлого года он впервые попал под струю слезоточивого газа. 1 декабря вновь работал в эпицентре событий. В тот день он подошел под администрацию президента и попал в большое облако тучу газа. Залез на окно. Был в ста метрах от эпицентра. Снимал, как все взрывалось и разлеталось. Защиты не было никакой. Никто не ожидал каких-то активных действий. Решил продвигаться дальше. Слез с окна. Пошел. Снова попал под газ. Побрел на выход к Институтской. Из носа и глаз текло. Просил воды, но всем было не до него. Увидел, как просто на него мчится толпа. Единственное, что пытался делать, - снять несколько кадров столкновения между людьми и милиционерами. Его несколько раз пытались арестовать, и все разы вызволяли. От газа, гранаты и гематом лечился несколько месяцев.

Мы свободные!

На Майдан приезжала мама Александра Полина Григорьевна. Она просила ее сфотографировать. Женщина очень гордится тем, что она казацкого рода. Даже есть документ 1895 года, где записано, что дед Александра "из сословия вольного казачества". И мама теперь часто повторяет: "Не забывай, что мы не из крепостных, мы из казаков! Мы свободные!"

Наукой фотографа Клименко начал овладевать еще в детстве. Всегда очень радовался, когда в их село Высокое на Черниговщине приезжал дядя-фотограф. Это было как праздник. Все строились и ждали, когда вылетит "птичка"... А теперь каждый, у кого есть телефон, автоматически становится фотографом.

Фотоаппарат у него появился в 14 лет. Год учился в профессионально-техническом училище на "фотографа широкого профиля". Овладел там техникой, светом. После службы в армии поступил на факультет журналистики КНУ имени Тараса Шевченко.

Всегда хотел стать именно фотожурналистом. Хотя нет, еще хотел быть моряком, поскольку читал множество книг о путешествиях. Но в морское училище его не взяли. Пришлось путешествовать журналистом.

Он завидует молодежи, которая сейчас может зайти в Интернет и увидеть все, что есть в мире. Раньше, чтобы увидеть снимок какого-нибудь известного фотографа, надо было доставать альбомы или ходить на специальные выставки. Александр выписывал профессиональные советские и чешские журналы. Ему нравилась работа именно военных фотожурналистов. Хотя теперь понимает, что часто у советских мастеров были цензорированные фото, которые можно назвать полуправдой.

После университета, в 1986-м, Клименко приглашают на работу в популярную тогда газету "Сільські вісті". Фотографирует преимущественно доярок и трактористов. Но ему хотелось большего. В 1991-м переходит в газету Верховной Рады "Голос України". В то время это было прогрессивное издание. В "Голосі" Клименко работает и сейчас.

В 90-х как человека уже и так "приближенного к телу" его приглашают освещать деятельность тогдашнего спикера и будущего первого президента Украины Леонида Кравчука. Клименко ездил с ним на заводы, где политик "рубил правду" прямо в глаза рабочим. Но иногда Александр увлекался. На архивном фото момента, когда зачитывают Акт провозглашения независимости Украины, можно увидеть, как фотограф залез прямо за спину Кравчука и делает снимок. Это Клименко. Говорит, что теперь ему даже стыдно, что немного испортил картинку торжественного момента. Но работа есть работа.

Через год Александр начинает сотрудничать с немецким агентством новостей, изданиями DerSpiegel и ElPais. Признается, что в те годы зарубежные СМИ платили фотографам по украинским кризисным меркам просто бешеные деньги. Но мороки с фотографиями было немало. Ведь электронной почты не было. Их надо было напечатать, запаковать и отправить обычной почтой, что не очень надежно и долго. Поэтому передавал поездом, который встречали на нужной станции в Германии.

Были проблемы и с получением заработанных денег и обменом марок. Как-то очередной крупный транш Клименко попросил конвертировать в фототехнику. Так и сделали. В 90-х она у него была ультрамодной.

Думать об этике

Именно агентство ФРГ и профинансировало частично первую военную командировку Александра - в 1992 году в Приднестровье. Поехал в Одессу, оттуда - в село на границе, где нашел человека, который даром отвез его на войну в Дубоссары. Водитель остался в городе, а Клименко с проводниками подался на позиции. Это была Приднестровская ГЭС. Сначала подъехали на УАЗе, потом пересели на БТР. Проводники были из России. Романтики войны, они тоже там воевали. Но, по словам Александра, те мужчины были намного приятнее нынешних наемников на Востоке Украины. В окопах россияне принялись шутить: надели каску на палку и высунули изо рва. В нее сразу попала пуля. Александр в своей первой военной командировке пробыл недолго, но привез немало удачных снимков.

После того как 3 июля 1992 г. Верховная Рада приняла постановление об участии наших батальонов в Миротворческих силах ООН в зоне конфликта на территории бывшей Югославии, Александр Клименко начинает сопровождать украинских солдат.

Потом были десятки невероятных путешествий на разные континенты. В 1998-м - Босния и Герцеговина. С военными выехал из города Мостар в горы. В Боснии и Герцеговине есть Республика Сербская, где жители - христиане и мусульмане - враждуют друг с другом. По дороге сделал несколько снимков. А уже в 2007-м, когда был в Либерии с украинским вертолетным отрядом, подарил тамошнему сербу альбом своих фотографий. На следующий день тот пришел и заявил, что знает одного из героев на снимке Александра, и что теперь он живет в Либерии. Так Клименко встретился с Миланом, который уже был не частью народа, где шла война, а полицейским в составе ООН.

Еще одна история связана с Восточной Славонией (тоже бывшая часть Югославии). В 1996-м там стояли украинская танковая рота и вертолетный отряд. Александр сделал фотографию в момент, когда нашим военным привезли прототип мобильного телефона, который тогда был размером с большой рюкзак. А уже в 2012 г. Клименко был в Южном Судане, где шла война с Северным Суданом. Журналист разговорился с бывшим офицером, и тот рассказал, что тоже служил в Восточной Славонии в танковой роте. Что тогда их сфотографировал военный фотограф, фото напечатали в газете, и его мама до сих пор хранит то издание. Александр показал ему фото из своего сборника - это оно и было.

Клименко десять раз по 10-18 суток бывал в африканских конфликтных точках. Его обычно не отпускали самого в поселки. Говорит, что с солдатами, с одной стороны, спокойнее, поскольку у них есть оружие, всегда защитят. А с другой - некомфортно, так как они постоянно контролировали и убеждали, что военные и так на месте, их и надо снимать. Но ведь ему хотелось показать место, где все происходило, людей. Они в Африке очень наивные и добрые. Хотя бывают и коварные.

Африканцы работают много. Но не все. Многие вообще не делают ничего путного. В жарких странах климат накладывает определенный отпечаток на жизнь. Природа там многое дарит, и надо просто ждать, пока оно само упадет к ногам. А еще там все пытаются обмануть "белого": для них вы только кошелек с деньгами. Александру один человек так и говорил: "Ты белый. Ты другой. Не черный. Ты богатый. Тебя надо обмануть, обворовать".

Один из местных европейцев рассказал свою историю. На него работают африканцы, он должен им платить зарплату. Но просто так он денег не дает. Сначала посылает их сбегать "за пивом", выполнить какую-то задание, и только потом вручает полагающуюся сумму. Это для того, чтобы рабочий понимал: он не обманул белого, а заработал.

В одном тамошнем поселке у Клименко много друзей. Он его посещал раз пять, и в последний раз темнокожая малышня даже встречала его импровизированным концертом. Фотограф дарил им свои снимки. Они очень радовались, словно это были стеклянные бусы...

Но такие "вылазки" проходили на фоне развернутого военного конфликта, и чаще всего Клименко сопровождали украинские военные. Эти же солдаты на фотографии раздают кашу через колючую проволоку голодным детям в Сьерра-Леоне. А на другой - их машина и рядом темнокожий мальчик с отрубленной рукой. Там гражданская война. Враждующие стороны не брали пленных, им отрубали руки или ноги, чтобы не воевали дальше. Этот мальчик умирал возле аэродрома Лунги.

Александр убежден: когда вы начинаете думать об этике, вы заканчиваетесь как фотограф. Это грубо и коротко. Военные журналисты часто снимают страдания людей, похороны, трупы и смерть. Или даже просто людей, живущих в зоне конфликта. Часто эти люди не хотят сниматься, но фотожурналист это делает. И чем младше журналист, тем меньше у него мудрости, тем меньше он отягощен принципами. У молодых мощная мотивация, они хотят заявить о себе. Это для них главное в жизни. Чем старше становится человек, тем больше задумывается: достойно ли фото тех, пусть даже непродолжительных, страданий и неудобств, которые фотограф наносит человеку.

Хотя таким сентиментальным Клименко стал совсем недавно. "Возможно, это проблема возраста. А возможно, потому, что сейчас гибнут люди, которых я знаю", - говорит он. 20 мая Александр был на похоронах украинских вертолетчиков под Бродами. Он знал троих из них: Сергея Руденко, Александра Сабаду и Руслана Плоходько. Все они были асами высшего класса и в свое время входили в первую ротацию в Конго. Тогда там была настоящая война: часть страны - государство, часть - повстанцы. Наши вертолеты остановили наступление повстанцев на город. Командир Игорь Яременко на похоронах ребят сказал: "Они смогли остановили войну в Конго, а убили их в собственной стране на Донбассе".

У Клименко есть фото, где эти мужчины живы и улыбаются. И есть последние - с цинковыми гробами. Снимки висят напротив на новой выставке Александра в Киеве. Они - свидетельство того, насколько цинично то, что сейчас происходит в Украине.

Фотоработы Александра, на которых увековечены украинские миротворцы во время исполнения ими своей миссии в мировых конфликтах, выставлялись в 2012 году в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, а через несколько месяцев - в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. В другой экспозиции (2008 г.) он сравнивал людей Западной Африки с людьми Западной Украины. У Клименко четыре фотоальбома, один из которых носит название "Сквозь огонь и слезы".

Увидев столько смертей и посетив столько войн, он убежден: ценнее жизни ничего нет, а смерть чаще всего приходит неожиданно. Это - как случай с украинским оператором Тарасом Процюком, который работал на Reuters и погиб в Ираке. Журналисты в отеле пили виски, курили в холле, а он вышел на балкон, поставил штатив и снимал, как шла колонна американских танков. Еще был не мир, но и не война. Он снимал колонну, когда прозвучал прицельный выстрел прямо по нему...

Александр только что вернулся из зоны боев на Востоке Украины. Летал 4 июня на вертолете Ми-8 на гору Карачун под Славянском - именно в тот день, когда сбили два наших Ми-24. "Только сумасшедшие могут этим заниматься", - говорит он и аккредитируется на следующий полет. Он путешествует по миру, "прячась" за видоискателем камеры. Ужас войны все же слишком будничный. Одни войны сменяются другими, одни люди - другими людьми, мертвецы - другими мертвецами. Но родная страна - это другое. Только бы не быть слишком эмоциональным. Это может стоить жизни. Все время прокручивайте в голове: "Меня подстерегает опасность, меня могут убить, меня убьют". Сделайте так, чтобы вас не убили. Пожалуйста.