Ловушки пенсионной системы

Министерство социальной политики планирует вернуться к реформированию пенсионной системы, в частности к вопросу введения второго пенсионного уровня в Украине, заявила на днях новоназначенная министр социальной политики Оксана Жолнович. Так когда же, если не сейчас, напомнить уважаемым реформаторам, что существующая пенсионная система Украины содержит ряд мифов и ловушек, которые в итоге характерны для пенсионных систем многих стран мира. Именно поэтому при ее реформировании надо учитывать недостатки зарубежных пенсионных систем и избегать их.

Условно ловушки пенсионной системы можно разделить на законодательные и психологические. Условно, конечно, потому что психологическое восприятие человеком жизненного цикла обусловливает соответствующие решения законодателей, которые, в свою очередь, ориентируются на запросы общества.

В первую очередь это касается самого понятия «пенсия». Введенная в Германии Бисмарка система пенсионного обеспечения сначала касалась только государственных служащих, а отчисления на ее обеспечение возлагались на бизнес в виде налога. Со временем вследствие бурных экономических и социальных процессов систему пенсионного обеспечения распространили и на другие слои населения, в основном на горожан, занятых в промышленности. Пенсионное обеспечение получали лица, которые смогли достичь 60-летнего возраста, что в то время отвечало его первичному смыслу — обеспечить человека в немощности, то есть невозможности себя содержать в старости за счет постоянных заработков. В то время средний возраст едва превышал 40 лет, а до официально закрепленного возраста, позволявшего получать пенсионное обеспечение, доживали единицы.

Фиксация конкретного возраста выхода на пенсию законом является едва ли не самой большой ловушкой, в которую попали практически все страны, где введено гарантированное законом пенсионное обеспечение. При современном развитии медицины и практики здорового образа жизни в 60 лет большинство людей еще трудоспособны, поэтому первичное определение пенсионного возраста как возраста немощности в старости далеко не отвечает показателю в 60 лет.

Еще одной ловушкой является нечеткость понятия пенсии. Страховая пенсия формируется как возврат сбереженной государством или другими финансовыми учреждениями суммы средств, изъятых из заработка человека во время активной жизни. То есть выплаты, осуществляемые государством лицу почтенного возраста, состоят из двух частей — из действительно заработанной, точнее, отложенной, пенсии и другой части, которой не хватает до политического уровня, называемого «минимальной пенсией». Это если заработанная пенсия не дотягивает до этого минимального уровня. Но эту часть нужно называть социальной помощью по немощности в старости. И как это и должно быть для социальных программ, платить ее не всем, а только тем, у кого нет других источников обеспечения. Общество только поприветствует такой подход в отношении тех лиц, которые официально не работали, не откладывали средства в Пенсионный фонд, но хотят получать средства фактически за счет добросовестных граждан или налогоплательщиков.

Есть еще и психологические ловушки. Указанный выше возраст в 60 лет является серьезным психологическим барьером. На этот момент человек уже прошел пик своей трудоспособности, приходящийся на период 45–50 лет. В среднем падение трудоспособности в этом возрасте составляет 20%, и это коррелирует с уровнем зарплаты по сравнению с другими возрастными группами. Но в 20 лет показатель трудоспособности, точнее, коэффициент отдачи составляет менее 50% от максимального. То есть молодой человек объективно менее ценен для бизнеса, чем опытный 60-летний моложавый дед. Можно было бы говорить о перспективах, но сегодня у бизнеса уже нет уверенности в том, что средства, вложенные в подготовку молодого человека, вернутся его отдачей в будущем, — рынок труда очень динамичен, а конкуренты только спасибо скажут за подготовленного специалиста. В этом ракурсе 60-летний человек намного полезнее, поскольку, как правило, привязан к привычному месту работы. И хотя он, возможно, и не дает такой производительности, на которую рассчитывает работодатель, но он должен учитывать альтернативы, а они не особенно радужные: квалифицированные работники просто сбегают к конкурентам или за рубеж, где стоимость рабочей силы выше. Безвиз просто выполняет миссию отечественных профсоюзов, которые должны были бы заботиться о достойном уровне оплаты труда. Поэтому бизнесу надо внимательнее относиться к работникам зрелого возраста.

Однако вернемся к возрастной ловушке. Исследования Всемирного банка показывают, что более 95% мужчин, получающих право выйти на пенсию в 60 лет, быстро пользуются этой возможностью. При этом 40% из них не оставляют работу, рассматривая пенсию как дополнительный, а не основной заработок. Для женщин этот показатель составляет четверть новоиспеченных пенсионеров.

Количество работающих пенсионеров плавно падает почти до нуля у мужчин примерно в возрасте 80 лет, что немного больше среднего возраста жизни пенсионера (или актуарного возраста), составляющего на сегодняшний день 78 лет. Женщины быстрее заканчивают подрабатывать, фактически в 75 лет на месте работы их остается менее 5%. Можно считать, что актуарный возраст отвечает возрасту немощности, то есть возрасту, когда человек не может заработать себе на жизнь. Именно этот фактор принимали во внимание во времена Бисмарка, когда устанавливали пенсионный возраст в 60 лет.

Еще одной вехой в жизненном цикле является так называемый возраст изношенности, когда производительность труда падает вдвое от пиковой и практически совпадает с производительностью 20-летнего человека. Если возраст, когда человек уже хотел бы выйти на пенсию, чувствуя, что на новую работу его не возьмут, можно условно назвать возрастом усталости, то возраст изношенности, являющийся средним между актуарным возрастом и возрастом усталости, характерен тем, что уже работодатель заинтересован в увольнении такого работника. Это именно тот возраст, когда должна включаться система социальной защиты и государство может выплачивать лицу социальную помощь.

Так вот, при выходе на пенсию в возрасте усталости ее расчет производится исходя из переданных работодателем или самим застрахованным лицом средств, которые индивидуально учитываются после 2001 года. Также закон разрешает приплюсовать приведенный стаж за пять лет до 2001 года, что нечестно по отношению к людям, начавшим свою деятельность до 1996-го. Справедливо было бы учитывать при расчете пенсии весь фактический стаж до 2001 года, считая, что до 2001 года лицо получало среднюю по стране зарплату.

Соответственно, чем позже человек выходит на пенсию, тем выше его пенсия, конечно, если он или его работодатель продолжают отчислять средства в Пенсионный фонд. И не только потому, что увеличивается страховой или трудовой стаж, но и потому, что каждый дополнительный свыше 60 лет год рассчитывается с повышенным коэффициентом. Так, в первые годы на пенсии ее размер не особенно влияет на общий доход, но после наступления возраста изношенности дополнительные заработки фактически заканчиваются, а с наступлением возраста немощности растут расходы на лекарства, тогда как пенсия не отслеживает эти объективно возрастающие потребности. То есть ранний выход на пенсию, когда еще есть возможность работать, болезненно сказывается в более зрелом возрасте. При этом особенно уязвимы люди, которые вышли на пенсию ранее установленного законом срока, используя разные льготы. А среди женщин таких почти треть. Они обречены получать минимальную пенсию.

В пенсионную ловушку попадают физические лица-предприниматели. Законом определено, что минимальный единый социальный взнос (ЕСВ) для них рассчитывается от минимальной зарплаты. Очевидно, что при выходе на пенсию им светит тоже минимальная пенсия. Опять же, политики-популисты освобождали малый бизнес от уплаты ЕСВ во время пандемии, не упоминая при этом о последствиях — отсутствии необходимого стажа для выхода на пенсию при достижении пенсионного возраста.

Конечно, можно было бы говорить, что предприниматели — активная часть общества, и кто-кто, а они позаботятся о старости, но выбор инструментов для этого весьма ненадежен. Можно положить деньги на депозит, купить валюту, ОВГЗ, вложить, наконец, в негосударственные пенсионные фонды. Однако статистика показывает, что лучшая аккумуляция средств происходит все же при вложении их в… Пенсионный фонд, поскольку только там взносы индексируются на рост заработной платы. Конечно, еще лучше было бы, если бы и пенсию индексировали не на рост инфляции и средней зарплаты, как сейчас, а только на рост средней зарплаты, как это предлагается реформированием нынешней системы в условно накопительную. Но уже сейчас можно считать, что в то время как вложения в негосударственные накопительные фонды не обеспечивают даже инфляционные потери, вложения в Пенсионный фонд более выгодны даже по сравнению с депозитами. Вот вам и экономическая ловушка.

Еще одна ловушка — административная. Государственная налоговая администрация не сообщает в Пенсионный фонд о размере взносов на добровольное пенсионное страхование. То есть в учет эти взносы не войдут, пока плательщик сам не позаботится об этом, подавая годовую декларацию.

Подавляющее большинство ФЛП официально выплачивают своим наемным работникам минимальную зарплату. Остальное — в конверте. Если такую экономию по уплате налога на доходы физических лиц еще можно понять, — налоги никто не хочет платить, то в части ЕСВ работник должен понимать, что и пенсия будет минимальной. И нечего нарекать, что типа «всю жизнь работал и такая маленькая пенсия». Легализация зарплат сопровождается более высокими пенсиями в будущем не только тем, кто работает в белую, но и более высокими пенсиями нынешним пенсионерам, ведь пенсии, как уже отмечалось, индексируются на рост средней по стране зарплаты, конечно, официальной.

Все ли ловушки мы вспомнили? Нет, но даже если избежать этих, то появится возможность существенно и качественно изменить нашу пенсионную систему. Но перед заходом на новый круг реформ следует выдохнуть и осознать, что общественный договор на самом деле не является договором между властью и гражданским обществом. Власть является инструментом реализации реального общественного договора — договора между поколениями. Пенсионная система, как и программы поддержки семей с детьми, — это элемент такого общественного договора. Изменений в нем заждались. Построение оптимальной современной пенсионной системы — неотложная необходимость. И, похоже, окно возможностей для этого может вскоре открыться. Вот только бы не прозевать этот момент.

Больше статтей Юрия Ганущака читайте по ссылке.