Председатель ВККС Сергей Козьяков: "Очень довольны качеством информации, предоставляемой НАБУ"

Борьба с коррупцией и очищение судебной власти были самыми востребованными общественными запросами после Революции достоинства.

Постмайданная власть не скупилась на приличествующие обещания, но не слишком преуспела в реализации обещанного. Похоже, не особо и старалась. Объявленная коррупционерам война свелась к оглушительному пиару. Увеличение количества правоблюстительных структур не привело к увеличению количества приговоров. И к повышению качества работы пока тоже. Многочисленные конкурсные отборы либо превращались в профанацию, либо служили косметикой, скрывающей продолжающееся гниение.

Конкурс на должности судей нового Верховного суда, финиширующий в этом месяце, станет ключевым тестом на способность государства реформировать судебную систему, свыкшуюся с ролью элитной обслуги власть имущих. Тестом на готовность пересмотреть свое отношение к самому понятию "правосудие".

Невероятно важный процесс практически не попадает в фокус внимания разочаровавшегося населения. Активная часть общества усматривает в особенностях главного судейского конкурса тревожные тенденции. Уполномоченный орган - Высшая квалификационная комиссия судей (ВККС) - излучает сдержанный оптимизм. Точка зрения главы ВККС Сергея Козьякова - в интервью ZN.UA.

- Сергей Юрьевич, сегодня (разговор проходил 1 марта) у стен ВККС прошла акция, участники которой обвиняли комиссию в невыполнении требования Закона "О судоустройстве и статусе судей", предписывающего обнародование судейских досье кандидатов на должности судей Верховного Суда. Примечательно, что в рядах активистов были и члены Общественного совета добропорядочности (ОСД) - независимого органа, призванного содействовать работе Высшей квалификационной комиссии судей. Компромисс найден?

- Ключевая функция Совета - собирать информацию, анализировать ее и предоставлять комиссии. Этот орган также наделен правом выносить решение о несоответствии судьи либо кандидата на должность судьи критериям профессиональной этики и добропорядочности.

В ходе процедуры спецпроверки мы запрашиваем сведения у восьми министерств и ведомств, используем аналитические записки Национального антикоррупционного бюро (НАБУ), а также сведения Государственной судебной администрации, Высшего Совета правосудия. Есть у комиссии и собственная база данных.

ОСД получил доступ к ряду государственных реестров. Насколько можно судить из сообщений на сайте НАБУ, Национальное антикоррупционное бюро также предоставляет Совету определенные сведения. Члены ОСД могут анализировать информацию, полученную из открытых источников и от граждан.

Формирование досье судьи началось не так давно. Эта база данных изначально была в бумажном виде создана Государственной судебной администрацией и передана нам. Сейчас в Комиссии в бумажном виде хранится около 5000 досье, каждое объемом более ста страниц. Законом в более поздней редакции предусмотрено, что ведение досье судьи должно осуществляться в автоматизированной системе. Требования к автоматизированной системе невероятно сложны, для ее функционирования обязательно наличие сертификата Госспецсвязи.

В законе был предусмотрен двухмесячный (совершенно нереальный) срок внедрения досье судьи как части автоматизированной системы. Речь идет о полноценной функциональной системе, позволяющей накапливать информацию, поступающую иногда из десятков источников. А еще необходимо сделать два варианта досье: вариант, полностью открытый для членов комиссии и персонала и вариант с частично скрытой информацией - персональными данными - для всех заинтересованных лиц. Необходимые бюджетные деньги предусмотрены для этого не были. Мы обратились за помощью в фонд USAID, пока получили только предварительный положительный ответ. Но окончательное решение еще не принято.

Мы заинтересованы в том, чтобы электронное судейское досье существовало. Хотя бы потому, что сэкономим тысячи часов рабочего времени и тонны бумаги.

ВККС готова предоставлять членам ОСД информацию из части досье, не содержащей персональных данных. Члены Совета опасаются, что не успеют в срок предоставить нам необходимые сведения либо негативные выводы. Мы их успокоили, заявив, что не будем проводить собеседование с кандидатом, пока не получим такую информацию. Приемлемый формат ознакомления с досье кандидатов на должность судьи, до внедрения автоматизированной системы, мы, кажется, нашли. В ближайшие дни начнем работать в этом режиме.

- Но формально буква закон соблюдена не будет. Это может поставить под сомнение легитимность конкурса?

- Отсутствие судейских досье на сайте ВККС не дает правовых оснований ставить под сомнение проведение конкурса. Поскольку речь идет не о процедурной, а об информационной части.

- Впервые претендовать на должность судей ВСУ могут не только судьи, но и адвокаты, а также ученые-юристы. Однако 45% из них не были допущены к конкурсу из-за невозможности доказать требуемый десятилетний профильный стаж. Многие публично жаловались на отсутствие четких критериев подтверждения стажа. И обвиняли ВККС в создании искусственного фильтра.

- Лично я (как адвокат до недавнего времени) хотел бы, чтобы адвокаты были более широко представлены в Верховном суде. Но закон предполагал не просто наличие десятилетнего адвокатского стажа. Кандидат должен был обладать опытом представительства интересов клиентов в судах. К сожалению, мало кто из адвокатов вел личные архивы. Доказательства того, что они защищали своих клиентов именно в судах и именно в течение 10 лет, смогли предоставить не все.

Не только как бывший адвокат, но и как преподаватель хотел бы, чтобы в Верховном суде было больше юристов-ученых. Но в законе существовала дискриминационная норма: право принимать участие в конкурсе могли только те, кто работал либо защищал диссертации в высших учебных заведениях. Блестящие профессионалы, например из Института государства и права НАНУ законодательно были лишены такой возможности. Думаю, это был банальный недосмотр. И он уже законодательно устранен. Но только для участников будущих конкурсов.

- В ходе проведения практического занятия для кандидатов случился небольшой скандал. Трое участников конкурса - председатель Верховного суда Ярослав Романюк, судья ВСУ и глава Совета судей Валентина Симоненко и судья ВСУ Людмила Охримчук получили задание, основанное на решении, в рассмотрении которого они участвовали. Согласитесь, подобная случайность (учитывая статус кандидатов) выглядит несколько подозрительно.

- И тесты, и практические задания готовили внешние эксперты, отечественные доктора и кандидаты наук. Разработчикам ставилась задача: использовать реальные судебные дела, прошедшие все инстанции, или, как минимум, дошедшие до кассационной стадии. Эксперты адаптировали дела - то есть переделывали вступительную и описательную части, а мотивировочную и резолютивную, изучив материалы дела (а это сорок-пятьдесят страниц) предстояло написать кандидатам.

В самом деле, названным вами кандидатам попалось практическое задание, основанное на деле, в рассмотрении которого они участвовали.

Но. Во-первых, Верховный суд это конкретное дело по сути не рассматривал. Он закрыл его по юрисдикционным вопросам. А это значит, что никто в суть дела глубоко не вникал. Во-вторых, любое дело, положенное в основу практического задания, проходило все уровни инстанций. Следовательно, любой судья-кандидат (и не только судья, но и адвокат) мог получить задание, разработанное на фабуле дела, с которым он сталкивался на том или ином уровне рассмотрения.

Однако суть задания была не в том, чтобы вспомнить или угадать фактическое решение по реальному делу. Важно было проследить юридико-логический и процессуальный путь, которым пойдет судья. И этот путь совершенно не обязательно должен совпадать с использованным в фактическом деле. Именно на это нас ориентировали эксперты, с которыми мы советовались. На этом этапе мы не видим фамилий кандидатов, работы которых мы проверяем. Но мы уже видим, что резолютивная часть в разных работах отличается.

Можно долго обсуждать достоинства и недостатки конкурса. В нем не все идеально, и все не может быть идеально, о чем я неоднократно предупреждал еще до его начала. Но приведу один факт: ни в одной стране кандидаты на должность судьи Верховного суда не сдают тесты. У нас сдают.

Впрочем, остается открытым вопрос: стоит ли в дальнейшем в ходе проведения конкурса на должности судей Верховного суда тестировать людей, за плечами которых десятки лет работы. Тесты необходимы молодым юристам, лишь собирающимся стать судьями.

- Тогда я вам приведу пример: судью киевского апелляционного хозяйственного суда Людмилу Гарник по результатам оценивания (видеозапись была обнародована программой "Схемы") признали профнепригодной. И решением ВККС отправили на переобучение. После 16 лет работы в системе…

- Да, закон на тот момент нам предоставлял только один выход. Если судья не соответствовал необходимым критериям, единственное, что мы имели право сделать, - отправить его на переподготовку в национальную школу судей. То есть фактически в творческий отпуск.

НАБУ предоставляло нам ценнейшую информацию, но возможности ее практического использования были ограничены буквой существовавшего на тот момент закона.

- Вы довольны взаимодействием с НАБУ?

- Мы очень довольны качеством информации, предоставляемой НАБУ. ВККС уже получила материалы на 210 кандидатов на должности судей Верховного суда, ожидаем данные на остальных.

- Двое кандидатов на должности судей ВСУ, Алла Лесько и Алла Олийнык, являются членами Высшего совета правосудия (ВСП). То есть органа, который будет утверждать итоги конкурса и отправлять список победителей президенту. Разве это не конфликт интересов?

- Решение о конфликте интересов по закону принимает Совет судей. Выскажу ряд соображений. Принимали эти кандидаты участие в разработке нормативных актов комиссии, связанных с процедурой ведения конкурса? Участвовали в процессе отбора вопросов для тестов и утверждении практических заданий? В обоих случаях ответ отрицательный. Никаких преимуществ, по сравнению с другими кандидатами, они на этапе проведения конкурса не имеют. Да, окончательные решения по кандидатурам победителей конкурса будет утверждать Высший совет правосудия. Но для начала двум этим кандидатам еще предстоит победить.

- Предположим, победили. Трудно поверить, что в ВСП не проявят чуткость к коллегам.

- Я бы не торопился с оценками. В рамках нашей процедуры все объективно и прозрачно. А решение Высшего совета правосудия - это их компетенция.

- Перечень претензий общественности к регламенту проведения конкурса на должности судей ВСУ достаточно объемный. Активисты, в том числе члены ОСД, говорят о размытых критериях оценивания. 210 баллов из максимальных 1000 выставляют на основе тестов и практического задания. Еще 340 - на основе анализа деклараций и прежних решений судьи, но при этом члены ВККС могут оценивать это достаточно произвольно. По сути, по своему усмотрению представители комиссии могут делать выводы о соблюдении кандидатом стандартов поведения, его личных качествах, его социальной компетентности. Процедура не предполагает обнародования баллов, выставленных конкретным членом ВККС конкретному кандидату. Комиссия может путем голосования дезавуировать негативный вывод ОСД, но при этом само голосование является тайным. Все эти обстоятельства не способствуют повышенной прозрачности конкурса.

- Подобные конкурсы ранее никогда не проводились. По степени прозрачности мы - чемпионы мира. Вы упоминали видеозаписи оценивания судей, а ведь ранее подобное в нашей стране было невозможно даже представить. Подобное невозможно и сейчас представить в 45 странах, опыт которых мы изучили до начала конкурса. Нигде функциональные действия общественности не являются частью процедуры квалификационного оценивания судей или кандидатов на должность судьи.

Во всем мире процедуры квалификационного оценивания судей и кандидатов, а также дисциплинарные процедуры в отношении судей проходят в конфиденциальном режиме. У нас же и журналисты, и представители общественности присутствовали как на тестировании, так и во время выполнения практических заданий. Камеры транслировали происходящее на youtube. Точно так же мы будем давать стрим во время собеседования. Любое заинтересованное лицо может все увидеть своими глазами. Услышать вопросы кандидату и его ответы.

Разработанное нами "Положение о порядке и методологии квалификационного оценивания, показатели соответствия критериям квалификационного оценивания и средства их определения" - подробный, логичный, понятный документ не с размытыми, а вполне четкими критериями. Там расписано, о чем мы спрашиваем, за что и какую оценку выставляем. Существует и методология проведения психологического теста, который проводят специалисты, работавшие на конкурсах в НАБУ и полиции.

Мы бы, конечно, хотели, чтобы и документы, приходящие к нам из ОСД, также создавались на основе предварительно известных правил и методики. Потому что Совет - это уже не просто группа активных представителей общественности, это структура, определенная законом, квазигосударственный орган, несмотря на слово "общественный" в названии. Хотя члены Совета работают в еще большем цейтноте, чем мы.

- Вы упомянули психологический тест. Из текста положения не ясно, будут ли его результат обязательно учитываться комиссией?

- Это будет описано в решении. Мы будем указывать, как именно мы оценили результаты психологического теста. На основании методологии, конечно.

- Еще одна недосказанность: из положения не ясно, имеют ли члены ОСД право задавать вопросы кандидату в ходе собеседования?

- У нас состоялись первые консультации на этот счет. Мы знаем их точку зрения, они - нашу. Право задавать вопросы - процедурный момент. Очевидно, это стоило бы расписать в нашем регламенте. Думаю, мы это сделаем до собеседования с кандидатами. Возможно, было бы логично предусмотреть, чтобы члены ВККС могли задавать вопросы членам Общественного совета. Мы должны иметь право уточнять формулировки и знакомиться с доказательной базой, на которую ссылаются представители ОСД. Это важно с учетом возможной судебной перспективы на случай обращения недовольного нашим решением кандидата в суд.

- Считаете ли вы целесообразным, чтобы голосование членов ВККС за возможное признание негативного вывода ОСД необоснованным было не тайным, а открытым?

- Вопрос об отмене тайного голосования теоретически можно предусмотреть в регламенте. Но у нас коллегиальный орган. И для того чтобы возможное стало безусловным, необходимо совпадение точек зрения членов комиссии и учет всех необходимых факторов.

- Уже упомянутый Ярослав Романюк, действующий председатель ВСУ и одновременно участник конкурса, прославившийся одиозной оценкой печально известных законов, принятых 16 января 2014-го. Это обстоятельство будет приниматься во внимание комиссией? То заявление будет оцениваться с точки зрения права?

- Я бы не хотел забегать вперед. То, что я скажу, может быть расценено как попытка повлиять на мнение члена комиссии, в докладе которого будет фигурировать этот кандидат.

- Видеозаписи оценивания судей в 2016-м, обнародованные программой "Схемы", часто наталкивали на мысль о несколько лояльном отношении членов ВККС к некоторым "экзаменуемым". Судья не может пояснить происхождение коллекции авто и земельных участков, но комиссия рекомендует его на бессрочное назначение. Проходит сито ВККС судья Александр Боярский (недавно назначенный председателем Белгород-Днестровского суда), в свое время предоставивший военному прокурору статус ветерана войны, мотивируя свое решение тем, что тот посещал военную часть, где нашли боеприпас времен Второй мировой войны. В отношении судьи Дмитрия Гаращенко составлялся административный протокол за взятку. Но он претендует на должность судьи ВСУ. А член ВККС поясняет, что "взятка, по нашему законодательству, - не коррупционное деяние…".

- Юридически взятка, в самом деле, - не административное правонарушение. Хотя это деяние уголовное. Но если нет приговора, подтверждающего факт взятки, то с юридической точки зрения кандидат чист. Если же речь идет о кандидате на должность судьи Верховного суда, то мы этот факт используем при оценивании критерия добропорядочности. Изучим…

Наша комиссия оценивала одного известного киевского судью, по которому НАБУ предоставило нам внушительный материал. Мы сделали паузу, предложив судье подготовить материалы, снимающие вопросы по поводу его имущества и имущественных прав. Перерыв длился месяцев семь. Судья принес документы, доказывающие легальность и законность происхождения имущества по каждому конкретному факту. Он даже принес заключение аудиторской фирмы.

Мы сталкивались со случаями, когда на заседании комиссии судья не мог внятно и убедительно пояснить происхождение своего имущества. Но предоставлял пакет документов, не имевших юридически слабых мест. И комиссия не могла это обстоятельство игнорировать. ВККС принимала то решение, которое предусматривали рамки закона.

Если бы мы принимали другое решение, то оно было бы быстро отменено Высшим административным судом.

Истории, которые вы упоминали, касались первичного квалификационного оценивания, которое проводилось в феврале-июне прошлого года в отношении т.н. судей-пятилеток перед их бессрочным назначением и судей апелляционных судов Киева и Киевской области. Всего через комиссию прошел 361 судья. Иногда мы принимали позитивные решения, иногда - негативные.

С июня по конец сентября из судебной системы по собственному желанию уволилось 1600 чел. Такого масштабного исхода судей в истории Украины не было никогда.

Многие судьи устали от постоянного психологического давления, от обвинений, которые часто были справедливыми, иногда - нет. На выбор многих повлияло июньское решение Конституционного суда, вернувшего льготы и гарантии при выходе судей в отставку по собственному желанию. Но очень многих напугало квалификационное оценивание, начатое ВККС. Мы озвучивали в прямом эфире (так предусматривала процедура) материалы, которые нам передавало НАБУ. Думаю, огромное количество судей просто не захотели, что информация об их имущественном состоянии была предана огласке.

Среди тех, кто ушел, было немало профессионалов, порядочных людей. Теперь примерно в 200 судах осталось менее 50% судей. Аналогичная арифметика - в апелляционных судах. Существуют десятки судов, где один, максимум двое судей. Есть места, где суды не функционируют из-за отсутствия судей как таковых. В курортном Яремче, например. И в этих местах государство не исполняет конституционную функцию по осуществлению правосудия. Ухудшается качество принимаемых судебных решений, удлиняются сроки рассмотрения дел.

Сейчас уже почти не говорят об очищении судебной власти. Она и так изрядно очистилась - трети судей нет. А вот с обновлением судебной власти будет куда сложнее. На подготовку судьи уйдет 22–24 месяца.

Никто не утверждает, что мы работаем безошибочно. Могут быть и не одна ошибка, и не две. Мы принимаем тысячи решений в год. Разных. Я предлагаю оценивать нашу работу с учетом системных последствий. Не забывайте, что ВККС, например, рекомендовал уволить за нарушение присяги около 400 судей, и Высший совет юстиции это сделал.

Важно понимать, что мы создаем новый Верховный суд, а не проводим конкурс в ныне существующий. Мы надеемся, что туда пройдет много новых людей, с принципиально другим представлением о верховенстве права, и что их там будет критическое большинство. К этому добавится существенное повышение вознаграждения, пристальное внимание НАБУ и Национального агентство по предотвращению коррупции, а также новые процессуальные кодексы. Потому что без новых процессуальных кодексов новый Верховный суд останется старым Верховным судом.

- Еще одна претензия к ВККС: проходной балл для определения победителей конкурса будет определяться после выставления всех баллов. Членов комиссии подозревают в намерении подтянуть "нужных" кандидатов.

- Определять проходной балл после, а не до, нам рекомендовали эксперты. Мы на этом этапе фактически проводим четыре конкурса на должности судей четырех кассационных судов в рамках Верховного суда. И, соответственно, имеем четыре группы кандидатов. В трех специализациях, по итогам теста, средний проходной балл (определенный при помощи критериев, предложенных тестологами) составил примерно плюс-минус 60 баллов, что отсеивало где-то 12–14% кандидатов. Если бы мы поставили такой же проходной балл в сфере уголовной юрисдикции (где оказались самые сложные вопросы - таким был случайный выбор компьютера), то отсев составил бы 30%. Мы решили снизить проходной балл, и после обсуждения остановились на цифре 54. ВККС тут же обвинили в попытке искусственно подтянуть заместителя генпрокурора Анжелу Стрижевскую, которая как раз столько и набрала. Нюанс в том, что персонификация кандидатов прошла на следующий день после определения проходного балла. Между прочим, в группах кандидатов, набравших 53 и 55 баллов, также были известные фамилии.

- Количественный "потолок" ВСУ - 200 судей. Для начала работы органа требуется не менее 65. Планируется, что по итогам конкурса будет отобрано 120 кандидатов на должности судей Верховного суда. Может, имеет смысл не торопиться, отобрать 65–70 наиболее достойных, а в ходе нового конкурса учесть недочеты нынешнего?

- Мы не гонимся за цифрой 120. Будет 90 - значит, 90. Будет 66 - значит, 66.

Но не забывайте, что речь идет о четырех кассационных судах в рамках Верховного суда. А есть еще большая палата, в которую нужно делегировать по пять человек из каждого кассационного суда.

По моей информации, только Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел готов передать в новый Верховный суд порядка 18 тыс. нерассмотренных дел. А есть еще Высший административный суд Украины со схожим объемом. И Высший хозяйственный суд Украины. Вдобавок - дела, не рассмотренные Верховным судом Украины.

Поэтому нелишним подумать, какое количество судей нового Верховного суда является критично необходимым для его нормальной работы.

- Подано несколько исков о признании незаконными решений об организации избрания членов Общественного совета добропорядочности. Может ли возможное судебное решение о нелегитимности ОСД поставить под сомнение итоги всего конкурса?

- Теоретически возможно все. Я к решениям судов отношусь, как к дождю. Дождь нельзя отменить, но к нему можно быть готовым. Одно из дел, о которых вы говорили, мы недавно выиграли. Потому что хорошо к нему подготовились.

- Как вы относитесь к идее создания антикоррупционного суда?

- У меня на столе лежит сравнительный анализ мировой практики создания и деятельности антикоррупционных судов. В Европе было два случая и оба неудачные. Есть различной степени успешности примеры в Азии, Африке и Латинской Америке.

Исходя из уровня сегодняшней загруженности ВККС, едва ли мы будем счастливы, если нам придется участвовать еще и в этом процессе. Особенно, учитывая интерес общества и политиков к этой теме.

Наша психологическая и физическая усталость имеет пределы. Только за последние семь дней в отношении комиссии было предпринято три мощнейшие информационные атаки. Это не считая сотен ежедневных оскорбительных выпадов в Интернете, в том числе личного характера. Накануне проведения тестов и практических заданий работники секретариата не спали по несколько суток. Несколько месяцев назад мой заместитель вследствие физических и нервных перегрузок получил серьезнейшее заболевание, после которого люди даже в более молодом возрасте редко возвращаются на работу.

- Готов разделить вашу печаль по поводу дефицита судейских кадров. Но глядя на поведение многих служителей Фемиды, вчитываясь в их решения, ловишь себя на мысли: "осиротевший" суд порою не самая плохая альтернатива такому "правосудию" и таким его "вершителям". Общественность без особого восторга восприняла первый этап очищения судебной власти. А с вашей точки зрения, что именно на этом этапе было сделано не так?

- Идея формирования нового Верховного суда возникла не случайно. И я очень рассчитываю, что он будет именно новым. Он должен стать социальным лифтом не только для адвокатов и ученых, но и для большого количества грамотных, квалифицированных, добропорядочных судей из судов первой инстанции и апелляционных судов. Ранее у них такого окна возможностей не было.

Кроме того, у Верховного суда появится функция, позволяющая принимать решения, которые, по сути, будут иметь силу прецедента. То есть они будут обязательны для любого суда в нашей стране, а, значит, правосудие должно стать более прогнозируемым.

А теперь вернемся в 2015-й. Весной того года вступили в силу изменения Закона "О судоустройстве и статусе судей", которые, собственно, и предусмотрели внедрение первичного квалификационного оценивания судей. Это была альтернатива увольнению всего судейского корпуса сразу, чего требовали внушительная часть населения и политикума.

Предусматривалось, что в течение первых шести месяцев будут оценены судьи Верховного суда и высших специализированных судов. ВККС должен был разработать процедуру и методологию оценивания, согласовать которые предстояло с Советом судей. Оценивание должно было завершиться до 28 сентября. А согласованный текст мы получили только в начале декабря. Сроки оценивания истекли, и мы не смогли сделать того, что было предусмотрено законом. Возможно, какие-то влиятельные люди в судебной системе постарались.

Если бы успели, думаю, история модернизации судебной системы была бы другой. Более спокойной.