Общество галерки

Слово "волонтер" еще не вполне ушло из СМИ, но уж точно перестало будоражить общественное мнение. Невесело, но предсказуемо. Кто-то профессионализировался. Кто-то выгорел эмоционально. Кто-то устроил личную жизнь или, наоборот, разрушил. Кто-то создал рынок волонтерских услуг.

Но в любом случае место этого будоражащего внимание статуса в СМИ уверенно заменило новое слово - "активист". Многозначительное, и в то же время ничего конкретно не говорящее. Предполагающее, что именуемый занимает столь активную жизненную позицию, что сам является "горячей точкой". Физической или информационной - не суть важно. Практика найма крепких (или умных - либо одно, либо другое) граждан на отжимание бизнес- или политико-партийных интересов никуда не делась, но предыдущее название "титушки" стало уже малозначащим обзыванием. А патриотический тренд по любым временам - хороший и недорогой камуфляж.

Поэтому в программе дня - "активисты".

Разделение физических и умственных способностей активистов важно, поскольку к такому типу самореализации склонны преимущественно акцентуированные личности. Интересующиеся научными подробностями могут ознакомиться с известным трудом Карла Леонгарда. Он описывает акцентуации, как чрезмерно усиленные индивидуальные черты личности, обладающие тенденцией к переходу в патологическое состояние в неблагоприятных условиях. Хотя это не психическое расстройство, а лишь черта поведения. При ее наличии гиперактивность является фактором, компенсирующим отсутствие чего-то, что данный активист считает значимым, но сам этим не обладает.

Такие люди легко мотивируются пафосными мало связными идеями, но управляются материалистическими соображениями. Причем далеко не всегда это деньги. Символический капитал в виде известности, сопричастности, влиятельности зачастую более важен и востребован.

Основой самопрезентации такого "активиста" является монополизация права на истину, отождествление истины и ее носителя, а также безудержные оскорбления не только прямых объектов своей критики, но и любого, кто позволит усомниться в целесообразности или этичности критики.

Это важные маркеры, которые позволяют безошибочно отделить эту социально активную группу от множества других людей, весьма активно пытающихся преобразовать общество и политикум. Это те же волонтеры в армии, лоббистские группы разного рода, члены общественных организаций и движений, треплющие "свои" министерства, как Тузик грелку. Но их описывает не Леонгард, а Малкольм Гладуэлл в книге "Гении и аутсайдеры".

А вот активист, условно говоря, ни к чему в этих процессах "не прикручен", он сам по себе. И поэтому - везде одновременно. "Святость возрастает в той мере, в которой уменьшается истина" - это еще дедушка Фейербах сказал. Тем не менее, если социальное явление существует, объяснять его единственно кознями москалей нельзя. Это будет конспирологическая парадигма все того же активизма. Какие же предпосылки для этого феномена?

Вышеупомянутые слова Людвига Фейербаха цитируются в эпиграфе к книге Ги Дебора "Общество спектакля", написанной в 1967-м. Год спустя в Париже случился Майдан, с баррикадами и всем прочим, включая отставку Шарля де Голля. Но с той существенной разницей, что интеллигентной нации хватило ума не убивать друг друга, хотя шесть сотен раненых - тоже не слабый показатель. Книга Дебора была одной из культовых в тех событиях, потому что очень точно охарактеризовала социальные предпосылки грядущего студенческого бунта, к которому пролетариат, вопреки надеждам организаторов, остался равнодушен и скептичен.

Но одновременно Дебор и предсказал, как искренность бунта превращается в самопародию и спектакль. Спектакль есть род деятельности, который заключается в том, чтобы говорить от имени других. Общество, базирующееся на современной индустриальной основе, является зрительским. "Казаться" для него гораздо важнее, чем "быть".

В итоге "возмущенная добрая воля, которая даже в качестве таковой доходит только до осуждения внешних последствий системы", исполняет ту же роль, против источников которой как бы и восстает. Апологетика своих предпосылок и собственного метода гипнотизирует активистов, и они становятся частью более широкого сюжета, о котором и не подозревают.

Революция в этом случае неизбежно становится товаром, а революционная критика - маркетинговым ходом.

Вернемся к украинским особенностям активизма. В первую очередь его следует классифицировать как леворадикальный, "левацкий", какими бы правыми или еще правее эти люди себя не называли. Потому что везде, где звучит тема защиты угнетенного народа или его прав, - вам налево в политическом спектре, нравится или нет. Вы можете при этом быть ярым антикоммунистом и ненавидеть СССР - для "леваков" это вполне естественно. Маркс и представить себе не мог широту спектра как-бы-последователей себя, от священников с "калашами" из "теологии освобождения" до респектабельных скандинавских капиталистов. Но в любом случае, кто за народное счастье прежде всего - левое плечо вперед.

А если вы за государство, которое "над усе", и не прочь погнать поганой метлой разных кухарок из сфер управления обратно на кухню; если вы сторонник разных цензов и цензуры, справедливых запретов, и ходите с этим не в народ, а к людям своего круга, можете биться с люмпенами на одной баррикаде, но ужинать предпочитаете в разных ресторанах - пожалуйте в ряды правых.

Эклектика этого всего в различных версиях украинской политической мысли достаточно художественно уживалась в сознании адептов, как известные поэтические "розы и виноград", красивое и полезное. Красивого было в разы больше, и это оставалось тайной ровно до тех пор, пока не появилось независимое государство.

И оказалось, что существовавшие книжные доктрины столь же пригодны для реальной политики ХХІ в.ека, сколь розы с шипами - для салата. Вообще Джозеф Габель в книге "Ложное сознание" проводил четкую параллель между любой идеологией и шизофренией, так что отсутствие логики в идеологии вовсе не является специфически украинским продуктом.

Но в нашем случае исторический романтизм, заменяющий эстетику, и антисоветизм как нравственная основа никак не позволяют "левакам" называться иначе, чем "правыми". Тем не менее в западном медийном сознании термин "активист" как раз и означает уличного политического хулигана с деструктивными требованиями и погромными действиями.

То, что в критические моменты новейшей украинской истории в ней фактически из ниоткуда возникают яркие революционеры с мутными биографиями и так же в никуда исчезают до следующего момента, - уже исторический факт. Из разряда не совсем приличных, потому что общество очарованно смотрит им в рот, при этом незаметно расставаясь со своими деньгами, а то и жизнью. Но на таких активистов есть и долго еще будет массовый запрос, приходится признать.

Здесь два обстоятельства - крах образования и фундаментальных наук, в том числе гуманитарных, и советская привычка к шаблонному мышлению. Если ситуация или поступок не соответствуют своим драматургическим шаблонам - активисты спектакля их отметают. "Человек, оказавшийся в спектакле, перестает отличать ложь от правды". Все не так плохо, на самом деле все еще хуже - вот типичный девиз активно текущей зрадоперемоги.

Какие субъективные мотивы для критики существуют у профессиональных активистов?

Самопиар. Критика с целью показать себя, продемонстрировать собственные знания, опыт, эрудицию, подчеркнуть свою значимость.

Сведение счетов. Сгущаются краски с целью опорочить человека за прежние обиды. Эта критика завуалирована: критикующий не выдает своих эгоистических целей и намерений, прикрываясь заботой о народном благе.

Перестраховка. Используется как средство завуалировать свою собственную нерешительность, боязнь взять ответственность на себя. Такая критика используется с тем, чтобы при неблагоприятном повороте ситуации в будущем иметь основание заявить: "А мы же предупреждали".

Критика с целью упреждения обвинений. Такая критика предпринимается заранее, чтобы нейтрализовать публичные обвинения, при разборе различных жалоб, в других случаях.

Контратака. Реакция на чье-либо выступление, замечания окружающих, руководителя, протест подчиненного против упреков, нареканий со стороны руководителя.

Критика с целью получения эмоциональной подпитки. Вот этого полным-полно прежде всего в социальных сетях, которые уже фактически выполняют функцию независимых СМИ - со всеми их плюсами и минусами. Есть люди, которые периодически испытывают потребность в стрессе и чувствуют себя лучше после того, как поговорят на повышенных тонах, доведут себя и окружающих до определенного эмоционального накала и оставят их в этом состоянии. С этой целью они и не критикуют, собственно, а просто матерят и обзывают свои мишени и оказавшихся в секторе обстрела, особенно если объекты легко поддаются эмоциональному воздействию.

Ирония в том, что наиболее яростные активисты, сами того не желая, в своей критике, например власти, создают для нее весьма удобный фон из эмоциональных всплесков, некомпетентности и болезненных амбиций. На этом ярком фоне самое неуклюжее поведение власти (хоть законодательной, хоть исполнительной) выглядит системным и логически обоснованным.

И власть будет с этим апеллировать к массам, которые по определению всегда консервативны и находятся в состоянии иждивенчества, они всегда предпочтут бесконечный ужас ужасному концу. Потому что при новом начале не факт, что им там найдется место на государственной паперти.

Если мы представим себе это общество спектакля не только как драматургический образ, а как некое условное помещение страны-театра, то три четверти мест в этом зале будет занимать галерка. Для нетеатралов - это верхний ярус зрительного зала театра, где расположены самые дешевые места. Поэтому галерка была всегда очень популярна у небогатых слоев населения, которые тем не менее хотели приобщаться к прекрасному и там же прямо и высказать свое отношение к нему. Галерка всегда была шумна, чтобы не сказать криклива, скандальна и переполнена. Острота суждений, яркость критики и непосредственность реакций еще были связаны с тем, что галерка зачастую располагалась на периферии и на достаточно невыгодном расстоянии от сцены. Попросту говоря, и видно, и слышно было плоховато. Но активистов галерки это обстоятельство ничуть не смущало.

Собственно говоря, не особо смущает и сейчас.