Сзади и спереди

Гляжу на телеэкран, и вспоминается… Дело было в Париже. Я ехал на велосипеде, и решил чуть срезать дорогу по тропинке через Булонский лес - огромный ухоженный парк около тысячи гектаров на западе столицы Франции. Людей не было, лишь вдалеке показалась женская фигура в кофейного цвета плаще, бредущая вдоль ручья. Что-то в ней было не так, но со спины издалека понять было трудно. Лишь подъехав ближе, я понял, что плащ - он только спереди такой, целомудренно длинный. А сзади от пояса он с изящным вырезом как раз по форме ягодиц, красноречиво открывающим совершенно голую задницу мулатки-проститутки, цвет кожи которой сливался с ее профессиональным одеянием.

Как пультом не щелкай, а все по Фрейду: анализируй то, анализируй это... Хотя как-то разделять жанры нецелесообразно, потому что ток-шоу по словесной эквилибристике успешно конкурируют с «95 кварталом», теледебаты свежестью обсуждаемой информации - с новостями из Интернета, «перекрытыми по видео», криминальные хроники - с сообщениями о росте благосостояния в стране.

Нет, в целом отечественная «телекартинка» стала ярче и занятнее, танцы резвы, юмор смешон, таланты впечатляют и все такое. Встречаются правдолюбы и правдоискатели, но в прививочных и гомеопатических дозах, и никому не обидно. Пропаганда, хоть и отстает от кремлевских стандартов, пытается идти в ногу со временем.

Нет, стилистическую неряшливость и беспредельную наглость политической рекламы никто не отменял. Это у нас как раз закон жанра. Но ведь выборы, по общему молчаливому согласию, предполагают всеобщую беспринципность. Политреклама - она как граната, брошенная в сельский сортир. Тут в какие партийные цвета заветную будочку не покрась, содержимое разлетится одинаковое, классически-«смердяковское». Говаривал же своим породистым братьям лакей Смердяков в «Братьях Карамазовых» Достоевского: «Ах, вы не знаете, ведь и я Карамазов! Что в том, что вы смеетесь и шутите…» Политреклама - прислуга общих информационных поводов, явление гнусное и беспородное. Но как же барину без лакеев?

Да вот, однако, тенденция. Не то чтобы совсем на смену, но в поддержку многочисленным политическим ток-шоу страны на экраны пришла социальная тематика. И не просто социальная, а эротико-ужастикового характера. Кто посмеет сказать, что общество это не волнует? Конечно, волнует. И вот уверенными фрикциями вторгаются в судорожно сжимающееся политическое пространство «горячие» и «скользкие» темы. И вот уже Шустер, как топ-зеркало украинской конъюнктуры, горячо обсуждавший вчера проблемы большой политики, сегодня с не меньшим энтузиазмом восклицает: «В СССР не было секса, а в Украине нет любви?», и обсуждает днепропетровских взрывников.

Секс и страх - замечательная пара. Добрый и плохой полицейский. Закон против гомосексуализма и закон о клевете. Телеканалы, еще вчера неохотно бравшиеся за «социалку», сегодня наперегонки охотятся за такими сюжетами. Любопытно, что этому предшествовала (да и продолжает соседствовать) демонстративная борьба за общественную мораль со стороны власть предержащих.

Широко известна полусказка о том, как Голливуд, «фабрика грез», благодаря коллективной договоренности кинематографистов о непременном «хеппи-энде» в фильмах вывел Америку из кризиса. Добротная пропагандистская чушь. Начал выводить страну из депрессии президент Гувер, а завершил Рузвельт. Хотя при экранизации текстов, которые заканчивались печально, Голливуд, согласно «производственному кодексу», действительно переделывал концовку (например, в «Гроздьях гнева»).

Но в основе такого поведения всегда лежали и лежат исключительно деньги. В разделе «Основные принципы» Кодекса говорилось: «1. Ни один кинофильм не должен снижать моральные устои аудитории. Таким образом, симпатии аудитории никогда не должны быть на стороне преступления, недостойного поведения, зла или греха. 2. Представлению подлежит только правильный образ жизни, с учетом требований законов драматического и развлекательного искусства…» И сразу же один из идеологов этого Кодекса Ирвинг Талберг экранизирует скандальный роман Урсулы Пэррот «Бывшая жена» о разводе, внебрачном сексе, изменах, то есть определенно подрывая тогдашние моральные устои публики. На все претензии Талберг отвечал, что хочет показать ужасы распада семьи и делает фильм исключительно в воспитательных целях. То же объяснение, что и у нашого «мрачняка» на ТВ.

В 1935 году в журнале «Форум» говорилось, что «страдания и опустошения, которые принесла депрессия, породили спрос на грезы». Отсюда и взялся расхожий термин «фабрика грез». Это не совсем точно, если говорить о состоянии депрессии. При нем человеку вообще ничего не хочется, даже ходить и разговаривать. Поэтому, чтобы оживить потребительский инстинкт, включаются «качели» борьбы «якобы добра» и «якобы зла». Они работают, но недолго. Действительно в 1930-м киностудии США получили рекордную прибыль, якобы потому, что расстроенные люди хотели забыть о неприглядной реальности. Но мало кто говорит о том, что уже через год число зрителей начало сокращаться.

То же самое и с нашим телевидением. Впереди всего - деньги. Соблазнительно было бы написать, что все наше ТВ рулится сплошь в ручном режиме с помощью очередных «темников» и тонких манипуляций политтехнологов от власти. Не без этого, но, как говорил Карл Маркс, «при 300 процентах нет такого преступления, на которое он (капиталист) не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Если шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать тому и другому».

А уж на непослушание высоким директивам капитал ради прибыли тем более пойдет. Ему же еще с этих процентов «заносить» хозяевам виселицы. Была высокая политизация общества - продавали из «ящика» нам большую-пребольшую политику. Объелись в массе своей граждане. Решили оглядеться окрест. И заняться собственной жизнью - семьей, бытом и т.п. Время-то идет, а на кого тратим, собственно? Встревожились телепродюсеры и бросились наперехват. В развесистые заросли гречки, конопли и клюквы.

Культурологи говорят, что «экономические кризисы в области массовой культуры обычно проходят две стадии: сперва мастера культуры берут на вооружение идеологию сентиментального оптимистического популизма, а когда экономика начинает выправляться, то на повестку дня выходит тема морально-эстетического осмысления произошедших событий, что делает более популярными высокие жанры драмы и трагедии».

Несмотря на лозунги «покращення», до выправления экономики у нас еще «як до неба рачки», говоря словами народной присказки. Но сентиментальный популизм налицо. Впрочем, какие мастера, такой и популизм.

Мы ничуточку не стали добрее и внимательнее друг к другу. Тоненькая прослойка образованных горожан, ужасающаяся или умиляющаяся телесюжетам, совершенно не определяет рекламную политику каналов - основу прибыли. Спорадически просматривая тот или иной канал, мы справедливо кривимся и ненадолго отвращаем взоры от экранов. Но в целом, если применить «заппинг», быстрое нажимание кнопок на пульте, то вырисовывается достаточно системная картина. На второ- и третьестепенных каналах (если меряться рейтингами) случаются технически примитивные, но достаточно спокойные и содержательные передачи. На главных кнопках - маловкусный гламур, вертлявые задницы всех полов и умилительные сопли, зато там все «по-богатому». И таким образом создается картина иллюзорного мира, не уступающая Интернету по возможностям выбора для «своих». Потому что запросы у постоянных телезрителей просты: почешите мне здесь и вот тут еще… и здесь пощекочите. А тут - ладно уж, впарьте. Но чтобы с выдумкой!

Великая тайна в том, что в этом процессе «качелек» от проблем политики к проблемам эрекции нет единого зловещего кукловода-манипулятора, которого можно разоблачить, предварительно демонизировав. Разумеется, существует программная политика каналов. Телефонные звонки с пожеланиями долгого здравия собственникам и генпродюсерам никто не отменял. Да, разные венки с яйцами по-прежнему норовят выдавить из сюжетов, хотя и не так тупо, как было в начале президентства Януковича. Но упреждающим прогибам культуртрегеров перед властью всегда мог бы позавидовать любой йог.

Поэтому если вы смотрите на экран, а видите там чью-то задницу - это она и есть, не сомневайтесь. Она рабочая. Можете пользоваться. Но с другой стороны… А впрочем, то же самое.