Современный антисемитизм: кто виноват?

В чем корни и возможные причины стремительного и весьма неожиданного роста антисемитизма во всем мире, прежде всего — в цивилизованной Западной Европе? Этот регион заслуживает особого внимания не только из-за его ведущей роли в «евроинтеграционных» устремлениях Украины, но и учитывая новейшую европейскую историю и традицию, в том числе, казалось бы, прочно укоренившуюся в первые послевоенные годы. Имею в виду отношение к антисемитизму в развитых демократических странах Европы, где во второй половине ХХ века это явление считалось не только надежно искорененным, но и несовместимым с истинно европейскими ценностями, столь активно и успешно пропагандируемыми правительствами (и обществами) стран, тяжко пострадавших во Второй мировой войне от преступлений фашизма. Одной из самых страшных и общеизвестных страниц современной истории Европы, одним из самых чудовищных преступлений против человечества в этой войне была трагедия еврейского холокоста… Так что же случилось с Европой в третьем, едва родившемся тысячелетии?

«Антисемитизм в ХХI веке». Обсуждение столь деликатной темы провел культурный центр посольства Израиля 26 февраля 2004 г. Поскольку сама проблема с тех пор не утратила актуальности, хотелось бы поразмышлять над ней. Причем, в виде послесловия, а не обычного выступления в ходе дискуссии, ибо такая возможность форматом того круглого стола не была предусмотрена — слово давали только нескольким приглашенным докладчикам. Кстати, этим упомянутое мероприятие существенно отличалось от других круглых столов, семинаров, современных научных, общественных или журналистских встреч, посвященных обсуждению актуальных вопросов. Скорее, оно напоминало собрания-митинги трудовых коллективов советских времен, когда людей созывали с одной-единственной целью: осудить «ренегатов», решивших эмигрировать в Израиль, или других — реальных или потенциальных — диссидентов.

А ведь эту проблему интенсивно обсуждают национальные и международные СМИ, о ней ведутся дебаты и в узких научно-экспертных кругах, и на правительственных и межправительственных уровнях. В результате сформировались две основные версии. Согласно одной из них, Европа возвращается во времена то ли средневековья, то ли антиеврейских вакханалий в Германии перед началом и во время Второй мировой войны. Однако это явление предлагают рассматривать и в более широком контексте роста ксенофобии даже в самых либеральных странах Западной Европы…

Вторая версия: вспышка европейского антисемитизма связана, прежде всего, с эскалацией израильско-палестинского конфликта, и его корни следует искать во влиянии арабского мира, — в частности, арабского капитала. Впрочем, как отметил президент ЕС Романо Проди, «нельзя отождествлять европейскую критику политики израильского правительства с антиеврейским антисемитизмом, хотя, несомненно, израильско-палестинский конфликт подогревает антисемитизм, в частности, среди представителей арабских меньшинств, проживающих в Европе».

По поводу первой версии. Весьма вероятно, что всплеск европейской ксенофобии, отмеченный социологическими исследованиями даже в таком образце либерализма, как Нидерланды, имеет прямое отношение к вызовам эпохи глобализации, а также к последствиям самой политики «чистого либерализма», которая ведет к смешению значительных групп людей разного этнического происхождения, разных культурных, исторических традиций, а также религий. Попробуем взглянуть на эти процессы с точки зрения представителей титульных этносов ряда европейских государств, особенно таких маленьких, как скандинавские. Тогда становится понятной вполне обоснованная обеспокоенность граждан, принадлежащих к большинству, перспективами сохранения собственной идентичности, образа жизни и многовековых традиций. То есть предлагаю рассматривать эту ситуацию как зеркальное отображение традиционной озабоченности правами меньшинств на сохранение собственной идентичности в обществах, где доминирует инокультурное большинство, и применить подобные критерии к тем титульным этносам, которые ощущают (и небезосновательно) аналогичные угрозы. Эта же парадигма поясняет и четко прослеживаемую во многих странах Западной Европы тенденцию ужесточения иммиграционного законодательства, а также норм и процедур, применяемых к тем, кто претендует на статус беженца. Попросту говоря, угроза постепенной потери собственной этнокультурной идентичности, появившаяся после либерализации или падения тоталитарных режимов и «железных занавесов», а также ускоренные темпы глобализации вызвали повышенную чувствительность к проблеме «чужих» в целом. Это, в свою очередь, могло способствовать усилению антисемитизма в контексте общего роста европейской ксенофобии.

Вторую версию обсуждать сложнее, в частности потому, что сложившейся формой «политкорректности» подобных дискуссий стало нечто вроде «о евреях или хорошо, или ничего». То есть в Украине среди участников самых разнообразных форумов, претендующих на определенную респектабельность, вряд ли окажутся те, кто (в отличие от более раскованных западных европейцев) осмелится поставить вопрос о просчетах внешней или внутренней политики Израиля как о возможной причине вспышки современного антисемитизма. Или заговорить о чем-то еще более «крамольном», например: а не сталкиваемся ли мы иногда с такими выступлениями и заявлениями некоторых известных представителей еврейских общин — в Украине и вне ее, которые могут быть восприняты как оскорбительные неевреями, в частности и представителями титульного украинского этноса?

В Европе на эту тему можно найти огромное количество информации как научной, так и публицистической. Даже поверхностное ознакомление с этой базой данных позволяет сделать вывод, что некоторые политические решения и действия израильского правительства вызвали острое неприятие такой политики далеко за пределами мусульманского мира. Хотя соотношение акций протеста со стороны мусульманских и немусульманских обществ и меньшинств вряд ли поддается количественному анализу, складывается впечатление, что западные (европейско-христианские) СМИ освещают и активно обсуждают акции и реакции в основном мусульман. На них же сосредоточили пристальное внимание мониторинговые структуры и организации, борющиеся с антисемитизмом.

Отсюда вытекает, по-видимому, одна из основных позиций, сформулированных экспертами круглого стола, а именно: во всем виноваты арабы. То есть традиционные враги Государства Израиль, распространяющие свое «тлетворное влияние» и на украинское общество, которое до сих пор считалось (и справедливо продолжает считаться) одним из самых толерантных в Европе. Хотелось бы возразить, прежде всего в связи с неявно присутствующим тут понятием «коллективной вины» как полностью отвергнутым современным правом. Оно предполагает коллективную ответственность за действия или преступления, совершенные представителями этнических или социальных групп, — будь то евреи, крымские татары или крестьяне-кулаки. Такой подход неизбежно приводит к чрезвычайно тяжелым последствиям — от предубеждения против определенной группы до репрессий, этнических чисток, преследования по признаку расы, национальности, религиозных или политических убеждений и т.п. Поэтому нельзя мириться с использованием двойных стандартов: с одной стороны, убежденностью в собственной «европейскости» (несовместимой с применением принципа коллективной вины); с другой — обвинениями в современной волне антисемитизма арабского (или даже более обобщенно, мусульманского) мира как такового.

Особенно неприятное впечатление оставил маленький эксперимент, проведенный после круглого стола. Напоминаю, это мероприятие состоялось 26 февраля, то есть вскоре после торжественного празднования Дня защитника Отечества. Ряду экспертов показали рисунок, на котором дата сплетена из колючей проволоки, а в пятиконечную звезду помещены череп и кости. На вопрос, возникают ли какие-нибудь ассоциации, вспоминаются ли конкретные исторические события, связанные с этой датой, ни один из опрошенных не дал положительного ответа. А один из респондентов сказал, что его лично этот рисунок оскорбляет как бывшего военнослужащего. Таким образом, никто — а речь идет о специально приглашенных экспертах — не знал или не помнил о том, что 60 лет тому назад, 23 февраля 1944 года, началась депортация чеченцев (вместе с ингушами), в результате которой погибла половина всего народа. Фактически это был акт геноцида, подобный холокосту — трагедии еврейского народа. Но если памяти евреев — жертв холокоста — посвящены музеи, мемориалы, специальные исследовательские центры, то геноцид чеченского народа продолжается по сей день, и мы все являемся его молчаливыми свидетелями. И если не протестуем, не пытаемся остановить преступление, то несем за это и свою долю личной ответственности.

После такого разъяснения мой уважаемый оппонент (тот самый, которого сначала обидел показанный рисунок), похоже, ощутил определенный дискомфорт, поскольку сказал: «Ну, вообще-то, у каждого болит свое, и каждый только эту боль и чувствует».

С этим, простите, трудно согласиться. Приведу лишь несколько примеров обратного. 23 февраля этого года более чем в двадцати городах Европы и США состоялись демонстрации протеста против вопиющего нарушения фундаментальных прав человека в Чечне властями Российской Федерации, против осуществляемого ею геноцида чеченского народа. Предложение по мирному урегулированию чеченского кризиса — установлению там временной администрации под эгидой ООН — поддержали десятки тысяч европейцев, подписавшись под соответствующей петицией. В Польше 25 февраля состоялся митинг у посольства РФ, в котором приняли участие выдающиеся политики и общественные деятели, художники, поэты, журналисты, в том числе депутат сейма Мариуш Каминьски. Убедительным доказательством серьезнейшей озабоченности не только собственными проблемами можно считать и резолюцию Европейского парламента, согласно которой депортация 1944 года официально признана геноцидом чеченского народа. (По удивительному стечению обстоятельств, дата принятия этой резолюции, 26 февраля 2004 г., совпала с датой того самого круглого стола).

Стоит, видимо, привлечь внимание и к огромным усилиям Транснациональной радикальной партии. Не надо пугаться названия, это вполне респектабельная политическая партия, представленная в Европарламенте, а ее «радикализм» заключается, например, в том, что она требует отмены смертной казни от правительств всех без исключения стран. В частности, она сумела добиться участия одного из министров правительства Масхадова в работе
60-й сессии Комиссии прав человека ООН и его выступления на заседании этой комиссии. А член ТРП, депутат Европарламента Оливье Дюпюи (Италия) голодал больше месяца, чтобы привлечь внимание к необходимости решительных действий для немедленного прекращения чеченской войны.

Возможно, этот лаконичный перечень поможет осознать актуальность рассмотрения проблемных вопросов межнациональных отношений в современном глобализированном мире в более широком контексте. Именно такой подход к межрелигиозным и межэтническим конфликтам и преступлениям против человечества (включая холокост) означал бы наличие общеевропейских ценностей и демократии.

Останавливаюсь на чеченской проблеме не только потому, что этот геноцид продолжается и по сей день, а принадлежность чеченцев к мусульманскому миру, похоже, значительно снижает уровень возможного к ним сочувствия. Есть еще один аспект, о котором больно вспоминать... Речь идет об открытом письме — Обращении к украинцам, появившемся на веб-сайте «Кавказ-Центр» 8 января текущего года. Причиной этого обращения были действия украинских пограничников, которые ночью 1 января остановили поезд на станции Красная Могила и высадили из него несколько семей с малыми детьми — всего 23 человека, в чьих паспортах местом проживания значилась Чечня. Все они ехали в Украину по приглашению своих родственников. После тщательной проверки двум из них (этническим русским) позволили вернуться в вагон, а всем остальным, в том числе немощным старикам и маленьким детям, велено было идти пешком до следующей станции уже на территории России. Кроме морально-этических оценок того, что произошло, необходимо отметить, что вопреки национальному законодательству и ратифицированным Украиной документам международного права это означало совершенный украинскими властями акт откровенной дискриминации по этническому признаку.

Поскольку подобные эпизоды далеко не единичны, в письме есть такие строки: «Хотя это идет вразрез с правилами этикета горцев, вынужден напомнить Украине и украинцам о некоторых исторических фактах, которые должны были бы пристыдить украинскую власть, а украинцам напомнить о таких человеческих чувствах, как благодарность». Далее автор вспоминает, как десятки тысяч едва живых украинских селян, которым чудом удалось избежать голодной смерти в 1932—1933 годах, сумели добраться до Чечни, и как чеченцы спасали их, прятали в своих домах, отдавали последнее, чтоб накормить, лечили и выхаживали… Он пишет, что одно лишь маленькое село (откуда, похоже, сам родом, и которое сейчас превратили в гетто российские военные) спасло жизнь нескольким сотням украинцев.

Затронув тему украинского голодомора, попробуем взглянуть на нее с точки зрения украинско-израильских и украинско-еврейских отношений. В 2003 году едва ли не весь мир (преимущественно страны, где есть украинская диаспора) отметил 70-ю годовщину этой трагедии. Усилия украинского правительства добиться официального признания голодомора геноцидом украинского народа на уровне Генеральной Ассамблеи ООН не имели успеха (что было расценено международными экспертами как признак слабости и неэффективности нашей дипломатии). В результате, вместо резолюции ГА ООН было принято так называемое «Совместное заявление 26 наций». Среди них — США, Канада, Россия и, между прочим, немало арабских стран. Но не находим Израиля. Не слышно было и о каком-либо особом внимании к этой дате со стороны еврейских организаций, посольства Израиля в Украине или его культурного центра — инициатора круглого стола по антисемитизму. Возникает вопрос, как восприняли эту скорбную дату наши соотечественники-евреи? Была ли эта трагедия осознана ими как сопоставимая с трагедией еврейского холокоста?

Стоит обратить внимание и на некоторых лидеров борьбы с антисемитизмом, поскольку именно они зачастую формируют в обществе имидж современных активистов еврейского национального меньшинства в Украине. Не буду останавливаться на тех, кто в недалеком прошлом с не меньшим энтузиазмом выступал в противоположной роли «борцов с сионизмом», — что уж тут скажешь, разве что времена меняются и убеждения вместе с ними… Но есть фигуры, которые еще больше компрометируют саму идею, — их трудно назвать иначе, чем одиозными. Например, президент Всеукраинского еврейского конгресса Вадим Рабинович. Чтобы избежать возможных обвинений в предвзятости, необъективности или иных грехах, не скажу ничего от себя, но приведу пару цитат из статьи, недавно опубликованной в авторитетном международном издании «Монитор терроризма» (LOOSE NUKES AND AL-QAEDA by Taras Kuzio, March 25, 2004). Написано там про Рабиновича следующее (перевод мой): «...Еще один глубоко скомпрометированный украинский олигарх, замешанный в нелегальной торговле оружием, — это Вадим Рабинович… Досье Интерпола свидетельствует... о связях Рабиновича с организованной преступностью и о его причастности к отмыванию денег и нелегальной торговле оружием...»

Ясно, какой вклад в распространение (а не преодоление) антисемитизма может внести кампания, активным участником которой была (и есть) такая публичная фигура. В этом же контексте хотелось бы припомнить и горячее одобрение Рабиновичем решения о закрытии газеты «Сільські вісті», и продемонстрированное им пренебрежение к законам государства, гражданином которого он является (имею в виду его отношение к проблеме двойного — украинского и израильского — гражданства, высказанное в эфире популярной программы «Тема дня» «Громадського радіо» 27 февраля этого года). Все это вряд ли может способствовать созданию светлого образа борца с антисемитизмом даже в среде тех «малообразованных» (так охарактеризованы читатели «Сільських вістей» в судебном решении о закрытии этой газеты), кто ничего не знает о его статусе персоны нон грата в США или участии в незаконной торговле оружием. В связи с этим важно отличать право господина Рабиновича высказывать собственное мнение (как частного лица) от его же выступлений от имени украинского еврейства (что вытекает из статуса президента Всеукраинского еврейского конгресса). Можно провести параллель, например, с формированием имиджа украинского патриота усилиями Д.Корчинского (ныне выступающего в качестве «респектабельного политолога», кстати, приглашенного в качестве эксперта и на круглый стол по антисемитизму). В обоих случаях незапятнанная репутация более чем желательна…

К тому же, оценка событий, связанных с решением о закрытии «Сільських вістей», другими известными деятелями и активистами еврейского движения была совсем иной — более осторожной и далекой от безудержной апологетики этого «решительного шага в борьбе с антисемитизмом».

Таким образом, активность ряда «профессиональных» борцов с антисемитизмом фактически только мешает усилиям тех общественных деятелей — и украинцев, и евреев, которые так много сделали и продолжают делать для украинско-еврейского взаимопонимания. К счастью, таких в Украине немало. Каждый из них заслуживает признательности и величайшего уважения.

Можно ли оценить, как именно повлияло на антисемитизм в Украине судебное решение относительно закрытия «Сільських вістей»? Не знаю данных (если они есть) сравнительных социологических опросов «до того» и «после того», но результаты мониторинга, увы, показывают: уровень антисемитизма действительно возрос, причем именно в последнее время. И одной из возможных причин такой более чем нежелательной динамики могли быть события, связанные с «Сільськими вістями». Поскольку они как бы подталкивают среднего украинца к мысли, что евреям все можно, в том числе и закрыть (руками властей) популярную оппозиционную газету, используя в качестве предлога публикацию в ней антисемитских материалов.

В то же время у многих возникает ощущение, что сами евреи не слишком чувствительны к оскорблениям по этническому признаку, сходным с антисемитскими, своих сограждан иной национальности. Это горькое чувство может обостряться и усиливаться на фоне того, что ни один судебный иск, касающийся грубых, грязных, откровенно украинофобских публикаций — например, в самой многотиражной газете Крыма «Крымская правда» — не был удовлетворен.

Неизбежно возникает вопрос: а как реагировали на украинофобские публикации в печатных и электронных СМИ еврейские организации Украины? Факты соответствующей реакции украинской интеллигенции и политических деятелей на проявления антисемитизма широко известны. Можно спорить, насколько они были решительными или оперативными, но невозможно их отрицать. Так не наблюдается ли тут определенный дисбаланс, диспропорция в борьбе с разными проявлениями ксенофобии в украинском обществе? Например, с многочисленными антиромскими публикациями? Или с бешеной, на грани истерики, антикрымскотатарской кампанией в крымских (и российских) СМИ? В частности, обвинениями в создании баз чеченских террористов в горах Крыма? А также в самозахвате земли только лишь крымскими татарами (в то время как по официальным данным, таких случаев всего лишь 15—20 %). Но можно ли представить себе закрытие какой-либо газеты из-за появления в ней публикаций, унижающих честь и достоинство крымскотатарского народа? Или ромов?

Поэтому напрашивается еще один, риторический, вопрос: неужели активисты борьбы с антисемитизмом действительно считают, что жесткие меры, принятые исключительно против одного из видов ксенофобии, могут способствовать реальному улучшению межэтнических отношений в украинском обществе? В случае положительного ответа, не так уж трудно спрогнозировать дальнейшие изменения общественного настроения в сфере межнациональных отношений, в частности, связанного с антисемитизмом.

В заключение хотелось бы высказаться относительно если не полного и окончательного искоренения в Украине антисемитизма, то хотя бы путей и методов, способных эффективно противостоять угрожающим тенденциям его роста. Имеется ряд стандартных рецептов: образование, соответствующее воспитание молодого поколения, информационные кампании, работа с масс-медиа — в частности, установление более четких стандартов журналистской этики. Необходимы и правовые меры воздействия, включая решения о наказании, принятые незаангажированными, независимыми от других ветвей власти судебными органами в строгом соответствии с действующим законодательством. Кроме этого, осмелюсь предложить и нечто, зависящее от самих еврейских общин, их религиозных и общественных организаций и авторитетных лидеров.

Убеждена, что если бы во время траурных мероприятий, посвященных 70-й годовщине голодомора, был сделан символический жест сопереживания, скорби, признания национальной трагедии украинского народа на уровне международных организаций или в самой Украине, то это отразилось бы и на отношении украинцев к соотечественникам-евреям. В более широком контексте, эффективным способом улучшения межнациональных отношений, в частности между евреями и неевреями, было бы значительно большее внимание к трагическим страницам истории — страданиям, преследованиям, а также геноциду других народов и этнических групп — в первую очередь, тех, с которыми постсоветские евреи делят общее наследие пребывания в составе тоталитарных империй.

Не помешало бы и проявление большего уважения со стороны культурного центра к культуре, в первую очередь, языку, страны, в которой работает посольство Израиля. К сожалению, вновь вспоминается круглый стол, где с самого начала всем присутствующим предложили выступать только на русском, поскольку «кое-кто не понимает украинского языка». Для сравнения: многие послы, принимающие участие в общественных форумах, стараются говорить по-украински, а если не могут — пользуются английским.

Впрочем, все эти предложения не так уж и актуальны. Думаю, что на самом деле евреям в Украине ничто не угрожает. По крайней мере, в обозримом будущем. Политтехнологический проект «Ксенофобия: Украина-2004» значительно успешнее развивается в направлении формирования антикрымскотатарских (исламофобских) настроений. К тому же, особую привлекательность этому направлению придает и принадлежность лидеров крымских татар к оппозиционной «Нашей Украине», и явное неприятие основной массой крымскотатарского народа «восточного» (российского) вектора украинской интеграции. То есть существует ряд факторов, обусловивших то, что активность новоявленных (пока что в Крыму) скинхедов и православных казаков сфокусирована не на антисемитской агитации или угрозах устроить еврейские погромы, а на уже тактически отработанных провокациях против крымских татар. Таким образом, можно жить спокойно... пока что?