Ретроспекция

Поделиться
К 80-летию Украинской студии хроникально-документальных фильмов. Интервью с самой собой.

Накануне юбилея мне пришла в голову мысль: а не взять ли по этому поводу интервью у самой се­бя? Ну, если честно, мысль пришла не вдруг. Просто ситуация в моей жизни замесилась какая-то крутая - студии «Укркино­хрони­ка», где прошла вся моя жизнь - и производственная, и личная, в этом году исполняется 80 лет, ну а мне - чуть меньше, но дата тоже круглая, юбилейная. Сегодня на кинохронике я - что ни на есть самый взрослый ветеран. И потому захотелось в преддверии юбилея студии вспомнить долгий путь, пройденный нами вместе. В общем, этакое, очень личностное роуд-муви длиною в 50 лет. Так с чего начать?.. Наверное, с самого начала.

Терминус а кво

- Как ты попала на документальную киностудию, которая очень ревностно блюла свой клановый, почти семейный статус?

- Наверное, это судьба распорядилась так. В 1959 году я закончила факультет журналистики Киевского государственного университета им. Т.Шевченко. Все практики проходила в киевских газетах - «Київський комсомолець», «Радянський спорт», «Київська правда». А вот преддипломную практику - в До­нецке. Там меня опекал светлой памяти Анатолий Москален­ко, выпускник нашего факультета. Он был редактором главной донецкой, понятно, партийной газеты. Это был удивительно честный, умный, понимающий старший товарищ-коллега.

- И что же было объектом дип­ломной работы? Регион-то в основном шахтерский.

- Таки да! Дипломную я писала о самом выдающемся факте тогдашней общественно-политической жизни - движении за коммунистический труд. Почин этот только раскручивался, и, как выразился один из комсомольских бонз, - это будет «бомба». Моя задача была проанализировать, насколько творчески качественно освещалась эта «бомба» в прессе.

Мне, можно сказать, повезло: объектом стала знаменитая на весь Советский Союз горняцкая бригада Кузьмы Северинова. Спускалась я с ребятами в шахту, и не раз. Хорошие были хлопцы, славные, и заповеди борцов за коммунистический труд выполняли усердно. Правда, когда угрожающе трещали деревянные крепления (гидравлических тогда недоставало), напрочь забывали об одной из основных заповедей - не материться…

Собственно, мой диплом был об освещении новейшего трудового почина (по масштабам сродни стахановскому), в региональной прессе, в основном в «Комсо­мольце Дон­басса», популярной молодежной газете, где собрались самые продвинутые, интересные журналисты.

Защитилась я на «отлично».

- Получается, ты готовилась к газетной работе. Наверное, песню факультетскую о «вагончиках, которые стучат на перегончиках» распевала, а работать пошла в кино? (Это как бы в укор себе.)

- Но ведь в документальном кино синтезировались все журналистские профессии: изображение - как на телевидении, синхронные интервью - как на радио, а сценарии, дикторские тексты - как газетные статьи, очерки…

- Ну а все-таки, открой секрет, как тебе удалось протиснуться в жестко лимитированный в те времена мир кино?

- Я же говорю - случай. На один из университетских вечеров (ах, какие удивительно наивные и радостные тогда были вечера!) пришел с моим давним знакомым главный редактор «Укркино­хро­ники» Гелий Ивано­вич Снегирев. Он-то и пригласил меня на хронику, дескать, есть у них редакторская вакансия. Я и пришла. 3 января 1960 года был мой первый рабочий день на студии. И до сих пор.

Работалось мне легко и интересно, пока редактурой руководил Снегирев. Он был демократом, давал свободу творческую и человеческую. Сам он был скептически настроен к существующему социалистическому строю, что и привело его в круг недоброжелателей советской партийной системы. Систе­мы лжи, двойных стандартов, нетерпимости к смеющим «свое суждение иметь». Именно из-за таких взглядов, которые Гелий и не скрывал, его обвинили во всех смертных грехах, и строй, защищая себя, уничтожил его.

- А как складывалась служба на студии после всего, что случилось со Снегиревым? Ведь все знали, что ты его протеже, а студия все-таки - идеологическая организация. Неужто тебя это не коснулось?

- Коснулось. Но по-иному. На уровне веры, убеждений. Появились сомнения в незыблемости внушаемых нам постулатов, в расхождении слов и дел.

Снегирев был человек яркий, талантливый, порядочный. Пом­ню, какой фурор произвел его рассказ в «Новом мире» - «Роди мне три сына». На студии тогда много разговоров было, споров. Казалось, что нового: про войну, про женскую судьбу, но написано все было как-то иначе, не по-советски. А до этого участие в несанкционированном митинге в Бабьем Яру в годовщину расст­рела евреев и других мирных жителей. А «Укркинохро­ника» еще и сняла этот траурный митинг, что вообще взбесило властные структуры… К тому-же тесная идейная дружба с Виктором Некрасовым. Ни одно лыко не пропустили, все в строку поставили. Уничтожали Геляшу (так мы любовно называли Снегирева за глаза) жестко, системно, бесчеловечно.

Меня в числе других приглашали на Короленко, 15. Злове­щий адрес. Очень корректный подполковник с хорошей фамилией Шев­ченко выспрашивал у меня все о Гелии - человеке, писателе, руководителе, интересовался также самиздатом. Если честно, я действительно за Сне­гиревым ничего противозаконного не усматривала, поэтому убежденно сообщала только позитив! Один вопрос показался мне странным для такого ведомства: «Талантливый ли писатель Сне­ги­рев?». Я ответила вопросом на вопрос: «А что, вы разве не читали его рассказов, публикаций?». Я-то думала, что в такой серьезной организации, как КГБ, к допросам готовятся тщательнее. Подполковник несколько смутился. Я быстро прочла и подписала протокол.

А на следующие утро один из руководителей студии выразил свое неудовольствие по поводу ответа о таланте Снегирева. И откуда только узнал?

Кино. Жизнь. И снова кино

- А как студия, ее имидж? Не было ли репрессий? И что с работой, загрузкой было?

- Что касается имиджа, то защищать его было довольно легко. Телевидение тогда еще не было столь развито, а многим власть имущим хотелось видеть себя на экране, да и в истории остаться. А реп­рессии были, особенно после событий в Бабьем Яру. Одни поплатились должнос­тями, другие попали под колпак как ненадежные, и страдали из-за этого.

Но жизнь продолжалась, кино снималось. Только на душе как-то не очень комфортно было. Студия «Укркинохроника» в те времена была одной из лучших документальных студий Союза ССР. Школа украинской документалистики высоко ценилась в Европе. Снимали мы много. Производственная мощность студии изначально была внушительной - до шестисот частей в год, хотя снималось меньше, но все равно много. Одних только киножурналов выпускали более восьмидесяти частей в год. Филь­­мов документальных, по госзаказу - более четырехсот час­тей.

Редакция кинопериодики, в которой я проработала всю жизнь, была самой многочисленной и самой боевитой. С благодарностью вспоминаю сегодня Анатолия Дер­леменко - редактора-фронтовика, старшего товарища, благожелательного и мудрого… Руководителя отдела Ефима Каца… Непредсказуемую редактрису Веру Заяц…

Киножурналы наши, особенно «Радянську Україну», в те времена показывали перед сеансами игровых фильмов, свежую копию отвозили на телевидение, дубляжи на русский язык рассылали во все столицы союзных республик. Сейчас система государственного проката разрушена, да нам и показывать нечего: киножурналы уже давно не выпускают, и фильмы тоже. За пос­ледние три года студией не создано ни одного нового фильма. А ведь именно «Укркинохроника» всегда была главным летописцем истории страны, истории жизни народа. Страна есть, и жизнь вроде бы идет, а летопись этой жизни не создается. Может быть, держава надеется, что это сделают коммерческие студии? На­прасно, у коммерческих студий и интересы коммерческие, а не государственные.

- Помнится, раньше, когда кино еще снималось, студию снисходительно называли «паркетной». Вроде снимали в основном высокое начальство и в высоких кабинетах.

- В высоких кабинетах тоже государственные важные дела решались. И для будущих поколений эти съемки также пища для размышлений. Как говорил один из наших президентов, «только слепой не видит» гигантского массива документальной кинопродукции, по которой можно изучать историю страны. А многие наши недоброжелатели сейчас на наших же «паркетных» материалах создают многосерийные телепрограммы и, кстати, очень рейтинговые. И при этом же позволяют себе цинично комментировать наши сюжеты, искривляя и оплевывая их смысл. А смысл их в том, что это была повседневная жизнь. Жизнь человека, народа, страны. Это была правда. И нам ничуть не стыдно за наши киножурналы, наши фильмы, нашу летопись… Мы всегда будем гордиться фильмами Володи Артеменко «Солдатс­кие вдовы», Саши Коваля «Гам­лет с хеппи-эндом», Виктора Шкурина «Огни Приднепровья», Сюзанны Шаповаловой «Сол­даты Победы. Воспоминания», Рафы Нахмановича «Неизвест­ному солдату», военными фильмами Израиля Гольдштейна и десятками других фильмов, которыми гордились и будут гордиться многие грядущие поколения кинодокументалистов.

Вспоминая войну

- Кстати, ты вспомнила о военных фильмах. А ведь из 252 легендарных операторов, сни­­мавших войну, было очень много наших украинских документалистов. Сегод­ня их всех уже нет с нами…

- В вестибюле студии, откуда летом 1941 года провожали на фронт киногруппу хроникеров, о павших на полях сражений ныне напоминает белая мраморная доска. Скромная, примелькавшаяся и даже в памятные даты незаметная…

Сейчас, благодаря заботам бывшего директора студии Константина Шамина и кинооператора Толи Химича, заходя в вестибюль, мы встречаемся глаза в глаза с фронтовыми операторами на четких крупноплановых черно-белых фотоснимках… Эту галерею фото ребята сделали к 65-летию Великой Побе­ды. Большое им за это спасибо!

Трудно назвать фронт, где не вершили бы свой ратный труд украинские документалисты. Добытые ими в бою кинокадры вошли в знаменитые фильмы Александра Довженко «Битва за нашу Советс­кую Украину» и «Победа на Право­бережной Украине», в сериал «Великая Отечественная», многие неиспользованные сюжеты хранятся в Государственном кинофотоархиве Украины.

С Израилем Цалевичем Гольд­штейном вместе мы делали фильмы к юбилеям Победы - 50-летию, 55-летию и к круглым датам освобождения Украины. Это были филь­мы не только об официальных торжествах, о награждениях, о парадах на Креща­тике. Мы рассказывали о судьбах простых солдат, о доблести на фронте, об обидах и забытье в мирное время. Мы старались пробудить в сердцах имущих власть милосердие, внимание, элементарную человеческую заботу о них, отстоявших наш сегодняшний день, нашу жизнь…

Сегодня, когда всех фронтовых операторов уже нет с нами, мы ощущаем запоздавшее чувство гордос­ти, что многие годы мы вот так запросто встречались с ними каждый день, в суматохе студийных коридоров, работали в монтажных, не думая о том, что это люди особые, и были достойны нашего каждодневного внимания, любви и даже восхищения. Они не раз смотрели смерти в глаза на войне, и могли ведь не вернуться к нам.

С какой болью думаю я сегодня о том, что когда-нибудь какое-то энное поколение праправнуков не вспомнит о них ни 9 мая, ни 22 июня, ни 23 февраля; не откроют пожелтевшие альбомы с фотографиями их молодых прапрадедов. Я задумываюсь, что должны сделать мы, дети войны, чтобы этого забвения не случилось, чтобы в вестибюле студии будущие кинодокументалисты неспешно и прочувствованно встречались с глазами Вали Орлянкина, Изи Гольд­штей­на, Миши Пойченко, Исака Кацмана, Яна Местечкина, Коли Быкова, Бориса Вакара, Миши Гольбриха… А может, нам живым, знавшим их, собраться вместе и записать ги­гантс­кий Диск памяти (благо, дефи­цита в визуальных носителях сейчас нет)? И пусть каждый вспомнит своего Гольдштейна, своего Гольб­риха, своего Местеч­кина… Все до мельчайших подробностей. И каждому из молодого поколения, приходящего на кинохронику, дарить такой диск с нашим обращением к их сердцам, душам, разуму…

Эстафета героев героям

- К сожалению, героическое в восьмидесятилетней студийной истории не всегда доставалось без потерь. Это речь о совсем недавнем времени, о Чернобыле. И не только…

- Кинодокументалисты такой отчаянный и ответственный народ, что ради единственного важного и неповторимого кадра даже в пекло ринутся без оглядки. Давайте вспомним…

Мало кто из молодых, да и взрослых, видел фильм «Возрож­дение Днепрогэса» 1947 года. Там был эпизод об аварийном прорыве воды, грозившей затопить всех - и тех, кто героически боролся с неуправляемым потоком, и тех, кто пытался увековечить их подвиг. В отсеке с рабочими был наш кинооператор Исак Кацман, который тоже рис­ковал жизнью…

Чернобыль - это испытание нашего поколения… Помню, как в первые дни после аварии на Черно­быльской АЭС в партбюро буквально посыпались заявления с просьбой направить на съемку в очаг катастрофы. Кста­ти, в 70-е годы наша студия сняла два фильма о строительстве Чернобыльской атомной и торжественном ее пуске как о победе строителей коммунизма. Так что чувство причастности к беде у нас особое, покаянное.

Никто, ну почти никто, из наших коллег не думал об опасности для здоровья, для жизни. Это потом уже появилась радиационная боязнь, настороженность. А ведь наши ребята - Володя Шевченко, Виктор Крипченко, Володя Таран­ченко, Анатолий Химич, Валера Башкатов, Саша Королев, Паша Сорока, Вася Максименко, сознательно не называю профессии, все они - кто с камерой, кто за рулем, кто с микрофоном - выполняли профессиональный долг с риском для жизни. Это как на войне… Только на войне были и тылы, а здесь - сплошная передовая.

О вселенском масштабе беды точно знали или догадывались многие советские и партийные руководящие лица. Однако система не привыкла признавать свои просчеты. Поэтому фильм «Чернобыль. Хроника трудных недель», снятый с такой острой опасностью для жизни, долго не принимали - кромсали, выхолащивали, сокращали, буквально издевались над съемочной группой. Закон­чилось это трагическим уходом из жизни режиссера фильма Влади­мира Шевченко, потом других членов группы, и пошатнувшимся здоровьем оставшихся.

Фильм «Чернобыль. Хроника трудных недель» прошел экранами всего мира, отмечен на множестве международных кинофестивалей, удостоен Государст­венной премии Союза ССР. Но ребят к жизни не вернешь…

Сегодня, через 25 лет после трагедии на ЧАЭС, кинооператор Анатолий Химич считает незаслуженно подзабытым подвиг наших коллег на Чернобыльском полигоне. Он задумал рядом с мраморной доской памяти фронтовых операторов открыть доску Памяти погибших «чернобыльцев». Хочу обратить внимание тех, от кого это зависит, что из творческой группы фильма «Чер­нобыль. Хроника трудных недель» только оператор Толя Химич несправедливо не был удос­тоен звания заслуженный деятель искусств Украины. Хотя, зависая в вертолете с камерой в руках над разрушенным 4-м блоком, он не думал о наградах. Ведь говорят «не до ордена, была бы Родина». Хотелось бы, чтобы Родина была благодарна своим согражданам, отдающим силы и здоровье за благополучие всего общества.

Мы все учились друг у друга

- Ну что ты все о студии да о студии. Расскажи о себе, с кем приходилось работать, каких интересных людей снимала. Ведь за 50 лет наверняка их было много.

- Говоря о студии - значит, о себе. Всю жизнь на «Укркино­хро­нике» я работала в редакции киножурналов. Это, скажу я вам, школа. Десятки журналов, сотни сюжетов, бесконечные разговоры с операторами, режиссерами. Были и любимчики - режиссеры, операторы и, конечно, журналы. «Пионерия», «Молодь України», «Украина сегодня», «Ук­раина спортивная», «Ровес­ник», «Керим Джумхуриеты», «Щит Батьківщини»... Девять кор­пунктов по всем регионам - запад, восток, юг Украины. Ребята там работали супер-профи.

Светлой памяти Виктор Хо­ти­нов во Львове, Володя Го­рел­кин в Крыму. Это были не просто сотрудники, это были верные, надежные друзья, одной крови по влюбленнос­ти в киношную профессию…

У многих училась я, многие учились у меня. Практически со всеми мне хорошо работалось. Сегодня я горжусь, что первые свои сюжеты для киножурналов снимал под моим патронатом Виталий Гришков. Он пришел на студию, отслужив армию. А до этого Виталий окончил кинооператорский факультет нашего, тогда еще Театрального института им. И.Карпенко-Карого.

Уже в первых съемках проявилась какая-то неистовая привязанность его к делу, к поиску эталонного изображения. Сейчас это оператор высшей категории, со своим самобытным почерком, со своим взглядом на жизнь. Он всегда пытался найти суть события, характера и перенести найденное на пленку. К сожалению, его талант, его умение, как и многих других, сегодня не востребованы.

Увлеченным парнишкой пришел в редакцию периодики ассис­тент оператора Толя Химич, начинал самостоятельно снимать сюжеты для пионерского журнала. А сегодня Анатолий Химич - один из лучших в операторском цехе, снимает игровые фильмы, документальные. Кино­хроника может гордиться тем, что именно он вместе с командой единомышленников внедрил на студии технологию изображения 3D.

Были рядом люди, у которых я училась умению смотреть и видеть жизнь, отличать настоящее от поддельного, подлинное от лукавого. Отдельно хочу сказать о долгой и настоящей дружбе, человеческой и творческой, с режиссером Сюзанной Шапова­ловой. Наше душевное и творческое единение воплощено более чем в десятке фильмов, где я была сценаристом. Сюза, как никто иной, понимала меня, реализуя мои литературные идеи. Особенно трепетно относились мы, дети войны, к военной тематике. «Солдаты Победы. Воспо­ми­нания», «Оседлать коня», «Ки­но про Катерину», «Френ­тик. Неистовый», «Аби Ук­раїна була» - это десятки не­прос­тых судеб ветеранов войны.

Не могу не вспомнить и о Викторе Платоновиче Некрасове. Он как бы и не был моим учителем, но общение с этим честным, потрясающим человеком качественно сменило вектор моих умозаключений. Защитник Сталинграда, автор первой честной книги о войне «В окопах Сталинграда», несгибаемо принципиальный, он попал в немилость к властям, и был выдворен из страны, за которую пролил кровь на фронте.

18 января 1974 года я зашла проведать Галину Викторовну, жену Некрасова, и попала на тотальный обыск, который проводило КГБ в квартире Некрасова. В доме хозяйничали дюжие молодые люди. Они с энтузиазмом ворошили книги
на полках. Сначала меня обыскал майор, следователь отдела КГБ, потом прибыла сотрудница КГБ, привезли понятую. Меня завели в ванную комнату и попросили раздеться догола. Что искали, они мне не объяснили. Протокол личного обыс­ка я сохранила. Даже не знаю для чего: может, подпитывать свою совесть и не давать ей уснуть…

Через несколько лет мы с коллегами были на Байковом кладбище на могиле Снегирева, потом пошли проведать могилу Зинаиды Николаевны - мамы Виктора Платоновича Некрасова. На могиле лежал свежий венок с надписью: «Спасибо Вам за сына».

При воспоминаниях в сердце до сих пор закипает боль, и в висках стучит вопрос: «Как все это могло случиться с нами?»…

Юбилей. Год от года все грустней

- Расскажи подробнее, как все случилось 80 лет назад?

- В 1931 году в Харькове, тогдашней столице Украины, на базе Общества друзей советского кино была создана студия «Союзкино­хроники», в 1938 году переименованная в «Украинскую студию хроникально-документальных фильмов». Думаю в 40-х годах, когда весь мир был наэлектризован ожиданием грядущих перемен, советская власть дальновидно понимала, что кинематограф, особенно документальный, может пригодиться партии в пропаганде ее политики.

По распоряжению комиссии по делам кинематографии при Сов­наркоме СССР в Киеве, на улице Щорса, 18, был построен киногородок для размещения Украинской студии кинохроники. Мотивация была такая: «В связи с возросшей необходимостью ускорения выпуска хроникально-документальных фильмов и киножурналов».

А вот документ, созданный совсем недавно, на 20-м году независимости Украины: «С целью выполнения поручения премьер-министра Украины Н.Азарова от 09.08.2011 года №38301/1/1-11 и письма Фонда госимущества Украины от 11.08.2011 года №19-1-50 региональным отделением обрабатывается перечень объектов государственной собственности, которые могут быть предложены на продажу в 2013-2014 годах. В связи с этим просим в кратчайший срок предоставить региональному отделению ФГИУ по г. Киеву информацию о предприятии, количестве работающих лиц и остаточной балансовой стоимости основных средств производства (тыс. грн.), а также заверенные надлежащим образом копии Свидетельства о регистрации Госпредприятия и справки из Госкомстата ГП».

Подпись - начальник В.Тру­баров.

Так что, видно, студии «труба».

Подозреваю, что отсрочке конца студии способствует Евро-2012. Просто не хочется поднимать шум… Но юбилей не отменяется. Милости просим!

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме