«Не любо мне есть в Киеве жити». будет ли Уместным в Киеве памятник Святославу Игоревичу?

Министерство культуры и туризма инициировало обсуждение вопроса сооружения в центральной исторической части Киева памятника киевскому князю Святославу Игоревичу. Попытаемся языком исторических фактов прокомментировать этот замысел.

Киевский князь (с 964 г.) Святослав Игоревич (932—972 гг.) вошел в анналы отечественной истории под именем Святослава Славного. Именно так называет его первый русский по происхождению киевский митрополит Илларион в своем «Слове о Законе и Благодати» (ХІ в.).

Этот эпитет был признанием не его государственнических заслуг, а военного авантюризма времен героического, дружинного периода истории Киевской Руси. Как свидетельствуют летописи, в 964 г. Святослав повел свои войска на Оку и Волгу. Продвигаясь в глубь хазарских владений, он нанес удар волжским булгарам и буртасам (мордве), ратники которых оказывали сопротивление продвижению русских дружин. После этого русские воины столкнулись с главными силами хазарского кагана и наголову их разгромили. Была захвачена старинная хазарская столица — город Семендер на берегу Каспийского моря и, как свидетельствуют данные археологии, до основания разрушена. Во время этого похода Святослав подчинил своей власти также северокавказских ясов и касогов (осетины и адыги). Военный поход Святослава протяженностью в шесть тысяч километров завершился на Таманском полуострове.

Вследствие восточных походов Святослава огромное государство хазарских каганов было обречено на медленное, но неуклонное угасание. Богатая добыча, доставшаяся руссам в торговых хазарских, булгарских и буртасских городах, была, видимо, несоизмерима с теми выгодами, которые бы принесла мирная торговля Руси с Востоком. Трансевропейской международной торговле был нанесен непоправимый урон. Разгром Хазарского каганата обладал дестабилизирующими последствиями для Руси в будущем. Одолев мощного соседа, Святослав тем самым разрушил стены, до сих пор сдерживавшие натиск тюркских кочевых племен в Причерноморских степях.

Восточный вектор политики Святослава, направленный на завоевание хазарского государственно-политического наследия, был внезапно свернут. Царьград сумел выстроить перед киевским князем более заманчивую перспективу — взять под свою вооруженную руку Балканы. Византия тогда терпела лишения от своего сильного соседа — молодого и воинственного Болгарского государства, потому и искала себе сильного союзника в борьбе с экспансионистскими устремлениями последнего.

В соответствии с соглашением, заключенным с византийским императором Никифором Фокой, войска руссов выступили против болгар. Выставленное против киевского воинства тридцатитысячное болгарское войско не выдержало первого же натиска руссов и отошло к дунайской крепости Доростолу (сейчас Силистрия). Узнав о поражении, болгарский царь Петр от чрезмерных переживаний тяжело заболел и вскоре умер. Между тем почти вся восточная Болгария была покорена Святославом. Как гласят древние летописи, «одолел Святослав болгар. И взял он восемьдесят городов по Дунаю, и сел, княжа здесь, в городе Переяславце (ныне город Малая Преслава, при впадении Дуная в Черное море. — В.Р.), беря дань с Греков». Не исключено, что во время этого похода Святослав распространил свою власть не только на земли Нижнего Дуная, но и западнее и южнее его с Великой Преславой, столицей Болгарского царства включительно.

Святослав не любил Киев. Когда в 968 г. он прибыл в стольный град Руси, страдавший тогда от нажима печенегов, киевские бояре укоряли Святослава: «Ты, княже, чужой земли ищешь и заботишься о ней, а свою оставил». На что амбициозный и воинственный Святослав заявил: «Не любо мне есть в Киеве жити. Хочу жити я в Переяславце на Дунае — там середина земли моей. Ведь там все добра сходятся: из Греков паволоки, золото, вино и овощи резные, а из Чехов и из Угров — серебро и кони, из Руси же — мех и воск, и мед, и челядь».

Даже предостережение матери — княгини Ольги, находившейся уже при смерти — не стало препятствием для Святослава: в 969 г. он вновь отправился со своим войском на Балканы. Потерпев там позорное поражение в войне с Византией, Святослав сложил голову на Днепровских порогах, возвращаясь в Киев. Как сообщает летописец под 972 г.: «Пришел Святослав к порогам, и напал на него Куря, князь печенежский. И убили они Святослава, и взяли голову его, и из черепа его сделали чашу — оковав череп его золотом, пили из него». Более поздние летописные источники приводят надпись, сделанную печенегами на оковке Святославого лба: «Чюжих желая, своя погуби».

Итак, имеющиеся исторические источники свидетельствуют, что грандиозные воинствующие авантюры Святослава и его советчиков препятствовали созданию крепкого фундамента Киевского государства и подъему престижа и славы ее столицы. К тому же Святослав Игоревич был ярым язычником. Огнем и мечом он уничтожал первые ростки христианства, пробивавшиеся в Киеве уже с середины Х в. Так что сомнительным кажется само поднятие вопроса о необходимости сооружения в центральной исторической части города Киева, насыщенной духовными и материальными символами христианской культуры, памятника князю, которому эта культура была совершенно чуждой и враждебной. И к тому же, как отмечалось, Святослав с презрением относился к Киеву, не любил этот город и не хотел в нем жить.