НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ КИЕВА: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

В условиях принципиально изменившейся политической ситуации, вызванной вхождением Украины в европейское сообщество, важным является объединение усилий властей, проектировщиков и населения в поисках ответа на два кардинальных вопроса, касающихся развития Киева как столицы нового независимого государства со значительным экономическим потенциалом и геополитической значимостью.

Во-первых, чем должен быть Киев, какую общегосударственную, политическую и национальную идею он должен воплотить в себе, а во-вторых, уже как следствие, каким он должен быть. Почти каждая столица крупного государства в своем развитии решает две задачи. Одна - это формирование собственно административно-политического центра государства. Другая задача, а точнее, сверхзадача - это определение роли данной столицы в более или менее обширном геополитическом окружении и адекватное архитектурно-градостроительное её воплощение.

Что касается вопроса, каким должен быть Киев, то самое тщательное решение сколь угодно большого числа пускай и важных, но частных задач по размещению тех или иных объектов (а сегодня это есть основное направление архитектурной деятельности), установлению их масштаба, архитектурного образа (что чаще всего становится предметом профессиональных и непрофессиональных конфликтов) не может механически обеспечить нужный градостроительный результат без решения основной задачи.

И если Вашингтон видит себя политической столицей западного мира, интенсивно перестраивающийся Берлин - политической столицей Европы, Лондон - центром мировой торговли, Париж - историческим центром мировой культуры, Нью-Йорк - мировым финансовым центром, Вена - центром музыкальной культуры и наконец, если Москва мыслила себя в XVI веке в качестве третьего Рима, а в XX - как политический, идеологический центр мировой социалистической (или коммунистической) системы, то в каком же качестве мы хотим видеть в будущем Киев? Если мы ответим на этот вопрос, то мы сумеем определить - каким должен быть Киев как архитектурно-градостроительный и историко-культурный феномен.

Киев выступал в качестве духовного и политического центра восточного славянства, обеспечив консолидацию земель, образовавших Киевскую Русь, ставшую органичной частью нарождающейся постэллинистической цивилизации, связующим звеном между европейской и азиатскими культурами, форпостом европейского мира на его стыке с Азией. Это и определило архитектуру Киева ХI-XIII вв. Для того времени это была новаторская, светлая и светящаяся архитектура, принципиально отличающаяся как от канонизированных позже римских образцов, так и византийской перегруженности, заимствованной из архитектуры ислама, и романской тяжеловесности раннего европейского средневековья.

Киев был центром регионального (провинциального) значения (например, столицей юго-западного края - Малороссии), что определило его планировку и архитектуру конца XVII - начала XIХ веков. Роль административного центра одной из многочисленных союзных республик в составе СССР обусловила градостроительную политику Киева предвоенных и послевоенных лет.

Итак, в каком же геокультурном качестве мы хотим видеть сегодня Киев - столицу крупнейшего европейского государства, призванную слить в своем образе духовное наследие и культуру прежних веков с энергией и динамизмом развития самостоятельного государства в постсоветский (или посткоммунистический) период. Конечно, решение столь сложной задачи не может быть осуществлено без участия политиков, философов, историков, социологов, экономистов, управленцев.

Наибольшую ценность в застройке Киева представляет его центральное историческое ядро. Ведь образ города в сознании горожан и гостей связан с впечатлениями от застройки его центральной части, которая обладает наивысшим градостроительным потенциалом, включая в себя политико-административные, деловые, культурно-просветительские, торговые и другие общественные функции, сосредоточенные в уникальных зданиях, сооружениях, исторических комплексах, представительных ансамблях, и будучи воплощением исторической, эстетической и духовной сущности города центр привлекает к себе наибольшее внимание как архитекторов, историков и культурологов, так и инвесторов, интересы которых далеко не всегда совпадают и приводят к трудноразрешимым дилеммам в условиях отсутствия единой и незаангажированной позиции различных сторон - участников градостроительного процесса.

Как и в любом историческом городе, одна из наиболее болезненно воспринимаемых проблем - это проблема сосуществования застройки исторического Киева и Киева развивающегося, качественно преобразующегося и испытывающего сегодня мощное давление со стороны новых функциональных структур, а также отечественных и иностранных инвесторов.

Необходимость соблюдения двух, на первый взгляд противоречивых (если не взаимоисключающих) требований - сохранения богатейшего исторического наследия в центральной части Киева, с одной стороны, и закономерного развития функций столичного центра, с другой, обусловила сложность современных коллизий в городе.

Их разрешение ни в одной столице не имеет однозначного характера. Чаще всего требуется разумное сочетание новаторства и традиций, опирающееся на определенную градостроительную концепцию. Принцип «не навреди», безусловный для медицины, в применении к градостроительству не имеет столь однозначного звучания. Практически ни одно крупномасштабное градостроительное начинание не может не вызывать трансформации сложившейся городской урбанистической и/или окружающей город природной среды. (Надо сказать, что наши давние предтечи в меньшей степени обременяли себя проблемами сохранения наследия, ибо считали, что их деятельность и есть утверждение исповедуемых ими ценностей, а императивом является «сегодня», а не «вчера»). К сожалению, критерии корректности включения нового строительства в историческую застройку научно до сего времени не разработаны, что открывает широкие возможности для субъективных оценок тех или иных градостроительных решений.

Будущая судьба центральной исторической части Киева может быть решена в русле двух подходов: абсолютное закрепление сложившегося типа и масштаба застройки средствами стилизаторства или копирования старых образцов, особенно при заполнении пустот в застройке улиц; второй - максимально возможное сохранение историко-архитектурного наследия при новаторском, но тактичном включении в историческую ткань города зданий современной архитектуры, не разрушающих сложившийся уникальный облик Киева, а обогащающих его новыми видами функциональной деятельности.

Всемерно подчеркивая более чем полуторатысячелетнюю историю Киева, мы стремимся вместе с тем, кроме восстановления отдельных немногочисленных древних истинных памятников архитектуры, сохранить в неприкосновенности ту среду, что была создана в Киеве не ранее конца ХIХ и начала ХХ века и представлена преимущественно (исключая отдельные образцы высокого модерна и неоклассицизма) архитектурой рядовых доходных домов и коммерческих зданий купеческого образца. Эта архитектура хотя и не может рассматриваться как продолжение той высокой духовной культуры и архитектуры, созданных в Киеве на протяжении Х-XII и XVII - первой половины ХIХ веков, создает определенную, дружественную человеку среду, которая должна быть сохранена от разрушения. Но поддержка этого фонда, его реконструкция и наполнение новым функциональным содержанием требуют целенаправленных и планомерных действий и усилий, больших, чем выборочное немногочисленное восстановление утраченных исторических памятников культуры и архитектуры. И хотя с точки зрения сохранения облика и капитального фонда города эта реконструкция более эффективна, она менее эффектна, чем возведение «новоделов», что и обусловливает наблюдаемый нами процесс разрушения многих зданий в центральной части Киева. Стремление к расширению границ заповедной зоны в центре города со всеми вытекающими отсюда ограничениями на размещение новых градостроительно значимых объектов, их масштаба и функций требует серьёзной общеградостроительной экономической и инвестиционной экспертизы, особенно если принимать во внимание необходимость широкомасштабной реконструкции существующих зданий фоновой застройки в этой части города, связанной с большими затратами.

Нельзя согласиться с тем, что основные градостроительные усилия должны иметь охранительный характер и быть сегодня направлены преимущественно на восстановление утраченных памятников архитектуры, хотя это само по себе чрезвычайно важно с точки зрения духовной преемственности, укрепления утраченной исторической памяти о высокой духовной и материальной культуре народа.

Восстанавливая и охраняя шедевры прошлого, мы возвращаем то утраченное богатство, которым могли гордиться наши предки, но отказ от поисков новых решений, новой концепции архитектуры города не даст оснований современным архитекторам и градостроителям заявить о своем вкладе в развитие города.

Несомненно, духовная значимость Киева должна быть сохранена как историко-культурная первооснова города, но она не сможет выступить в настоящее время в качестве единственного градоформирующего и градоразвивающего фактора, если не будет наполнена новым политическим и социальным содержанием и поддержана в градостроительном и экономическом отношениях.

При этом надо принимать во внимание, что ориентация на сохранение «историчности» и сложившихся характеристик среды в целом, как показывает зарубежная практика, снижает экономический (рентообразующий) потенциал территории центральной части города, иначе говоря, делает ее дотационной, что становится возможным для городского бюджета лишь при условии чрезвычайно высокой доходности других территорий и высоком экономическом потенциале города и общества в целом. То есть если ему под силу содержать дотационные территории в историко-культурных целях не в ущерб жизненному уровню населения и динамике социально-экономического развития столицы.

Именно отсутствием чётко сформулированной концепции будущего, системы чётко определённых целей общественного развития, экономической, социальной, культурной и политической идентификации себя в мировом сообществе объясняются разнокачественность, стилистическая неустойчивость, вторичность результатов практически во всех сферах творческой деятельности, в том числе в градостроительстве и архитектуре, попытки поиска выхода или в реминисценциях, или в апелляциях к западному опыту.

Учитывая экономическое положение в Украине сегодня и реальные возможности его изменения в обозримой перспективе, следует выработать чрезвычайно взвешенную политику и разработать соответствующие ей программы в области сохранения и реконструкции историко-архитектурного наследия, с одной стороны, и обновления и обогащения основных фондов застройки центральной части города, с другой.

Безусловно, необходимо мобилизовать инвестиционный потенциал города и зарубежных инвесторов на развитие застройки как в центральной части, так и на периферии города. Однако ошибочно было бы считать, что нам удастся увести интерес крупных инвесторов от центральной части города на периферию или даже в срединную зону, прежде чем не будет использован потенциал центра и реализована его функциональная предназначенность. Представления об экономической эффективности местоположения и престижности территории будут играть ведущую роль в выборе инвестором места размещения сколько-нибудь значимого в градостроительном отношении объекта. Эту объективную тенденцию надо разумно использовать в интересах формирования современного облика Киева.

По-видимому, непродуктивно, апеллируя к прошлому, строить будущее и бояться, что здания современной архитектуры, вкрапленные в историческую застройку, превратят центр Киева в Манхеттен. Любой город эклектичен по своей архитектуре. В силу историзма своего развития, большей или меньшей политической и экономической динамики меняются представления об эстетике среды, направления стилевых предпочтений и поисков. Именно те или иные формы и масштабы эклектичности застройки, сочетание стилевых особенностей на фоне исторического ландшафта и создают своеобразие и неповторимость города. Здесь уместно привести высказывание известного архитектора Радослава Жука, профессора Монреальского университета: «По существу, связь с традициями зависит не от определенных стилистических элементов, …а скорее от более абстрактных и базовых компонентов сооружения, как-то: ритм, пропорции, масштаб, которые определяют соотношения пространства, массы и плоскости… Ставится цель создать архитектуру, которая отвечает определенным эстетическим вкусам и историческому опыту и одновременно связана с данной географической ситуацией и динамизмом современности».

Киев не менее эклектичен, чем любой другой исторический город. Но его специфика заключается в том, что политическая судьба и градостроительное развитие Киева были прерваны практически более чем на три столетия. Тот исторический город, который мы видим, - это город, чья застройка создавалась в конце XIX и в течение XX вв., в которую вкраплены отдельные воистину исторические объекты, памятники архитектуры прошлого. Облик Киева всегда определялся не столько архитектурой зданий, а его неповторимым ландшафтом - рельефом, зелёным убором, Днепром, то есть той «первозданной красотой божьего мира», о которой писал в 1926 году философ Георгий Федотов, вспоминая Киев.

Вопрос заключается не в том, насколько корректна новая застройка по отношению к старой (преимущественно 1890 - 1910 гг., в отдельных случаях 1945 - 1965 гг.), а в том, корректна ли новая застройка по отношению к ландшафту. Однако традиционные представления о совместимости масштаба, высотности, силуэта зданий с ландшафтными особенностями сегодня требуют переосмысления и выработки новых представлений о связи современной архитектуры с природным и градостроительным окружением.

Общеизвестно, что архитектура есть материальное отображение общеэкономических и социальных состояний и процессов. Архитектура Киева как выражение общественной идеологии развития города в его новом качестве ещё не отстоялась, да едва ли отстоится, так как городу, несмотря на все экономические сложности, суждена динамичная жизнь. Важно другое. Если у общества нет идеологии своей будущности, оно апеллирует к старине и мифологии или использует выразительные средства из арсенала опередивших его в своём развитии стран, в той или иной мере и с тем или иным успехом интерпретируя их. Это касается и экономической, и социальной жизни, и архитектуры тоже.

Если у общества есть такая идеология, пусть даже утопическая, но «овладевшая массами», архитектура опережает время, создаёт своими средствами виртуальную, как теперь говорят, реальность, творит образы, которые становятся образцами для практического творчества. Так было в 20-е - начале 30-х гг. нашего века, когда украинская школа градостроителей и архитекторов, равно как и российская, стала авангардом архитектурно-градостроительной мысли в Европе.

Именно социальные предвосхищения будущего, создание новых мифов вызывали к жизни новые концепции и модели городов. Зачастую социальные модели будущего полностью идентифицировались с пространственной организацией города, начиная от библейского Горнего Иерусалима и заканчивая Корбюзье.

В Киеве работает крупнейший в Украине отряд высококвалифицированных архитекторов. И наблюдая сегодняшние процессы застройки города, можно утверждать, что, несмотря на спорность тех или иных архитектурных решений в условиях идеологического вакуума, сейчас создается новая градостроительная реальность, соответствующая всей сложности и неоднозначности политических и социально-экономических процессов в стране.

Именно идеологическая неопределённость создает предпосылки для противостояния различных представлений о дальнейших путях застройки города, иногда достигающего чрезмерной остроты, не всегда адекватной истинным интересам города. В определенной части критические замечания, безусловно, справедливы. Имеются явные просчеты в застройке ряда магистралей, которая в 70-80 гг. казалась удачной, но с позиций сегодняшнего дня воспринимается не только архитекторами, но и населением негативно, в неоправданно, с сегодняшней точки зрения, массированном освоении новых территорий, в пренебрежении ландшафтами. Но в ряде случаев критика, к сожалению, ориентирована не столько на поиск положительных путей решения достаточно серьезных проблем развития Киева, сколько на подчеркивание тех или иных неудовлетворительных примеров, обобщение которых призвано создать картину в целом неблагополучной градостроительной политики, проводимой в городе.

С этим трудно согласиться. В последние годы Киев, единственный город Украины, стал наращивать объемы жилищного строительства по сравнению со спадом предыдущих лет. Проведены большие работы по восстановлению утраченных памятников архитектуры, пусть и не всегда удачные (опыт реконструкции отдельных объектов исторической застройки требует отдельного профессионального рассмотрения), построены крупные объекты большого градостроительного звучания, совершенствуется транспортно-планировочная схема города, обновляются инженерные коммуникации, проведены капитально-восстановительные ремонты и реконструкция большого числа зданий, т.н. «фоновой» застройки, упорядочивается наружная реклама. Это в целом уже изменило облик города, приблизив его к представлению о крупнейшей столице европейского государства.

Конфликты между профессионалами, властью и общественностью по поводу каждого заметного строительного проекта в Киеве стали уже привычным явлением. В подавляющем большинстве случаев их результатом становится прекращение работ по объекту или длительные, непредсказуемые выходы из тупика. Известны истории размещения отеля «Хилтон», «Президент-отеля», бизнес-центра ДЭУ на Бессарабке. В былые годы в результате общественного сопротивления была похоронена идея строительства так необходимого для почти трехмиллионного города нового железнодорожного вокзала в районе Быковни, что привело к недопустимому, гипертрофированному по масштабам и планировочно неудобному развитию существующего вокзального комплекса в центральной части города, что не наблюдается ни в одном другом столичном центре. Много других проектов страдают от бесконечного выяснения «внутрицеховых» отношений и отношений с населением. Протестующая общественность, иногда под руководством профессионалов, как правило, побеждает и зачастую в ущерб собственным интересам. Во многих случаях как общеградостроительная, так и собственно экономическая целесообразность того или иного пути развития городской застройки не принимается во внимание, а на передний план выступают различия или даже конфронтация в подходах к решению отдельных архитектурно-градостроительных задач. Очевидно, что архитектурная общественность так же расколота, как и общество в целом.

Выигрывает или проигрывает город и его жители, отвергая строительство, возможно, небесспорных проектов? Этого достоверно никто сказать не может, поскольку никаких исследований на эту тему проведено не было. А серьезная, квалифицированная и непредубежденная научная критика в области теории и практики градостроительства, обязательно присутствовавшая на страницах ранее существовавших профессиональных журналов, сегодня практически отсутствует, вытеснена рекламой. Споры строятся в основном на эмоциях и субъективных суждениях.

Сегодня в общественном сознании все больше утверждается поддерживаемый СМИ принцип допустимости давления на решения властей, независимо от компетентности оппонентов, что рассматривается как проявление широкой демократии.

В зарубежной литературе выделяются несколько уровней (типов, каналов) политического воздействия населения или его групп на принятие властями решений по вопросам развития городской среды. С некоторыми поправками, отражающими специфику современного этапа развития в Украине, основные положения этой классификации сохраняют свое значение и для нас.

1. Индивидуальные и простейшие действия - письма в вышестоящие организации, газеты и т.п., обращения, значимость которых обусловлена общностью интересов членов определенного социального слоя, профессиональной или территориальной группы.

2. Агитационная деятельность группы в период выборов в органы власти. Используются средства массовой информации в поддержку или осуждение кандидатов, выражающих либо игнорирующих программные позиции группы. Зарубежный опыт свидетельствует, что альтернативные официальным программы по вопросам городского развития и защиты окружающей среды независимо от их качества и реализуемости обладают определенной притягательной силой и часто обеспечивают их сторонникам голоса на муниципальных выборах.

3. Особо следует выделить случаи критики отдельными группами принимаемых городскими властями градостроительных решений в «клановых» целях. В этих случаях не преследуется соблюдение интересов населения, но эксплуатируется его неосведомленность, которая используется для дискредитации лиц, ответственных за принимаемые проекты.

4. И, наконец, чисто личностные противостояния между представителями различных архитектурно-градостроительных течений, переносимые в область творческих исповеданий, которым придается зачастую политический оттенок.

Перед проектировщиком впервые, во всей своей сложности, встает проблема выбора профессионально лучшего и удовлетворяющего население варианта проекта из множества юридически и нравственно допустимых и технически осуществимых. И тут оказывается, что ни нормативных положений, ни профессионального опыта и мастерства самих проектировщиков недостаточно, чтобы такой выбор совершить.

Основная трудность на пути социологического и психологического обеспечения процесса проектирования состоит в необходимости получения объективных оценок, в равной мере отражающих мнение и запросы всех групп и слоев заинтересованного населения. Здесь, наряду с сугубо методическими проблемами, возникают и проблемы иного порядка, связанные с определением представительности. Следует выяснить, что считать обоснованным интересом населения или его группы по данному проекту, мнение каких именно слоев и групп населения надлежит в данном случае принимать во внимание в качестве законного основания для отбора и коррекции разрабатываемых вариантов.

Наиболее часто имеет место отождествление контингента, имеющего интересы и действительное право на их удовлетворение, с контингентом, публично предъявляющим это право. Последних всегда меньше, но они активнее, слышнее. Если не предпринимать специальных усилий по направленному выявлению мнений других заинтересованных групп, то может сложиться иллюзия, что прочие вообще индифферентны по отношению к данному проекту. Между тем, большая или меньшая склонность к публичному выражению своих требований со стороны узких групп может не коррелировать с той или иной остротой проблем, имеющих значение для города и населения, а объясняться другими обстоятельствами.

Но и квалифицированное обоснование законных требований и претензий к проекту еще не означает, что все они смогут непременно быть удовлетворены. Во многих случаях при разработке проектных решений технически невозможно учесть интересы всех групп и лиц, поскольку они нередко оказываются взаимоисключающими. И тут нет иного выхода, как только попытаться привести противоречивые мнения и предложения к какому-то компромиссу. Но возможности достигать компромиссов, однако, не безграничны. Как показала практика, никакие мыслимые изменения концепции того или иного проекта не в состоянии погасить конфликты в тех случаях, когда они обусловлены противоречиями, не разрешимыми в рамках действующей системы идеологического и правового обеспечения принятия решений.

Политические права и обязанности в рассматриваемой сфере не имеют смысла и нереализуемы при отсутствии, в частности, соответствующих финансово-экономических критериев и гарантий. Невозможно ожидать от горожан разумной взвешенности и подлинной ответственности в их требованиях и претензиях к градостроительным планам, если они, поддерживая или отвергая то или иное градостроительное начинание, не смогут трезво и ответственно соразмерять свои социальные, экологические, культурные и экономические интересы в комплексе. Можно надеяться, что многие споры насчет «строить - не строить», «сносить - не сносить», возрождать или обновлять приобретут более деловой и конструктивный характер, если принятие таких решений станет не только результатом эмоциональных реакций или вкусовых оценок, а будет исходить из общегосударственных интересов перспективного развития Киева, социально-экономических реалий и критериев улучшения условий и качества жизни каждого отдельного горожанина.