Большая вода-2. События и люди

Оголились противоречия, боли, страхи. Болезни… Оголились как провода… И все под напряжением. Под ежедневным напряжением… Оголенные провода под напряжением… Опасно.

* * *

Спрашиваю у председателя штаба по ликвидации последствий наводнения:

— Что в деле самое сложное?

— Самое сложное, когда тысячи вопросов задаются одному человеку. Со всех сторон: сверху, сбоку, по телефону, по мобильному, по Интернету, из-за плеча, тыркая пальцем по спине, дергая за рукав, умоляя… Криком, со скандалом, со слезами, с угрозами, шепотом из последних сил — спрашивают, спрашивают, спрашивают…

Самое сложное — ответить на ВСЕ ЭТИ ВОПРОСЫ. Потому что ВСЕ ЭТИ ВОПРОСЫ — ВОПРОСЫ ЖИЗНИ!

* * *

Люди устали. У многих началась глубокая депрессия. А когда у человека депрессия, он перестает задавать вопросы вслух, он сначала задает их только себе. А потом вообще замолкает. А это уже совсем плохо.

Психологов и психиатров здесь нет. Появились как-то девушки в щеголеватой форме с надписью на спине — «психолог»… И исчезли… Кто их видел… Кто с ними разговаривал? Язык местности — молдавский… Болеют в основном старики… Они по-украински не понимают, а учить язык у них уже нет времени.

Самые необходимые специалисты — психологи. И психиатры. Обострились нервные психические заболевания. И алкоголизм.

***

К. входит во двор. От красивого дома только часть фасада. На лавочке горюет старушка. К этим слезам невозможно привыкнуть.

— Что, бабушка?

— А вон, дед заболел совсем… Третий день лежит. Не ест, не пьет. Просто лежит.

— Дедушка, вам в сельсовет надо пойти, заявление написать — вам дом начали строить в центре села.

— Не надо мне никакой дом. Мне надо ящик два на метр, это скоро будет мой дом…

Старушка заголосила еще громче.

К. знал только один способ вывести человека из такого состояния.

— А ну-ка вставай! — орет К. — Встать немедленно! Кому сказано!!!

Старик от неожиданности вскочил.

— В машину, дед! Быстро садись в машину!!!

— А ты хто? — с подозрением — З райкомпартии?!

— С него! C него, дед!

Дедушка как был босой — челяп-челяп большими ступнями — в машину. К. повез его в центр села к уже залитому фундаменту, где будут жить одинокие старики. В каждой квартире по две просторных комнаты, кухня, вода, газ… Возятся строители, работает кран. С фундамента уже сняли опалубку. (Наши люди, чтоб вы знали, работают споро. Они вообще очень любят работать, им лишь бы не отдыхать. Возятся, как муравьи.)

— А баня? — придирчиво интересуется дедушка, глаза заблестели, повеселел.

— Будет, будет! Ванная будет…

На следующий день побритый, в футболке с лихой надписью на груди «Boss» из гуманитарного груза, идет, торжественно под руку ведет свою старушку. Размахивает руками, как мальчишка, бойко объясняет, где что будет и добавляет:

— А баню мы свою поставим, да? Пенсию накопим и поставим. Они только корыто обещали. Как всегда, эта райкомпартия — наобещает, а вместо бани — корыто дают.

***

Кстати, всех старичков, кто жил по соседству, поселят в этот вот Первый Большой Дом. Они вместе росли, дружили, взрослели, старели, дряхлели… Опять будут соседями. Первый Большой Дом строят в самом центре, рядом магазины, напротив через дорогу — амбулатория, автобусная остановка, сквер, лужайка за домом.

Ходят будущие жители Первого Большого Дома вокруг возбужденные, галдят, обсуждают, ворчат, дают советы.

Чтоб только дожили порадоваться, чтоб только дожили!!!

(Боженька милосердный, а?)

***

Бабушку Пелагею часто показывали в хрониках наводнения по разным украинским каналам. Ее новый дом возводят на том же месте, где вода разрушила старый, но для него очень высоко поднимают фундамент. Когда случилась беда, бабушка вытащила на улицу припасенный заранее гроб, накрыла его единственным сохранившимся домотканым ковром, села рядом, усадив свою старую кошку на колени, уставилась в одну точку и окончательно пала духом.

— Пелагея! Убери гроб! — просит настойчиво председатель сельсовета. — Убери, имей совесть, люди из Киева приедут, некрасиво, негостеприимно.

— А ничо-ничо… Это дом мой теперь… Пусть.

(Не верила, не верила, что будут ей дом строить.)

Приехал Большой Человек из Киева. Пелагея гроб не убрала, а наоборот, передвинула поближе к дороге, — нехай все видят! — а сама угрюмо уселась рядом. Ковер на крышке гроба гостеприимно-приглашающе, как одеяло на постели, отогнула уголком…

Большой Человек из Киева взглянул, поводил желваками, тихо отдал какие-то распоряжения.

Строительную площадку для Пелагеи расчистили в тот же вечер.

На фундаменте ее дома уже начали кирпичную кладку. Пелагея сидит рядом со стройкой, покрикивает на строителей. А те, молодые, белозубые, загорелые, посмеиваются, называют Пелагею «Наша телезирка!»

На Пелагее новая ситцевая кофточка и чистый белый платочек — принарядилась. Кошка церемонно прохаживается у ее ног.

Гроб куда-то исчез. А зачем он теперь?!

Жить.

***

Милиция в напряжении…

В район привезли немыслимые суммы денег. Эти деньги — такое искушение, такое… Как?! Просто так? Выдают? Так просто? Иди и бери?! Та не! Да? Дают? Пришел и берешь?!

Несут в сумках, в кепках, в фартуках… Одни, не мешкая, начинают стройку сами, другие нанимают строителей, третьи покупают дома на высоких участках и принимаются за ремонт, четвертые… А четвертые тут же напиваются и покупают мотоциклы… Вот эти четвертые — беда…

Милиция — в напряжении…

***

В район продолжает поступать гуманитарная помощь. Ее принимают и распределяют женщины из территориального центра.

Раиса Диц, как и многие, уже четвертую неделю работает без выходных. Она и несколько ее помощниц. Говорит: «мы помогаем самым неимущим, самым социально незащищенным... Многодетным семьям… Как раз почему-то они пострадали больше всего. Насмотрелась на слезы и беду… Приезжаю домой вечером, говорю семье своей, мол, так, дорогие мои! Ничего нам не надо: ни роскоши, ни денег. Лишь бы спокойно, чтоб все были здоровы, что есть, тем и радоваться будем. Только чтоб ни войны, ни наводнения, ни пожаров… Чтоб крыша над головой. Чтоб не надо было отравленной воды бояться и в чужом доме жить, а то и в палатке. Остальное стерпим — выборы, инфляцию, черта лысого выдержим — лишь бы спокойно было».

***

Жительница села Д. в сельсовете по мобильному телефону:

«…Не-е, воду с колодцев пить еще нельзя.

Та люди говорят, что наше село фотографировали из космоса! Из космоса, говорю!

Ну как-как… Запустили космона-а-авта туда, в небо… Он взял фотопара-а-ат… И в окошко — Цынк! Цынк!

А как же! Конечно, специально! Какую прическу?! Зачем мне прическу? Та не-е-е… Он же ж не людей, он реку фотографировал и колодцы.

Так разница между высотой реки и высотой воды в колодцах всего сорок сантиметров. Так что воду из колодца еще пить нельзя…

Не, не пьем. Слушаемся. Нам еще и прививки делают. От живота. Так мой герой забоялся и удрал. Поймали, вкололи. От пар-ти-зан!»

Действительно, уже трижды обеззараживали колодцы, а вода еще не пригодна для употребления. В район продолжают привозить воду.

Для Черновицкой области, впрочем, как и для Одессы, главные в жизни люди после родителей и детей, конечно, это соседи. Соседи из Хмельницкой области прислали транспорт, на котором привозят питьевую и техническую воду.

Машины ежедневно объезжают все дворы, оставляя каждой семье бидон со свежей водой.

***

Пограничники пашут. И в прямом и в переносном смысле.

Трактор распахивает разрушенную водой контрольно-следовую полосу.

Восстанавливают мост.

Совсем ведь недавно выстроили новый мост — 118 метров. Красавец! Приехал какой-то военный начальник из Львова — ой, ну не разбираюсь я в звездочках, ни на погонах, ни на коньяках. Так этот вот генерал, или кто он там, красиво упругим пружинистым шагом прошел первым по этому мосту, любо-дорого. Загляденье: граница, тишина, зелень кругом, птицы поют, река быстрая Прут и офицер стройный в форме вышагивает — кино! А мост широкий, как будто специально, чтоб шпионов менять — Абеля там, например, на Пауэрса.

И техника ходила потом по мосту туда-сюда… И тяжеловозы-грузовики.

И буквально через две недели его просто развернуло и закинуло так, как девушки закидывают шарф вокруг шеи на плечо…

Как иногда сильна и беспощадна вода.

Так что пограничники пашут. И в прямом, и в переносном…

***

Дети отдыхают на юге — в «Артеке», в Скадовске, в Бердянске…

Сначала не поняла, что так непривычно слуху… Потом догадалась — не слышно голосов детей — возни, визга, смеха, топота, звонков велосипедов… Нет ярких маек, сарафанов, битых коленок, облупленных носов, смешных панамок…

А знаете, село без детей, несмотря на все другие шумы — экскаваторы, краны, трактора, грузовики, — это жутковатое зрелище… Как будто крысолов прошел со своей дудочкой.

Хорошо, что они скоро вернутся.

***

Шестнадцатилетний подросток Виорел… Он — один из немногих, кто не уехал… Недавно отец подарил ему… экскаватор. Он всю жизнь мечтал иметь не автомобиль или мотоцикл, не компьютер или крутой музыкальный центр — ну такая у мальчика была необычная мечта, — он хотел иметь экскаватор!

Вчера полдня ездила по селу — не смогла его найти. Только что был тут — закончил выкапывать котлован под фундамент, уехал в другое место. Выкопал траншею для отвода воды. Поехала за ним следом, а он умчался помогать на старицу — старое высохшее русло реки. Там работает драглайн, выкапывает канал для стока воды из образованных наводнением озер. А в работе он — ювелир, он художник, понимаете? Так даже профессионалы не работают. И от этого он такой кайф ловит!!! Вот такой вот мальчик, невысокий, щуплый. Замечательный мальчик… Имя красивое… Виорел. Денег за работу на строительстве Первого Большого Дома брать не хочет. Отец ему говорит:

— Бери! Люди тебе за работу платят…

— Не-а…

***

Кстати, вот многие работают просто так… Ну народ!

Например, Виктор Марценюк. Он на своем собственном КаМАЗе едет, куда зовут. Перевозит, что попросят. Хорошая улыбка. Смущается и краснеет. Глаза только усталые, воспаленные. Целыми днями на жаре.

Хорошие у нас люди… Ну правда, очень хорошие.

***

Познакомились вчера с мужем и женой. Он когда-то давно привез ее невестой из Смоленской области. Красиво она говорит, растягивая и глотая гласные.

Вода была во дворе, на крыльцо втащили корову. Та прижалась к хозяйке как ребенок. А в это время в сарае в воде опоросилась свинья. Хозяин из двенадцати успел спасти двоих. Они, конечно, слабенькие, их греют на солнце для витамина Д.

— Ну и что делать с ними будете?

— А что-что? Жалеть…

***

Молодые ребята, недавно поженились.

Вместо их двора — озеро.

Он: — Нет худа без добра. Зато мы в этом озере уже дважды во-о-от (распахивает руки в стороны) такую рыбу поймали, дивную, носатую!

Она подсказывает:
— Осетр это, Митя, осетр.

Да. И осетры, и форель.

Хм… Откуда… Что только не приносит вода.

***

Отшельник на краю села. В деревне его считают чудаком. Люди его зовут «Странник»

Он единственный заявление не написал. А дом его разваливается. Он сидит как многие, взгляд потерянный, руки опустились, слезы текут по щекам сами собой…

Говорит, самое красивое место в мире это вот поле, как же я могу его бросить. Самое красивое время — весна на этом поле. И доверительно добавляет, что самая красивая женщина в мире… колдунья… Марина Влади…

Привезли ему портрет Марины Влади с ее автографом… (Это уже другая история, как он у нас оказался.)

Прижимал руки к сердцу растроганно, мотал головой печально…

Как хороша… Таких и не бывает на свете…

Пошел в сельсовет писать заявление. Будет у него новый дом подальше от реки.

***

Вода принесла в село мусорную свалку — полиэтиленовые пакеты сплошь налипли на колючую проволоку и образовали плотину, из-за которой вода не смогла уйти дальше, а остановилась в селе и стала разливаться вширь…

Слушайте, и зачем нам оружие?! Минометы, истребители, танки, бомбы атомные, водородные, нейтронные, бактериологическое, химическое оружие?

За-чем?

Знаете, что нас всех легко убьет?

Нас убьют полиэтиленовые пакеты.

Мусорные свалки, обернутые неистребимыми полиэтиленовыми пакетами, ровным слоем накроют страну, и нам скоро негде будет жить, нечем будет дышать… И все.

Я ни черта не понимаю в экономике — инвесторы там, перерабатывающие заводы… Нет, в экономике — нет. Но, как мне кажется, я понимаю в красоте.

Все женщины понимают в красоте… Мужчины, они ведь как — больше по военным парадам и установкам «Град» специалисты… А женщины — они по красоте…

Вот, Юлия Владимировна, платье это ваше вчера — ого! какое платье… И вот в этом платье и в туфельках невесомых перламутровых шагом вашим королевским по свалке… Это как? Комильфо?

***

Через водные каналы переброшены доски. Дедушка на велосипеде — камикадзе! — разогнался, хотел по доске проехать и шлепнулся в воду. А глубина около трех метров. На его крик прибежали три солдата-строителя. Побросали лопаты и кинулись деда спасать. Вытащили. Отделался легким испугом. И требовательно:

— А бичиклет?! (Это велосипед по-молдавски.)

— Что?!

— Лисапед!

Солдаты и «лисапед» достали. Нет, ну ребята какие!

Наградили орденом «За спасение жизни».

Одного только…

Говорят, три героя — это многовато.

Награжденному неловко — спасали-то все трое. Двое других расстроились. Они ведь хоть и солдаты, а ведь совсем дети еще…

Да ладно вам, пацаны! Внимание!

Называю тут ваши имена и фамилии, чтоб ваши мамы гордились и немного всплакнули от радости:

1.Назар Богданович Остап. (Назар — имя, Остап — фамилия. Повезло парню с именем-фамилией.) Водитель-электрик. Львовская область, город Червоноград.

2.Виктор Ференцович Шепентал, водитель-электрик, электромеханик. Закарпатская область, город Мукачево.

3. Денис Александрович Саган, командир отделения специальных работ ремонтного батальона, каменщик-монтажник, сварщик. Днепропетровская обл., Верхнеднепровский район, село Мишурин Рог.

Правильные ребята.

***

В стране армия юристов, экономистов, финансистов…

А как оказалось, больше всего нужны не сомнительные чиновники с папками, а строители. Очень нужны профессиональные строители.

А самая дефицитная специальность, знаете какая?

Печник.

У нас в области их несколько — нарасхват.

***

В области все еще чрезвычайное положение. Стремительно мчатся дни. Время, время…

Столько еще надо сделать, столько успеть. С каждым днем все меняется — ремонтируют и строят дома, восстанавливают трассы, ровняют дороги, уводят и откачивают воду, чистят колодцы, в каждом селе пробурили глубинные артезианские скважины.

Все службы начеку…

Какое тяжелое лето… Мокрое, удушливое, жестокое лето… Лето нашей расплаты, лето возмездия.

Скоро наступит осень. Осень нашей общей надежды.

— Ах человек, человек, — говорил как-то мой любимый герой Боря Гадай из пьесы великого грузина, грузина международного межпланетного значения, Реваза Левановича Габриадзе. — Ослеплен ты силой своей, че-ловек! На что ни посмотришь ты своими пустыми глазами — все остывает, все обретает конец. Слаб ты, человек! Разве так поступает сильный?

Боря Гадай имел право так говорить о человеке. Потому что Боря Гадай был птицей… То есть частью природы, нам, людям, доверенной…

***

Опять же, я не аналитик и не умею делать выводы.. Умею огорчаться, умею радоваться… А выводы пусть каждый делает сам…