22 сентября — День партизанской славы. Обреченные на провал

Утро. Туман. Скрипнула калитка. Залаяла собака. Через минуту я шагал по дорожке. Дворняга завиляла хвостом. Я тихонько открыл дверь, в коридоре снял обувь и вошел в маленькую комнатку. С лежанки с трудом поднялся мужчина. На лице старого болгарина сияла улыбка.

…В холодную ветреную ночь 14 марта 1944 года с аэродрома, что вблизи Мелитополя, взлетел двухмоторный самолет ЛИ-2. На его борту находилась диверсионно-организаторская группа «За Советскую Молдавию», которую возглавляли командир Афанасий Варфоломеев, комиссар Аветик Будагян и начальник штаба Николай Ушаков. Группе предстояло разрушить железнодорожные коммуникации фашистской Румынии, организовать партизанское движение в Молдавии, проводить агентурную разведку и массово-агитационную работу среди местного населения. Во всяком случае, именно такие задачи были зафиксированы в оперативной сводке №11 штаба партизанского движения при военном совете 4-го Украинского фронта от 20 марта 1944 года. В отчете Варфоломеева некоторые пункты задания конкретизируются: «Задача группы — организация и возглавление партизанского движения в районах Молдавии и диверсионная деятельность на участках Тулча — Бабадач, Меджилкая, Рени — Галац, Барбаши — Браила, станция Фурей — Цендерей — Фатешты и Констанца».

Сегодня, когда от тех событий нас отделяет более шестидесяти лет, возникает множество вопросов. Как группа из 11 человек могла выполнить поставленные задачи? Тем более что молдавский (румынский) язык знал только разведчик-подрывник Николай Мустафа? А создание агентурной разведки в тылу врага? Ведь это длительный и непростой процесс! А может, истинный замысел операции был совсем иным?

Вот что писала медсестра диверсионной группы Маргарита Гаевская: «Летчики должны были выбросить нас в район, знакомый командиру отряда Варфоломееву. Не помню точно пункт выброски, но недалеко от города Констанца. Видимо, по ошибке штурмана мы получили сигнал покинуть самолет».

Штурман ошибся на 150 километров? Принял озеро Ялпуг за реку Дунай? Партизанский отряд приземлился на кукурузном поле между селами Карагач и Болбока (ныне Нагорное и Котловина Ренийского района). Судя по отчету Варфоломеева, у него на вооружении было 11 автоматов, одна винтовка с насадкой для бесшумной стрельбы, ящик гранат и прочее. Часть оружия была упакована в четырех грузовых мешках, которые упали на территории села.

Хороша конспирация, нечего сказать! Мало того, что мешки угодили в село, где несла караул жандармерия, приземлившись, красный командир дал сигнал ракетой и двумя выстрелами из пистолета — чтобы отряд собрался. А через час, когда все десантировавшиеся были в сборе, вместо того чтобы незамедлительно покинуть место (жандармы, несомненно, уже шли по следу), Варфоломеев, Болотников и Гаевская, оставив группу в кукурузе, пошли к окраине села Болбока. А как действовал при высадке бывалый командир партизанского отряда особого назначения Дмитрий Медведев, который с 1920 года работал в органах ВЧК, ОГПУ, НКВД Украины? «Заранее было установлено, что я зажгу костер, и на огонь соберутся приземлившиеся парашютисты, — напишет он потом в своей книге «Сильные духом». — Но я так ушибся при падении, что не могу встать на ноги и набрать хворосту для костра. Тогда я подтягиваю к себе парашют, зажигаю его и, держа наготове автомат, отползаю в кусты. Как знать, кто сейчас придет на этот костер!»

Да, странно вел себя «спецназ», особенно если учесть, что к заданию группу готовил капитан СМЕРШа Аркадий Корнилович и другие партийные и военные специалисты.

Ранним утром 15 марта началась облава. Завязался бой, в ходе которого были немалые потери с обеих сторон. Оставшиеся в живых десантники попали в плен.

Была ли у диверсионной группы возможность раствориться в бессарабских степях? Вполне вероятно, если бы им оказали помощь жители Карагача и Болбоки. Но они не помогли партизанам. Почему?

…Летом 1940 года, когда в Придунавье пришла советская власть, начался передел земли. Ее отобрали у зажиточных крестьян, бедняки получили маленькие участки. Вчерашнего безземельного и малоземельного крестьянина нетрудно было загнать в сельхозартель. Бывшим «кулакам» в колхоз путь был заказан, чтобы они не «разлагали» новый строй, — 13 июня 1941 года в Сибирь только из Болбоки депортировали 23 семьи.

Но вернемся к нашему «диверсионному» отряду. Погибших успели захоронить. Позже сигуранца вскрыла могилы, в одной из которых нашла полевую сумку комиссара, где находился… список с подлинными фамилиями личного состава отряда! Почему инструкторы позволили Будагяну взять список в тыл врага? Почему он не сжег этот документ во время боя? И почему полевую сумку «похоронили» вместе с командиром?

…Старик-болгарин неторопливо рассказывает о событии 1944 года.

— И почему парашютистов называли шпионами? — пожимает он плечами. — А сражались они здорово, молодцы. Когда бой прекратился, по нашему селу разлетелась весть: в сумках партизан нашли черный хлеб. Мы в Карагаче пекли в то время белый, пшеничный.

В Рени с воинскими почестями хоронили полицейского, погибшего во время боя. Доступ для всех был свободным. Рядом с гробом положили кусочек, граммов в пятьдесят, темного ржаного хлеба и на листке бумаги написали: «Если самые элитные войска едят такой хлеб, то что ест остальное население?..»

— Ржаной хлеб парашютистов у меня всю жизнь стоит перед глазами, — говорит мой старый знакомый. — Я много над этим размышлял… Первые испытания на наши головы свалились летом 1940 года. Вначале были аресты известных людей, потом коллективизация, депортация — не кулаков, а самых что ни на есть трудяг. Затем — война. После нее — организованный голод, хлеб-то отбирали до зернышка, оставляя нас на погибель. Зачем это нужно было вождю народов? Извини, есть работа. У меня, как знаешь, правнуки. Так хочется, чтобы они жили спокойно. Без политических потрясений. Без десантов.

Туман рассеялся. Светило солнце. Во дворе играли дети. Начался новый трудовой день. На прощание я пожал темную мозолистую руку многое повидавшего на своем веку человека.

…В Рени, в парке Победы, на пьедестале замер солдат: каска, плащ-палатка, автомат. Ниже — имена партизан, погибших весной 1944 года: лейтенант Аветик Будагян, рядовые Николай Мустафа и Николай Попков, младший лейтенант Иван Черевко.

Что это было? Неудавшаяся операция, о которой много писали историки советского периода? Или же хорошо спланированная операция НКВД, которому важно было знать, как относится многонациональное население Придунавья к советской власти? Некоторые архивы до сих пор недоступны. Поэтому об истинных целях группы мы можем только догадываться.