Сирия и Йемен: революционный марафон

Революционные события в Сирии и Йемене вынуждают внимательнее присмотреться к ситуации на Ближнем Востоке. Особенно сложной для творцов американской внешней политики является ситуация в Сирии, поскольку режим Башара Асада сумел установить тесные связи с разными экстремистскими группировками и странами, стремящимися к геополитическому реваншу. Это прежде всего «Хезболла» и Иран.

Стоит вспомнить, что в январе нынешнего года президент Башар Асад дал интервью газете The Wall Street Journal, в котором заявил о своей близости к убеждениям и стремлениям своего народа, а также о том, что у Сирии есть «иммунитет» к радикальной революционной горячке, охватившей соседние арабские земли. Выяснилось, что это не так, и в Сирии сформировались такие же предпосылки для революции, как и в Тунисе, Египте и Йемене.

Хоть йеменская оппозиция заявила о своей поддержке окончательной передачи президентской власти в стране вице-президенту Абеду Раббо Мансуру Хади, который временно исполняет обязанности руководителя государства, это вовсе не означает, что революционные действия на этом закончатся.

Ритмы революций в Йемене и Сирии целиком могут изменить ход современной истории региона. Но, как свидетельствует опыт Египта, в котором революция победила, возникают трудности, с которыми не справиться за несколько месяцев. Следовательно, в случае побед революций в Сирии и Йемене никто не гарантирует, что народы этих стран достигнут цели - перехода к более демократическому обществу и установлению мира и политической стабильности - одновременно. Сирийцев и йеменцев ожидает трудный и тернистый путь, и «перетягивание каната» в сторону демократии прямо зависит от сознания людей и мощности их давления на правящие элиты.

Народные восстания происходят в Сирии и Йемене параллельно, но в Сирии правящая партия «Баас» и президент Башар Асад выбрали для подавления повстанцев максимальное насилие, разгоняя демонстрации с помощью слезоточивого газа, водометов и пуль снайперов, - а в йеменской столице Сане тысячи людей, как и раньше, сосредоточены на мирном противостоянии.

Впрочем, для «асадинов» наступает момент, когда тактика запугивания населения уже не срабатывает и нагнетание репрессивных действий только будет вызывать в ответ еще большую радикализацию сирийского общества. Правда, до сих пор определенная часть сирийского населения обеспокоена тем, что может случиться, если режим Асада упадет и образуется вакуум власти. Опасение ухудшения ситуации, по сравнению с нынешней, вызывает понимание того, что власть способны перехватить салафиты - жесткие консервативные исламисты.

А такие союзники Соединенных Штатов на Ближнем Востоке, как Израиль и Саудовская Аравия, как и раньше, остерегаются дестабилизации режима Асада. Израиль опасается, что к власти в Дамаске придет еще более радикальный режим, а арабские лидеры обеспокоены тем, что это может спровоцировать еще большее количество революций в регионе.

Сейчас большинство населения Сирии очень устало от продолжительного господства алавитов. Сирийцы хотят лучшей жизни. Ретрансляция же режимом Асада агрессивной политики Ирана в Ближневосточном регионе совсем не в стратегических интересах США. И, наоборот, переход Сирии на сунитскую платформу не представляет угрозы для Израиля. Ведь он «отключит» бывшую естественную связь Дамаска с Тегераном и «Хезболлой» в Бейруте.

Поскольку же суниты - злейшие враги шиитов, то это «отключение» имеет шанс ослабить влияние «Хезболлы» на власть в Ливане, усилить позиции умеренной политической оси в этой стране, которая будет более толерантной к Израилю. Режим «асадинов» свыше тридцати лет только укреплял свою власть в Сирии и блефовал, пытаясь противодействовать влияниям Америки на Ближнем Востоке.

Можно предположить, что сегодня Башар Асад с сожалением вспоминает время, когда он пришел к власти в июне 2000 года. Ведь тогда, в первые годы его президентства, у него была уникальная возможность - ограничить интересы своей семьи, демонтировать устаревшие баасистские структуры, провести свободные выборы и получить поддержку народа. Если бы все это тогда было сделано, то, вероятно, не возникла бы патовая политическая ситуация, в которой он оказался сейчас.

Башар Асад - политик, который не является патологическим диктатором, но во всем зависит от своей семьи и старой гвардии режима. Потому что, если бы он и был готовым пойти на серьезные уступки повстанцам, то семья и номенклатурное окружение не дали бы ему этого сделать. Проблема президента Асада в том, что он оказался в ловушке, созданной переплетением интересов приближенных к режиму групп бизнесменов, коррумпированных политиков и высшего военного руководства, которые отвергают любые реформы. Начиная с его брата, Махера Асада, который возглавляет сирийскую Республиканскую гвардию и одновременно командует 4-й бронетанковой дивизией, которая формируется преимущественно из алавитов, и шурина президента Асефа Шауката, главы сирийской спецслужбы. Но вся потуга силовых ведомств не сможет противостоять нажиму народа, если протесты и в дальнейшем будут возрастать. Поэтому Башар Асад, скорее всего, понимает, что пассивно ждать, чем все кончится, - означает рано или поздно повторить судьбу египетского президента Хосни Мубарака.

Похоже, нынче семейный клан «асадинов» лихорадочно ищет выход из этой ситуации. Иран подсказывает, что на роль такого подошло бы начало широкомасштабного конфликта с Израилем, который смог бы отвлечь внимание от революционных протестов и объединить народ вокруг Башара Асада. Турция, в свою очередь, настаивает на проведении реформ, чтобы партия «Баас» осталась при власти.

Впрочем, похоже, с реформами Асад уже безнадежно опоздал. И поэтому сегодня у него остался единственный путь для сохранения власти режима - провоцирование конфликта с Израилем. Хотя и «израильская карта» в этом случае уже тоже не сработает. Ситуация складывается так, что народное восстание в Сирии может перерасти в полномасштабную гражданскую войну. А сирийские вооруженные силы находятся в процессе распада и уже потеряли монополию на применение оружия в стране.

Влияние «арабской весны» в целом способно открыть новую главу в конфликте с Израилем. Ведь, имея внешнего врага, значительно проще попробовать объяснить своим народам, что в их нищей жизни виновато не бездарное и коррумпированное руководство, а сионисты, которые не дают спокойно жить всему Ближне­восточному региону. Похоже, после Туниса и Египта Сирия и Йемен являются только промежуточными звеньями в переформировании ситуации во всем арабском мире. Хотя сирийское противостояние диктаторского режима и народа может оказаться наиболее драматическим актом этого затяжного политического действа.