Европейская интеграция выбирает достойных

Я внимательно слежу за всеми публикациями на тему отношений Украины с Европейским Союзом. Не только по долгу службы, но и из «бытового» интереса. Интеграция в ЕС также будет интересовать меня, когда я перейду из категории дипломата в категорию пенсионера. Ведь членство Украины в Евросоюзе обеспечивает высокие стандарты жизни для людей, гражданские права и свободы, личную и национальную безопасность. Что еще нужно, чтобы ощущать себя уверенно и защищенно (как сказал известный киногерой: чтобы спокойно встретить старость)?

К моему огромному удивлению, в украинской интеллектуальной среде снова разворачивается дискуссия по поводу ценностных ориентиров страны. Инициаторы этой дискуссии призывают Брюссель «отойти от двойных стандартов», то есть не предъявлять Украине требования, которые, мол, не выполняют нынешние члены ЕС сегодня или не выполняли в предвступительный период. От украинцев требуют продемонстрировать непоколебимость и отказаться от сомнительных эрзацев типа Соглашения об ассоциации, добиваться исключительно четкой перспективы членства. Снова появляется мазохистский лозунг «в Европе нас не ждут». Вместо дебатов «как» — обсуждается «куда». Похоже на то, что нужно притормозить с евроинтеграцией: ссылаются на слова немецкого канцлера, которая, мол, советует не торопиться. Можно подумать, что немецкие канцлеры притормаживали, когда речь шла об объединении Германии или о выходе на российский газовый рынок!

Парадоксально: все это происходит тогда, когда нейтральное «партнерство» в отношениях нашего государства с ЕС меняется на теплую «ассоциацию». Другой бы засучил рукава — а мы только разводим руками. Самое худшее, что под сомнение в нужности активной интеграции подводится теоретическая база. Мол, в истории Европейского Союза было много стран, которых вот так сразу принимали («тянули»). А чем мы, мол, хуже? Почему нам — дудки? Поэтому гордо скрестим руки и дождемся, когда нас пригласят. Что ставит под вопрос мои личные (а также моей семьи) надежды стать гражданами Европы.

Находятся оппоненты, которые предлагают руководству страны «проявить достоинство» и требовать спецобслуживания. Почему? На каком основании?

Эти оппоненты приводят примеры посттоталитарной Испании, которую «тянули» в ЕС, «малоазийской Турции», которую «тянут» в ЕС, и румын, которых, себе на беду, втянули в ЕС, где они «заполонили места традиционного нищенства». Втягивание Балкан в ЕС почему-то возмущает больше всего. Логика проста: если мы «проявим достоинство» по типу пресловутого Кисы Воробьянинова, который, как известно, никогда не «протягивал руку», то втянут в ЕС и нас. Боюсь, случится совсем наоборот, а именно — так, как грозил в ответ великий комбинатор: протянем ноги.

В мире по-прежнему господствует правило: межгосударственные отношения не строятся на альтруизме, они определяются интересами. Украина станет членом ЕС тогда, когда он будет в этом заинтересован. С этой максимы нужно начинать всем, кто занимается евроинтеграцией предметно или как заинтересованный рядовой гражданин. Переход от СПС к ассоциации свидетельствует об изменении мировоззрения Брюсселя в отношении Украины. Она перестает пугать, но еще не привлекает. Станьте привлекательными — «втянут».

Многочисленные исторические факты о Балканах или Финляндии как раз об этом и свидетельствуют. Балканы, разделяющие еэсовские Грецию, Италию и Австрию, просто необходимо было втягивать, чтобы они в который раз не подожгли средиземноморское подбрюшье континента. Румынию и Болгарию — чтобы выйти на Черное море, где под большим знаком вопроса остается Турция. Испанию и Португалию — чтобы избавиться от соседства с диктатурами. Кроме того, все они, в том числе Болгария, Словакия, Словения и Мальта, раньше уже были в Европе, работали как рыночные экономики и правовые государства, представляли неотъемлемую часть ее истории и культуры, и туда правомерно возвращаются.

В украинской европеистике нередко играют этими понятиями. Говорят об Украине как о такой же неотъемлемой составляющей континентальной истории, ценностях, культуры, как и новые восточные члены ЕС. К сожалению, это преувеличение. Даже в Х—ХІІ вв. Киевское государство выступало, скорее, соседкой других частей Европы, находясь в общем пространстве с Византийской империей, на чьем духовном наследии строит свою идеологию Россия, на чьем географическом пространстве расположилась Турция и, кстати, во многом проблемные для ЕС Румыния и Болгария. Здесь же точно так же и Украина. Похожие трудности. Но все сложнее.

Легко объяснить и то, почему для Украины все сложнее, стоит только вспомнить факты. Лишь ненадолго, в XIII—XIV вв. и в XVI—XVII вв., Украине удавалось из этой византийщины вырываться. Да и то не всей, да и то духовно разделенной между Римом и Константинополем, да и то не в мирное время, а в периоды непрерывных войн. Тем временем уже со второй половины XIX века обе наши черноморские соседки вошли в поле притяжения Франции и Германии, постепенно уходя от византийщины, то есть от Турции и России. Это имело системообразующее значение. Ведь тем временем та наша дивчина в веночке сначала «на панщині пшеницю жала», потом унавоживала «единую и неделимую», а потом 70 с гаком лет голодоморила в советском «раю». Однако недавняя история еще более значима.

В уже сравнительно далеком 1993 году румынские политические партии провели несколькодневный мозговой штурм и согласились выступать с единых позиций в вопросах вступления в НАТО и интеграции в ЕС. Решения, без преувеличения, суперамбициозные как для того времени и того состояния дел в стране. Однако они реализовались.

Болгарские национальные консенсусные решения появились на свет на пять-семь лет позже, отсюда дополнительные проблемы в реформах. Один пример: лишь несколько месяцев назад Болгария, уже два года являясь членом ЕС, дотянула свою авиацию к минимальным евростандартам и стала участником Общего авиационного пространства Евросоюза. Не искоренены проблемы в сфере государственного управления, в распределении европейских субсидий, не преодолена коррупция. Вместе с тем нет сомнений, что все это решится, пусть за большие средства и долгое время.

Однако Украина до сих пор остается под большим знаком вопроса. Она все еще более постсоветское, нежели европейское государство. Один из признаков этого — отсутствие единства политикума по поводу общенациональных приоритетов. Потому-то и не тянут в ЕС.

Советская форма жизни — борьба. Борьба с вредителями (политическими), с сорняками, с врагами народа, с наводнениями, с американским империализмом, с китайским ревизионизмом, с пережитками прошлого, с чаевыми и не сосчитать еще с чем.

Европейская форма жизни — саморазвитие. В Риме до сих пор существует Аппиева дорога, по которой ездят автомобили. В Голландии действуют сооруженные в XIII веке шлюзы. В словацком Бардейове пользуются минеральными купелями времен Богдана Хмельницкого. Во Франции используют винные подвалы, которым много сотен лет. Врагов уже давно не сжигают, как 400 лет назад, а перевоспитывают, чтобы не создавать мучеников.

Две модели-антипода сегодня болезненно сосуществуют в Украине. Мы боремся за урожай, против коррупции и за порядок на дорогах. Несмотря на это, урожай у нас остается последствием погоды, коррупция, как доказывают высшие должностные лица, становится всеобъемлющей, а смертность на трассах бьет самые страшные рекорды.

Нам нужно демонстрировать достоинство, активнее перенимая европейскую систему: усовершенствовать имеющееся, заимствовать испытанное, поддерживать инновационное. Саморазвиваться — на собственной, национальной основе. Ведь хоть и прослеживается эта тенденция в Украине, но, согласитесь, зачастую в какой-то карикатурной форме. Речь идет не о возвращении к шароварам или волам, а о, например, создании условий для выращивания экологического льна или сохранении и развитии генетики серой украинской породы крупного рогатого скота.

Идти плечом к плечу путем саморазвития нам предлагает Европейский Союз. Казалось бы, откуда сомнения? Разве может быть альтернатива, если дома грязный воздух, приходит в упадок социальная сеть, растет пропасть между богатыми и бедными, политизируются, а значит, не функционируют должным образом области и отрасли, производства и учебные центры, сельсоветы и детские сады? Как можно с таким багажом ставить условия? Я спросил себя: а что случится, если Киев и в самом деле начнет «требовать» и «отказываться»? Я знаю ответ: Брюссель повернется к нему спиной.

Придется повторить: в ЕС приглашают тех, кто танцует. И может проявить достоинство как партнер, а не как прокурор, который стоит, скрестив руки. Придется также напомнить, что нас приглашают, и значительно активнее, чем мы порой заслуживаем. Ниже я приведу примеры всего только за последних полгода. О них приходилось бегло вспоминать как о возможностях три месяца назад. Сейчас возможности становятся реальностью. Они свидетельствуют и о нашей способности преодолеть евроинтеграционный крутой подъем, и о понимании Брюсселем нашей нынешней готовности к этому. И я намерен объяснить, почему именно, чтобы читатели, так же, как и я, спали спокойно и верили в европейское будущее Украины (если днем они на него поработают).

Но прежде всего давайте прекратим жонглировать украинским Соглашением об ассоциации, которую сравнивают с чилийской, следовательно, определяют как беспредметную, с точки зрения интеграции в ЕС. Уже много писалось, что слово «ассоциация» употребляется в Брюсселе в нескольких юридически отличающихся документах, и именно его связь с другими терминами определяет содержание политического сигнала. Так называемая средиземноморская ассоциация (Марокко, АРЕ и т.д) не предполагает членства, а балканская «стабилизация и ассоциация» — предполагает, хотя и не гарантирует. Ассоциация украинского соглашения дает зеленый свет нашему национальному транспортному средству. Но она не заливает нам бензин в бак и не платит за него. Украинская ассоциация — это навигатор, а не буксирная платформа, и доехать до цели, соблюдая дорожные правила, должны мы сами.

Заключить новое соглашение в форме ассоциации было договорено в сентябре с.г., в ходе саммита Украина — ЕС в Париже. Несмотря на свою двусмысленность, термин «ассоциация» открывает Украине возможности установления привилегированных связей с евроструктурами на всех направлениях: санитарные требования, стандарты окружающей среды, сотрудничество между регионами, социальная сфера, рыболовство, чрезвычайные ситуации, торговля, связь, научные исследования и, собственно говоря, все аспекты человеческой и экономической деятельности, к которым мы только готовы. Схема традиционная: меморандум о сотрудничестве между отраслями (первым был такой документ между энергетическими сферами Украины и ЕС в 2005 г.), потом — план действий с технической помощью, затем — адаптация национального законодательства к европейскому, а дальше — взаимодействие в рамках соответствующих программ ЕС. Отечественному Министерству образования и науки такой алгоритм предлагали три года подряд. Нужно отдать должное нынешнему руководству — оно все-таки восприняло сигнал. Постучу по дереву: возможно, через месяц наконец-то удастся начать переговоры о меморандуме, который откроет путь присоединению к 7-й рамочной программе ЕС по науке и технологии. Той программы, которая вводит отечественных ученых в мир требований и возможностей для нобелевских лауреатов и где уже давно присутствует менее «европейский», но более проворный Израиль.

Ассоциация как термин сама по себе нейтральна. Но когда Киев начинает переговоры о присоединении к Энергетическому сообществу (25 ноября с.г., Вена), контекст меняется. Чили не может интегрироваться. Почувствуйте разницу! А соседнее ассоциированное государство Украина — интегрируется в энергетический еврорынок.

То же самое, пусть и с немного меньшим оптимизмом, можно сказать о вхождении в ассоциированную еврозону благодаря переговорам об общем авиационном пространстве. Оптимизма меньше, так как сопротивление большое, и его сложнее преодолевать. Но и здесь ощутимо полное содействие со стороны Еврокомиссии. Общее авиационное пространство означает общие со странами ЕС правила для производителей самолетов, для авиакомпаний, для мер безопасности, для гарантий пассажирам. Украинскую авиацию в этом пространстве строго будут проверять на земле и в небе евроконтролеры, как проверяют они сегодня финнов, или итальянцев, или румын. Но и условия безопасности полетов и обслуживания на земле и в небе будут такими же, как в Хельсинки.

Третий, совсем свежий пример, и значительно более близкий широкой общественности: 29 октября в Брюсселе официально начался диалог о возможности безвизового пространства для граждан Украины. И уже на следующий день делегации высокого уровня определили содержание процесса, направления деятельности различных групп и сроки работы. Безвизовое пространство касается всех. Европейская энергетика — это будто что-то абстрактное. Авиация близка многим, но пока что только каждому десятому гражданину. Между тем границы ежегодно пересекают более 20 миллионов украинцев, и получение шенгенских виз для них стало своеобразной лакмусовой бумажкой дружелюбия Брюсселя. Быть может, чуть эмоционально, но именно так ставила украинская делегация в Париже вопрос перед партнерами. И получила утвердительный ответ, который дипломаты, милиционеры, юристы и пограничники сейчас воплощают в жизнь. Надеются справиться к Евро-2012.

Тем, кто занимается проблематикой ЕС не один год, уже этого вполне достаточно, чтобы отчаянно воскликнуть: нас втягивают! Сразу успокою: мы так ловко сопротивляемся, что быстро не получится.

В частности, довольно сложно продвигаются дела по уничтожению излишков вооружения. И Брюссель, и Киев несколько лет назад резво взялись за это, но, как выяснилось, не до конца оценили все трудности взаимодействия. В Украине неоправданно долго составляли комплексный план ликвидации опасного наследства Советской армии. В ЕС недооценили увязку фактора безопасности и финансовой составляющей. И хотя сегодня сторонам понятно, как двигаться дальше, потерянного времени не вернуть.

Неоправданно долго готовились в Украине к реализации предложенных Европейским инвестиционным банком планов кредитования в сфере энергоснабжения. То, что требовало двух-трех месяцев, продолжалось более года. Бумаги между киевскими высокими кабинетами ползли медленно, словно волы. А должны были бы — со скоростью света, ведь речь шла о самых низких в мире кредитах. Дотянули до нынешней осени, когда начался финансовый кризис...

Не произошло пока что решающего перелома и в отношениях в аграрной сфере. Героическими усилиями Министерства здравоохранения, Госпотребстандарта и Минагрополитики, которых поддержали европейские компании-потребители, украинским экспертам удалось ввести улучшенную систему контроля за отечественным растительным маслом и возобновить его поставку в страны ЕС. Положительное в целом заключение на эту тему готовит Генеральный директорат САНКО, отвечающий в Еврокомиссии за здоровье и пищевую безопасность 500 миллионов граждан. Однако в принципиальном плане надлежащего размежевания функций между ведомствами в нашем государстве это не дало. По-прежнему проблемой пищевой безопасности занимаются три ведомства в Киеве и десятки бюрократов на местах. Хотелось бы, чтобы масляная история натолкнула на мысль создать в Украине структуру, зеркальную по правилам и обязанностям к САНКО.

Собственно говоря, слово «хотелось бы» — не совсем удачное. Если речь идет о европейской интеграции в сельскохозяйственную отрасль, то это просто необходимо. Украина уже поставляет в страны ЕС свою агропродукцию: мед, фрукты, семена, овощи, хотим добавить к ним молокопродукты, мясо, рыбу. Функции контролера на входе в ЕС выполняет система быстрого реагирования по поводу пищевой продукции и кормов (RASFF), которая бдительно заворачивает все нечистые иностранные поставки. Несколько десятков украинских экспортеров получили отказы от RASFF в этом году, о чем сообщают Минздрав и другие ведомства. На беду, системы, которая бы довела эти сообщения до логического завершения (например, до санкций в отношении экспортера), у нас нет. Вероятно, некачественные продукты после запрета просто реализуются украинцам. Кстати, такую систему, как в ЕС, создает Китай. А значит, с одной стороны, сделает невозможным повторение собственных отравлений, а с другой — откроет себе путь на европейский рынок.

И, конечно же, втягивающих нас в Брюсселе серьезно обеспокоили последний украинский политический кризис и связанные с ним действия всех ветвей власти. Способность украинских лидеров договариваться никогда не ценилась так низко. Сомнения во внутренней стабильности и европейской последовательности никогда не звучали так громко.

И все-таки она, эта украинская европейская интеграция, движется. Иногда зигзагом, иногда малозаметно для глаза, иногда — пытаясь перескочить обязательные ступеньки, что вызывает возражения партнеров в Брюсселе. 20 ноября состоится очередная сверка часов: заседание Комитета по сотрудничеству, который с украинской стороны возглавляет вице-премьер-министр Украины по европейской, евроатлантической интеграции и международным отношениям, с участием всех отраслевых ведомств. Хочется верить, что разговор будет откровенным, ведь только такой подход может положительно повлиять на процесс. Взаимный обмен комплиментами, в частности на фоне складывающейся экономической ситуации, абсолютно недопустим.

Параллельно на финишную прямую выходит подготовка новой инициативы Евросоюза — Восточноевропейского партнерства (ВЕП). Родившийся общими шведско-польскими усилиями этот формат будет охватывать страны Южного Кавказа (Азербайджан, Армения, Грузия), Украину, Молдову и, не исключено, Беларусь. Цель ВЕП двойная: для всех — создание общих с ЕС ценностей, стандартов и норм. Для тех, кто хочет и может, — переход от стадии аспиранта (то есть соискателя) к стадии кандидата в ЕС. Уже в начале декабря коммуникация ЕС о содержании и механизме ВЕП увидит свет. Украинская дипломатия активно, а иногда и бесцеремонно добивалась придания новой инициативе надежного скелета — институционной структуры, а скелету — крепких мышц, то есть реальных региональных проектов. Безопасность, благосостояние и солидарность так же нужны Восточной Европе, как нужны они Центральной Европе или Балканам, и это мы не перестаем доказывать Брюсселю.

Хочется верить, что ни в Киеве, ни в целом в Украине этого не нужно доказывать многим. Так же, как не нужно доказывать, что именно благодаря ассоциации с Брюсселем Украина их достигнет. Долгий путь, который кого-то печалит, а кого-то — раздражает, можно сократить единственно известным способом: не скатываться на окольные пути и не отвлекаться на суетные споры.