Тихое сумасшествие профанаций: как реформируют среднюю школу

С приближением времени внедрения НУШ в базовой школе меня все больше радует мой нынешний статус. Слава Богу, я — пенсионер. Творческий, правда. Который не перестал и никогда не перестанет жить школой. Но уже имеющий возможность выбирать место этой жизни — в стенах образовательного заведения или вне его. И нынешнее мое «вне его» меня очень радует. Прежде всего потому, что я уже не обязан выполнять бессмысленные распоряжения…

Когда в далеком 1977-м я переступил порог класса как учитель украинского языка и литературы, единственным методическим обеспечением была программа по украинскому языку (47 страниц формата А5), школьные учебники и школьный же журнал «с печатной основой». Так тогда это называлось. В сегодняшних терминах — это был журнал с готовым впечатанным календарным планом. И больше ничего. Через несколько лет эту основу снимут, потому что станет понятно — она сковывает инициативу учителя, не помогает, а мешает ему в работе.

Учитель, переступивший порог 5-го класса 1 сентября 2022-го, внесет с собой намного больше, чем когда-то я: за его спиной будет мячить Новая украинская школа, чтобы стать его действиями и жизнью его воспитанников. Он будет ориентирован на «педагогику партнерства» и компетентносный подход. Он будет иметь академическую свободу в таких границах, что «сможет готовить собственные авторские учебные программы, самостоятельно выбирать учебники, методы, стратегии, способы и средства обучения; активно выражать собственное профессиональное мнение. Государство будет гарантировать ему свободу от вмешательства в профессиональную деятельность» («Концептуальные принципы реформирования средней школы»). Именно благодаря этой академической свободе (а не уровню оплаты труда и социальному статусу, которые ни на йоту не изменятся) этот учитель будет таким успешным, что большинству его воспитанников еще в пятом классе самим захочется стать учителями в будущем. Потому что где же еще столько «вольной воли»?

Понятно, что и родители будут довольно улыбаться, ведь теперь академически свободный учитель заработает не на выполнение программы, а на образовательные потребности их дитяти. Теперь он в своей работе будет идти от этих потребностей к тем результатам, которые возможны и необходимы именно этому конкретному ребенку (у каждого же своя траектория!), а не какой-то абстрактной массе. И не имеет значения, что в переполненном классе таких «потребностей» — 25–30 на урок, что они часто космически разведены (особенно при наличии инклюзии), что учебники все еще перенасыщены не всегда понятными текстами, — это ничего, потому что в помощь учителю теперь и Государственный профессиональный, и Государственный образовательный стандарты, 2–3 модельные программы по предмету, учебники разных авторов на собственный (?) выбор, мощные базовые ресурсы Интернета.

Правда, чтобы обеспечить гармоническое сосуществование всего громадья этих составляющих в рамках образовательной судьбы каждого отдельного ребенка, учитель еще должен сесть и написать учебную программу. Что это такое, и зачем оно нужно, если уже есть готовые модельные программы, утвержденные МОНУ, написанные учебники под эти программы?

О-о-о, вы просто не в теме… И не в курсе. Поэтому — буду просвещать (далее буду густо цитировать объяснения, данные представителями Команды поддержки реформ МОН Украины на Осенней школе создателей современных образовательных материалов для новой украинской школы в рамках Финского проекта поддержки реформы украинской школы «Учимся вместе». Учебная программа — это (предостерегают в Команде) не та же модельная, лишь слегка адаптированная к потребностям той или иной школы. Модельная программа «определяет ориентировочную последовательность», а учебная «конкретизирует эти последовательности». Модельная «определяет содержание предмета», а учебная «описывает это более конкретно». На модельной ставит гриф государство, а учебную может утвердить педсовет.

Если вы, не дай Бог, еще не поняли разницы между этими двумя типами программ, отправляемся дальше.

Модельные программы не дают конкретных объяснений, поэтому остается «широкий простор для авторского мнения и креатива во время создания учебных материалов». Безусловно, это мнение и порождаемый им креатив должны выстраиваться строго в русле требований первоисточников — соответствующих законов и стандартов. Иначе не удастся. Потому что «ни в одной из модельных учебных программ нет достаточно информации для того, чтобы создать действенную учебную программу». И не надо забывать также, что учебники — это учебники, поэтому «невозможно создать учебную программу, не ориентируясь в выбранном для преподавания учебнике. Ведь важно содержание, предложенное учебником».

А теперь поставим себя на место учителя, которому где-то в августе (если до этого времени пилотные школы завершат апробацию, а издательства пришлют в школы новые учебники) надо садиться за написание учебной программы по украинскому языку. Известные мне модельные программы по украинскому языку для 5-го класса — это одна 18, другая — 33 страницы текста (формат А4). Если учитель их будет детализировать так, как предлагает Команда, ему придется создать документ объемом от 30 до 60 страниц формата А4. В том, что он будет создавать, должны быть тесно увязаны (с соответствующими ссылками) Закон Украины «Об образовании», Государственный стандарт полного общего среднего образования (желательно и стандарт образования начального, ведь это же переходной период), выбранная модельная программа и учебник под нее. 

Я не хочу сейчас затрагивать те проблемы, с которыми учитель столкнется, работая со стандартом и модельными программами (а их там — немеряно). Вы только представьте себе объем сугубо физического и умственного труда, который учитель будет должен положить только на написание учебной программы по языку для одного класса. А есть ж еще программа по литературе. Есть еще календарно-тематическое планирование. Поурочное. Есть еще работа с другими классами. Воспитательная и внеурочная работа. Как это все делать в условиях постоянной физической перегрузки?

…Я когда-то знакомился с тем, как готовили и проводили реформирование образования в покойном Советском Союзе. Сначала был какой-либо концепт. И была группа научных работников, которая серьезно и всесторонне его осмысливала, выносила на люди, отстаивала. А потом разрабатывала необходимые материалы. Были целые научные подразделения и сеть образовательных заведений (подходы Л.Занкова апробировали в тысяче школ, чтобы выявить их эффективность и в сельской горной школе, и в столичной). Апробация продолжалась долго (Пюрвя Эрдниев с командой работали 20 лет, пока вынесли на люди свои результаты — признанную гениальной методику применения укрупненных дидактических единиц в обучении математике). Была серьезная оппозиция, оперативно и очень жестко реагировавшая на малейший промах. Каждый работал в своем сегменте и нес прямую ответственность за результаты своей деятельности: ученый обеспечивал научное сопровождение, управленец — условия внедрения, учитель — конкретное воплощение. Программ учитель не составлял. Как не пишет певец партитуру для оркестра, который сопровождает его выступления…

Что у нас есть сегодня? Какая-то негосударственная, финансированная из грантов Команда поддержки реформ МОНУ, отвечающая за свою работу перед своими грантодателями, но ни перед кем не отвечающая за результаты внедрения в государственной сети учебных заведений наработанных ею якобы инноваций, — эта Команда усиленно «реформирует» украинское образование. В каком-то «закрытом» режиме. Поэтому сегодня мы больше знаем о делах нашей разведки, чем о том, что творится в пилотных школах. Сегодня мы реально можем опротестовать действия какого-то высокого должностного лица, но не решение МОНУ или какой-либо гибридной конкурсной комиссии. Тем более мы ничего не можем сделать какой-то Команде, которая под прикрытием хороших международных проектов делает нечто такое, в чем, кажется, просто абсолютно не разбирается…

…В далеком 1977-м я шел на урок, о котором на «печатной основе» было написано: «Написання н та нн у дієприкметниках». И — больше ничего. Я шел не ради этих н и нн. Я шел на самое главное событие своей тогдашней жизни — встречу с учениками. Теми, для каждого из которых я должен был сделать то самое лучшее, на что только был способен. И мы говорили о «здійснене і нездійсненне, сказане і несказанне». И когда через месяц дирекция школы проводила традиционный опрос, выявляя уровень популярности у учеников тех или иных предметов, то пятиклассники дружно проголосовали за украинский язык. А кто-то из семиклассников написал: «Самым лучшим был урок украинского языка, где мы говорили о счастье».

Вам не кажется, что «академическая свобода»-2022 — самое мощное из наброшенных до сих пор ярм? И что после впрягания в него учителя останутся неисполненными все наши ожидания на какие-либо позитивные изменения? И что у пятиклассников, к которым 1 сентября войдет на урок учитель украинского языка, так и не произойдет самого главного события — Встречи с Человеком? Ведь вымученный подготовительными хлопотами наставник теперь будет волноваться о том, как выполнять составленную им самим программу, а не о том, чтобы вести своих воспитанников к животворным источникам СЛОВА, которое не «словникові холодини» (П.Тычина), а — сама ЖИЗНЬ.