Огонь, вода и ягода

Все десять дней, пока горела нефтебаза под Васильковом, многим казалось, что это - второй Чернобыль.

Столбы дыма, которые было видно за много километров от эпицентра пожара, взрывы, бушующее пламя, в котором, казалось, горят и земля, и небо. Тревожные сообщения о спасателях, не выходящих на связь, уничтоженные огнем пожарные автомобили и поезд, угроза распространения огня на соседние объекты, где, кроме запасов горючего, есть еще и боеприпасы... Растерянные жители близлежащих сел, до которых никому нет дела, и напуганные мамы, не знающие, как быть - хватать детей и стремглав куда-то бежать или пересидеть беду дома, плотно закрыв окна и двери. Официальная информация от чиновников, как всегда, сбивает с толку. Руководство ГСЧС утром сообщает, что ситуация уже под контролем и огонь локализован, а вечером рассказывает о новых взрывах. Глава Киевской области уверяет, что никаких причин для тревоги нет - ни в воздухе, ни в почве вредные вещества не обнаружены и все показатели в норме, а карета скорой помощи, попавшая под маленький дождик, похожа на далматинца: на белом фоне множество черных пятен.

После Чернобыльской аварии у нас мало кто верит официальным сообщениям, особенно когда чиновники заверяют, что никакой угрозы жизни и здоровью людей нет. Поэтому, когда мэр Киева сказал на телекамеры о значительном превышении норм загрязнения воздуха в столице, информацию автоматически восприняли как правдивую. Тем более что мэрия, заботясь о здоровье электората, велела поливать улицы города, чего давно у нас не было. Может, действительно лучше на время уехать из Киева? Прежде всего семьям, в которых есть маленькие дети?..

"На самом деле показателей, свидетельствующих о резком ухудшении экологической ситуации в Киеве, якобы вызванном последствиями пожара на нефтебазе, не было, - утверждает доктор медицинских наук, заведующая лабораторией гигиены атмосферного воздуха и оценок риска Института гигиены и медицинской экологии им. Марзеева АМН Украины Елена Турос. - Мэру, очевидно, предоставили данные, полученные во время замеров на улице Институтской, 22. Там в воздухе, из-за большого потока автотранспорта, постоянно фиксируется превышение по оксидам серы. Это еще называют смогом. Аналогичные результаты получили бы и на проспекте Победы, бульваре Леси Украинки, на Московской площади. Разве это новость для столицы? Жителям Киева такая информация не дает ничего - ведь замеры сделаны над автомагистралью, их нельзя переносить на весь город и делать выводы, на основании лишь этих результатов.

Когда говорят о значительном превышении содержания вредных веществ в воздухе, нужно не просто называть цифры, а сравнивать с теми показателями, которые были раньше - неделю, месяц или год назад. Не вырывать из контекста. Почему так часто ссылаются на данные, полученные на Бессарабской площади и на проспекте Победы? Там установлены системы автоматизированного контроля. К сожалению, уже никто не финансирует эту программу, никого не интересует мониторинг. И это очень большая проблема для Украины.

- Не секрет, что для проведения полноценных исследований в зонах катастроф у нас нет ни соответствующей аппаратуры, ни мощных лабораторий, ни опытных специалистов. На этом направлении мы очень отстали от европейских стран. Говорят, в институте им. Марзеева есть едва ли не единственная в стране современная мобильная лаборатория. Что показали ваши исследования, проведенные в районе пожара?

- Мы сделали там очень много измерений, работая по 12 часов подряд, привезли образцы, которые теперь исследуются в различных лабораториях нашего института.

Замечу, что нас никто не вызывал, никто не обращался, не просил помощи или консультации. Но мы не могли оставаться в стороне, поехали туда по собственной инициативе. Это была своеобразная волонтерская помощь от ученых нашего института.

- Елена Игоревна, в каком радиусе от эпицентра пожара вы проводили исследования? Это правда, что во многих селах появились "далматинцы" - не только собаки, но и козы покрылись черными пятнышками?

- Радиус наших исследований - 12 км. Брали пробы в Глевахе, Калиновке, Копцах и других селах. Больше всего нас поразила картина в Путровке - на следующий день после дождя там действительно все было пятнистым.

- Это сажа, которая локально выпала вместе с дождем? Или свидетельство того, что в воздухе после пожара накопилось слишком большое количество вредных веществ?

- Спасло ситуацию то, что столб дыма поднимался очень высоко в небо - ведь факел горения был чрезвычайно мощным. А через стратосферу продукты горения разносятся на довольно большие расстояния. Мы сделали много проб. Ничего такого, что должно вызвать тревогу, в настоящее время в воздухе не выявлено.

Скорее всего, первые сообщения об обнаружении следов этого пожара будут зарегистрированы в соседних странах, возможно в Польше, Беларуси, Словакии.

Но следует помнить, что существует острое влияние - при авариях и катастрофах, а есть хроническое - после катастрофы. Они очень разнятся. Во время пожара многие находились очень близко от его эпицентра - это, прежде всего, спасатели, нацгвардейцы, санэпидемслужба, медики или просто зеваки, пришедшие посмотреть. Там носилась детвора на велосипедах, потому что никто не перекрыл дорогу, не запретил им приближаться к опасности. Все они могли получить острое действие - ингаляционное, вызванное оксидом углерода. В таких случаях страдают дыхательные пути, глаза, кожа - появляется кашель, слезотечение, раздражение кожи, зуд.

Мы не только сделали пробы, но и провели сравнение с теми данными, которые получили областная и городская СЭС. Наши результаты совпали. Это означает, что исследования в зоне пожара проведены профессионально, а их результаты соответствуют реальной ситуации.

Санэпидемслужба попросила наших специалистов, чтобы они поработали с населением, рассказали о результатах исследований, дали рекомендации и т. п. Когда происходят катастрофы, люди нуждаются в достоверной информации. К сожалению, у нас нет системы оперативного информирования населения. Отсутствие информации порождает панику."

А также разнообразные слухи и глобальное недоверие.

В Киеве, как и после аварии на ЧАЭС, на рынках теперь спрашивают - откуда фрукты, овощи? Не из Васильковского района? Присматриваются, принюхиваются к черешне и клубнике - не в саже ли? Спорят: покупать или лучше обойтись пока без витаминов, чтобы не рисковать здоровьем детей, для которых в основном и покупают ранние ягоды.

Во время горения нефтепродуктов появляется не только сажа, которую можно заметить, но и канцерогенные соединения, выявить которые может далеко не каждая лаборатория, ведь большинство из них используют оборудование, приобретенное еще в прошлом веке.

Что из фруктов и овощей можно употреблять, а от чего, по соображениям безопасности, лучше отказаться?

"Клубнику, вишни, черешни, листья салата употреблять напрямую - то есть прямо с ветки или грядки - ни в коем случае не стоит, - советует доктор медицинских наук Игорь Черниченко. - Потому что на них осели вредные вещества в больших количествах.

В лаборатории канцерогенных факторов мы измеряем содержание канцерогенных веществ, таких как бензопирен, и других соединений. Во время исследований образцов из зоны пожара мы сделали даже больше, чем требует наша нормативная база. Мы ориентировались на европейские показатели.

- Получается, если не знаешь, откуда привезли ягоды, сомневаешься, что они "чистые", нужно отказаться от клубники и черешни?

- Почему сразу отказываться? Выход простой - хорошо промывать фрукты и овощи под проточной водой. Это не просто совет, а заключение, сделанное после проведения ряда исследований. Мы сделали смывы ягод, привезенных из зоны пожара, а затем их исследовали. Результаты только что получили. Во-первых, на фруктах пожар все-таки оставил свой след - на них обнаружены вредные соединения. Поэтому рвать их и сразу же есть, как это часто делают дети, - нельзя.

Во-вторых, в тех смывах, которые мы исследовали в лаборатории, обнаружено большое количество вредных веществ, а ягоды, которые мы проверяли после неоднократного мытья, в этом плане чистые. Их можно спокойно употреблять. Из них можно готовить варенье, джемы, потому что термообработка в данном случае наш союзник".

Жители близлежащих сел очень обеспокоены судьбой будущего урожая. Не повлияют ли выбросы вредных соединений на овощи, на зерновые культуры? Каким будет молоко, если коровы будут пастись на лугах и в лесопосадках? Ведь известно, что в пробах почвы, отобранных во многих селах, были обнаружены вредные соединения.

"Ко всему надо относиться философски, - советует доктор медицинских наук Валерий Станкевич. - Ежегодно люди сжигают на своих огородах листья, остатки растений, и ни у кого не возникает вопрос - можно ли после этого там выращивать картошку и капусту. После пожара на нефтебазе действительно были обнаружены продукты горения в пробах почвы. Но это не так страшно, как кажется. Дожди сажу размоют, земля будет перепахана. Сажа, углеродные соединения - в какой-то степени даже полезны для растений, поскольку имеют определенное родство с гумусом. Поэтому ни сейчас, ни в отдаленной перспективе это не будет проблемой.

Однако, оценивая конкретные ситуации, необходимо отталкиваться от ПДК - предельно допустимых концентраций.

- Валерий Васильевич, можно ли с уверенностью сказать, что пожар, продолжавшийся почти 10 дней, не нанес особого вреда ни окружающей среде, ни здоровью людей из близлежащих населенных пунктов?

Речь идет, конечно, не о пожарных и других специалистах, работавших непосредственно в эпицентре пожара, получивших травмы, ожоги.

- Непростой вопрос. Когда человек вдыхает дым - при сжигании листьев или у костра, можно ли с уверенностью сказать, что это безопасно и полезно для его здоровья? У кого-то это может вызвать неприятные ощущения, а кто-то даже не заметит этого дыма.

Пожар, да еще и в такую жару, конечно, не дает ничего хорошего окружающей среде. К счастью, колодцы и водопроводы, откуда люди берут питьевую воду, - закрытые, поэтому вода не подверглась вредному воздействию. Об этом свидетельствуют исследования многих проб.

Значительно хуже ситуация с открытыми водоемами. Во время пожара были осушены близлежащие озера и пруды, погибла вся живность, которая в них водилась. Не имея пены, пожарные оттуда выкачивали воду для тушения цистерн с горючим. Кто додумался до такого? Хорошо известно, что нефтепродукты нигде в мире не гасят водой. Это, пожалуй, у нас придумали такое ноу-хау, видимо, не все знают, что нефтепродукты легче воды, они поднимаются и горят на ее поверхности, усугубляя ситуацию.

- Какие главные проблемы высветил этот пожар?

- Во-первых, наибольший вред наносят не продукты горения и превышение ПДК, а паника. Когда нет четкого алгоритма действий, нет своевременной объективной информации, люди пользуются слухами, паникуют, им трудно найти выход из ситуации. А у нас психогенный вред даже не принимается во внимание.

Во-вторых, еще больший вред, чем паника, наносит непрофессионализм, которого с каждым годом становится все больше.

Помните, несколько лет назад произошел крупный пожар при перевозке по железной дороге желтого фосфора. Это было, кажется, на Львовщине.

Комиссию по ликвидации аварии тогда возглавлял бравый генерал, заявивший в первый день на телекамеры, что это второй Чернобыль. А на следующий день уже успокаивал местных жителей: ничего страшного не произошло, спокойно ешьте свои овощи, пейте молоко. Делайте, как я, - и демонстративно жевал огурец.

Вопрос компетентности , профессионализма - по большому счету, это вопрос национальной безопасности. Что особенно заметно во время аварий и катастроф".

Пожар высветил еще одну, крайне важную для нас проблему, - речь идет о работе государственной санитарно-эпидемиологической службы. Последние несколько лет ее не просто критиковали, а откровенно уничтожали. Безусловно, СЭС можно не любить, не финансировать, массово увольнять специалистов, можно одним приказом ее полностью ликвидировать. Все можно. Если есть четкий ответ на простой вопрос: кто и как будет выполнять возложенные на нее функции? Как показал пожар под Васильковом, кроме государственной СЭС, это делать некому.

"В соответствии с решением правительственной комиссии по ликвидации последствий чрезвычайной ситуации, возникшей 8 июня в Киевской области, наши специалисты осуществляли постоянный лабораторный мониторинг, - рассказывает и.о. главного государственного санитарного врача Киевской области Александр Чепурной. - В каждом населенном пункте, расположенном на расстоянии до 5 км от эпицентра пожара, с первого же дня постоянно проводились лабораторные замеры в атмосферном воздухе содержания диоксида азота, сероводорода, сернистого ангидрида. Превышений ПДК не выявлено.

В течение всего периода проводились исследования проб воздуха, почвы и воды из колодцев, которые были отобраны во многих селах не только Васильковского, но и соседних районов.

По состоянию на 17.06.2015 г. исследовано проб, всего: атмосферного воздуха (на содержание азота диоксида, сернистого ангидрида, сажи, формальдегида, оксида углерода) - 2235; почвы (на содержание тяжелых металлов - медь, свинец, цинк, кадмий, никель) - 35; воды поверхностных водоемов (на нефтепродукты) - 34; воды из децентрализованных источников водоснабжения (на нефтепродукты) - 69; продуктов питания - 23.

Превышений предельно допустимых концентраций загрязняющих веществ в исследованных пробах не обнаружено.

В селах Васильковского, Киево-Святошинского, Фастовского, Белоцерковского, Мироновского районов провели исследования воды поверхностных водоемов. К счастью, в пробах не обнаружены нефтепродукты. Однако мониторинг нужно продолжать и после ликвидации пожара. Особое внимание следует уделить подземным водам незащищенного водоносного горизонта, куда могли попасть нефтепродукты. По мнению специалистов, необходимо обустроить наблюдательные скважины различной глубины (в зависимости от геологических условий) вокруг нефтебазы и проводить постоянный мониторинг воды на содержание нефтепродуктов".

В официальных документах и отчетах нет информации о том, сколько жалоб пришлось выслушать работникам СЭС, ученым, врачам, работавшим в зоне пожара. Люди нарекали на то, что их бросили на произвол судьбы, никто не хочет с ними общаться, утаивают правдивую информацию. А кто, собственно, должен проводить такую работу во время аварий и катастроф?

По словам специалистов, на сегодня Госсанэпидслужба оказалась единственным органом, куда люди обращаются со всеми проблемами и вопросами по поводу негативного влияния техногенных катастроф, а также для получения рекомендаций. Очевидно, пришло время (после всех сокращений и реорганизаций) собрать межведомственное совещание, чтобы уточнить функции каждого ведомства, определить их ответственность, возможности, кадровый потенциал, чтобы в будущем избегать проблем, возникавших во время ликвидации пожара.

"В Украине действовала система мониторинга окружающей среды, включавшая не только атмосферный воздух, но и воду, почву, радиоактивный фон. Сегодня она почти разрушена, - констатирует Елена Турос. - На мониторинг не выделяется ни копейки.

Самое страшное, что отменяются законодательные и регламентирующие документы, касающиеся этих проблем. Есть даже попытки отменить закон об охране атмосферного воздуха, считается, что его нормы мешают вести бизнес.

В Европе на случай чрезвычайных ситуаций все расписано до мелочей - кто, что, когда, где, как и для чего должен делать, кто за что несет ответственность. Пока у нас не будет такого же отношения к чрезвычайным ситуациям, к преодолению их последствий, обеспечению безопасности людей и окружающей среды - все будет делаться бессистемно и хаотично.

В Украине до сих пор нет программ оценки воздействия на здоровье населения. Мы вместе с государственной СЭС - есть определенная процедура - обратились за помощью в ВОЗ. Мы просим прислать экспертов, которые предоставят соответствующие программы, чтобы использовать их для обеспечения безопасности населения от последствий техногенных катастроф.

У ВОЗ подготовлена и действует единая, гармонизированная система оценки чрезвычайных ситуаций. Мировой опыт поможет просчитать риски для населения, возникающие при авариях и катастрофах. К сожалению, Украина пока не имеет доступа к этой информации, потому что не входит в европейское сообщество".