Возьму твою боль. Режиссер Сергей Буковский завершает работу над фильмом об одной из самых трагических коллизий в судьбе Украины

Поделиться
На мониторе студийного компьютера — лица, лица, лица… Разные, печальные. Пожилые, но «не пожившие» (как следует «не пожившие», так, как им полагалось бы и как многим когда-то мечталось)...

На мониторе студийного компьютера — лица, лица, лица… Разные, печальные. Пожилые, но «не пожившие» (как следует «не пожившие», так, как им полагалось бы и как многим когда-то мечталось).

Все эти лики вроде бы и не «святых», а родных нам бабушек-дедушек иногда выглядят просветленными, иногда обреченными. И все равно — прекрасными… Обветренными торнадо истории и бессмысленным суховеем нынешних дней нашей жизни.

Именно эти лица — и именно их голоса — «главный герой» нового фильма режиссера Сергея Буковского «ЖИВЫЕ…» — о Голодоморе. Нынче — монтажный период картины. Премьера — осенью. Фильм, судя по всему, станет событием. Хотя этот конкретный режиссер никаких «обещаний» никогда и никому не дает. Он просто работает. Как говорится, «снимает кино», пропуская каждый кадр (каждый голос и каждое это лицо) — через себя.

Сергей Буковский
С момента выхода последнего по времени фильма Буковского «Назови свое имя по буквам» прошло не так много времени. И некоторые наши читатели, должно быть, помнят громкую премьеру в экс-Октябрьском дворце (с участием самого Стивена Спилберга). Тот предыдущий фильм тоже повествовал о страницах трагических — о Холокосте. О беде человека и человечества — но без надрыва и без попыток выдавить слезу. Тогда был щадящий и довольно сдержанный кинослог, слегка отстраненная авторская манера. И уже самому зрителю была дана возможность без подсказок и без страховок вернуться в зону беды ХХ века: увидеть, услышать и принять чужую боль как свою.

Новый, только рождающийся фильм снова и снова о боли.

О беде, которая просвечивает в каждой морщине тех старческих лиц, которые то застывают, то неожиданно оживают — на студийных мониторах, во время монтажного периода.

В студии «Листопад Фильм» (ею стала большая квартира в центре Киева на улице Красноармейской) особая тишина, которую не должен вспугнуть ни резкий жест, ни случайный выкрик. Бездна материала — на рабочих столах, на экранах.

Они объездили Полтавскую, Ривненскую, Харьковскую, Луганс­кую, Винницкую, Черниговскую, Тернопольскую, Сумскую, Жито­мирскую и многие другие области в поисках тех самых лиц.

«Они» — творческая группа, которая и воскрешает «Живых…», поминая мертвых. Сергей Буковс­кий — режиссер. Сценарная группа — (помимо Буковского) Сергей Тримбач, Виктория Бондарь, Евге­ния Кравчук. Фото в проекте — Владимир Кукоренчук. Консультанты — Оксана Пахлевская, Иван Дзюба, Мирослав Попович, Юрий Шаповал, Андреа Грациози. Исполнительный продюсер — Марк Эдвардс. Поддерживает фильм на всех этапах Международный благотворительный фонд «Украина 3000».

* * *

В подходе именно к этой теме всегда важен «пароль».

Готов ли ты к такому рассказу?

Есть ли моральное право говорить об этом своему народу и народам другим?

Этот «пароль» необходим и потому, что скорбная тематика (как это ни прискорбно) в последнее время мало-помалу становится расхожей — особенно если за дело берутся шустряки, которые держат нос по ветру, остро чувствуя коньюн­ктуру. И уже — то тут, то там — сплошные «заявки на проекты» о Голодоморе. И от местных рукодельцев. И от малоизвестных творцов из зарубежья дальнего. Были бы бюджеты — «мастера» найдутся.

Буковский, как нам кажется, дистанцирован от подобных «гонок по вертикали». И никогда не притронется к теме, которая не задевает его лично (один из самых удачных его документальных проектов — «Війна. Український рахунок»).

И даже на подступах к документальному рассказу о Голодоморе он не говорит лишних слов, не заглядывает наперед. Единственное, в чем признается: «Хочу понять, что случилось на самом деле — со страной, с отдельными людьми, с целым поколением, которое позволило так себя растерзать…»

* * *

Эти растерзанные, но чудом выжившие — снова на экране мониторов. Рассказы, рассказы… Сбивчивые, очень эмоциональные (по понятным причинам — за несколько месяцев до премьеры фильма — не будем отражать в подробностях истории этих людей). Что-то войдет в картину. Что-то останется за кадром.

В группе говорят, что чем образованнее люди — учителя или библиотекари, — тем более и вспоминания окрашены рефлексией сегодняшнего дня — они анализируют, делают выводы…

Например, один из жителей села Новая Прага на Кировоград­щине поведал, что после ужасов голода он еще побывал и в концентрационном лагере Дахау, где встречался с «умными людьми той эпохи». И лагерь ему показался более спасительным местом, нежели ад 1933-го.

Или, например, жители Тернопольщины — некоторые до сих пор помнят, как в то время через речку Збруч из польского села в село украинское селяне перебрасывали картошку и хлеб — своим близким. Хлипкий кордон, а словно бы два разных мира…

Таких сюжетов — реки.

На этапе подготовки возникла идея пригласить в этот фильм крупных звезд мирового кино, которые читали бы за кадром документы эпохи.

Например, Софи Лорен — голос итальянских дипломатов. Депардье — за французов. Олег Меньшиков — российские архивы.

Впоследствии от такого хода решили отказаться. Видимо, спохватились: блистающий киногламур не вяжется с «фактурой» столь трудного материала. И лица этих star — несколько зловещий контраст с лицами подлинными, выжившими — «живыми…».

Гарет Джонс
Поэтому из героев дальнего зарубежья в картине останется, пожалуй, британский журналист Гарет Джонс, который 75 лет назад, наполнив рюкзак московскими харчами,— отправился поездом в Украину.

И увиденное его поразит. Жизнь его завершилась трагично — в далеком 1935. Но об этом уже расскажет фильм…

Из дневника Джонса: «В селе не осталось картошки. Вот-вот закончится свекла. Люди говорят: «Скот подыхает, нечего есть. Когда-то мы кормили мир, а теперь голодаем сами. Как можно что-нибудь посеять, если нет коней? Как мы можем работать на полях, если сами ослабели от голода?»

Возможный титр: «90% експорту пшениці з Російської імперії на початку ХХ століття припадало на Україну. У Парижі на Світовій виставці 1912 року був представлений куб українського чорнозему як еталон найродючішої землі у світі».

«Хребет нації» — так называют создатели фильма украинское село. Село сегодняшнее, которое разорено безденежьем и безразличием верхов. И село вчерашнее, для которого посевная или страда — это великие праздники… Праздники, ставшие впоследствии горем.

***

— Когда только начинали работу, то, представьте, нам очень помогла… СБУ, — говорит Сергей Буковский. — В архивах нашли то, что хотели. Но дело в том, что ничего нового в этих архивах уже и найти нельзя — они рассекречены. Издан огромный том этих материалов. Но пересказывать архивы, может быть, даже и не нужно. Главное — осмыслить, понять и «отрефлексировать» эту тему так, чтобы подобное более не повторилось, — это самое важное. Мы же сами должны дать ответ на вопрос: почему украинцы позволили сделать с собой подобное. Ведь Украина имела шанс становления как страна даже в 1917 году. Но шанс упустили! Вот и сейчас можно отовсюду услышать: «Ми зрадили Майдан»… А кто это «мы»? Ведь «мы» сами выбрали именно этих политиков… Так кто кого «зрадив»? Поэтому хотим сделать фильм в том числе и о сегодняшнем дне.

Да, ходим к пожилым людям, собираем их свидетельства о Голодоморе. Многие говорят о них уже как о «достоянии истории». Но им, этим старикам, надо бы уже давно оказывать реальную поддержку! Хотя бы денег им дать, чтобы они себе полечили зубы. У многих ощущение — их жизнь прожита зря…

Мы были, например, в Харьковской области — в поселке Валки — в доме престарелых. И были поражены уже обратным — как нежно там о них заботятся... И даже старики говорили: «Яке гарне у нас зараз життя! Тільки віку уже не лишилось, щоб ще трохи пожить…»

Всего же отсняли более полусотни свидетельств участников тех событий. Увы, все в фильм не войдут.

Что же касается того, какой будет картина, то это (сугубо) авторский взгляд. Ведь «приемы» у всех одни и те же — семь нот, 33 буквы…

***

По мнению создателей, «Живые…» — сугубо документальный проект. И никаких игровых ответвлений не предполагается.

Сейчас группа уехала в Англию, чтобы там отснять материал о персонаже ленты — том самом журналисте Гарете Джонсе.

Этот британец, выпускник Кембриджа и советник экс-премьер-министра Соединенного Королевства Дэвида Ллойд Джорджа, еще летом 1931 года получил предложение подготовить информацию о Советском Союзе, который некоторые его современники видели подлинным раем на Земле (Анри Барбюс в их числе).

И вот в процессе своих путешествий Джонс попадает в Украину. Его дневник (фрагменты которого предлагаем читателю) отражает несколько иное видение «рая».

Впоследствии коллега Гарета — Джек Гайнц — издает книгу без указания авторства под названием «Опыт пребывания в России в 1931 году. Дневник». Это первые свидетельства, где возникли упоминания о голоде, об изнуренных голодом советских крестьянах.

Осенью 1932 года кой-какие вести об этом долетают до Европы. А Джонс в марте 1933-го снова в Союзе. После теплого московского приема он вновь попадает под холодный душ украинских реалий. Собственными глазами он увидел двадцать наших сел, пущенных Сталиным под топор Голодомора. Однажды остался в украинской сельской хате на ночевку и поделился с хозяйкой хлебом, маслом и сыром… Женщина потеряла дар речи. А потом, после продолжительной паузы, сказала: «Я наконец поела вкусной еды… И теперь могу счастливо умереть».

Уже в конце марта 1933 года New York Evening и Post Manchester Guardian публикуют известный пресс-релиз Гарета Джонса об этих событиях.

«Я шел пешком по Украине несколько дней… Ситуация ужасающая, более жуткая, нежели в 1921 году, поэтому меня и удивляет ваше восхищение Сталиным…» — из личного письма Гарета Джонса — Ллойду Джорджу (27 марта 1933 года). Впоследствии Джонса убили в Монголии, куда он попал в плен. Прожил он всего тридцать лет — и в деле его убийства, очевидно, не обошлось без длинной руки НКВД. У него не осталось детей — только племянники. И дневники английского журналиста будут озвучены в картине его внучатым племянником Найджелом Колли.

***

Еще в феврале съемочная группа отправилась в московский архив — в Белые Столбы. Но там киноматериалов об этих событиях нет. Этого никто не снимал. И все же архив будет использован…

О хронометраже картины говорить пока рано. Скорее всего, лента будет в пределах 90 мин, так называемый «гранд формат», который любят телеканалы и в Европе, и в Америке. Исполнительный продюсер (он, впрочем, работал и над предыдущей картиной Буковского «Назови свое имя по буквам»)Марк Эдвардс десять лет работал с фондом Стивена Спилберга. Такое сотрудничество, возможно, поможет в продвижении картины за рубеж. К предыдущему фильму Буковского «Назови свое имя по буквам», кстати, некоторые поначалу относились с явной настороженностью. Мол, что это опять о Холокосте? Впоследствии фильм сломал стереотипы. И многие говорили: «Это же совсем о другом…»

***

— Люди, которых мы искали и снимали в «Живых…», были детьми трагической эпохи, — рассказывает один из сценаристов фильма Сергей Трымбач. — Сначала в «разведку» ехал кто-то из нас, один. Находил очевидцев, «исследовал», получится ли разговор, потом уже в область ехала съемочная группа. Разговоры порой продолжались по три часа. Но в каждом их слове — капитал! Как этот человек говорит, каким голосом, какая фактура… Ведь всего этого уже через 5-10 лет не будет…

Ведь еще важна и среда, в которой живет тот или иной человек.

Съемочную группу порой поражали даже не сюжеты, а то, как эти пожилые люди размышляют…

У группы в процессе работы был специальный вопросник, который они сами разработали, включающий 50 вопросов. Поездкой на съемки работали с психологом — прошли своеобразный трейнинг — как помочь людям открыться, не ранить их… Вопросы были разделены на «три периода» — 1) уклад в семье 2) период 32-33 года и 3) чем все закончилось…

Часто съемочной группе делали … подарки. Например, одна бабушка преподнесла каждому по вишитому «напирнику», кто-то угощал яблоками, орехами…

***

Виктория Бондарь
— Самая младшая участница нашей группы — Евгения Кравчук — была для нас словно лакмусовая бумажка. Если Женя плачет, значит рассказ настоящий, невыдуманный… — говорит «ЗН» Виктория Бондарь. — Всем нашим героям в 32—1933-м годах было от пяти до 14 лет. Старших — почти нет. Поздно мы спохватились… Все эти записи надо было начинать еще в 90-х… Хотя мы нашли двух столетних бабушек — и они говорили четко, ясно, воспоминания у них живые, точно это было вчера.

***

Сергей Трымбач: — Еще Бунин восторгался Украиной, как замкнутым патриархальным пространством и самими украинцами внутри него. В том смысле, что здесь у нас, как в музее, — красивые хатки, девушки, все чудесно. Но нет никакой динамики. Как будто «отключен ток».

Но вот пришли большевики, тут и случилось искривление сознания. Ведь стало нормой, когда ты врал, доносил. Откуда же взялись павлики морозовы? Перед властью стояла цель — «вырастить» нового человека. И он вырос. И начинаются бесчисленные страдания — и человеческие жизни уже никто не считает. Когда Сергей предложил мне эту работу, я ни секунды не раздумывал. Ведь все мое детство прошло под «аккомпанемент» этих рассказов. Например, один из моих родственников вспоминал, какой крепостной системой для людей был колхоз. Потому что если на пана в XIX веке работали три—четыре дня, то в колхозе все 7 дней — от восхода до заката. Люди за полночь приходили с колхозного поля, а ведь и на своем огороде нужно было что-то сделать.

Когда спрашиваешь некоторых людей из того растерзанного поколения: «Как же вы тогда жили и что видели в детстве?», то порою их ответы печальны, как и то резюме, которое они подводят под своей жизнью: «Даром прожили жизнь…». «Даром…»

На вопрос «Бабушка, а что же было у вас хорошего в жизни?» порою слышим ответ: «Та не було у мене нічого хорошого!..»

Думаю, в фильме предстанет собирательный образ того поколения. Попытаемся выстроить это в контексте времен: ведь 1932—1933-е
— это же период между Первой и Второй мировыми войнами, между грандиозными катаклизмами. И у людей, которые выжили, нет иллюзий. Но есть другое — страхи.

Виктория Бондарь: — Например, баба Настя из Яготинского района долго-долго рассказывала о своей жизни, а потом, когда интервью закончилось, а камера еще работала, она вдруг наклонилась к Сергею и спросила: «А меня не посадят за это?..»

***

Сергей Трымбач
— Само название — «Живые…» — родилось у Буковского. Ведь все, умершие тогда, они же все равно с нами… И уже новое поколение должно знать, что в те годы был сломан образ жизни украинских хлеборобов, — продолжает Сергей Трымбач. — Внешне все прекрасно — шевченковская Украина, на самом же деле вымирали семьи, целые села. Было явно желание уничтожить народ не только физически, но и духовно. И это, конечно, преступление перед человечеством. 1932-й — «конец украинизации», придуманной еще Лениным политики заигрывания с украинцами. Все! На этом они поставили точку. Началась настоящая бойня. А результат — интеллигенция городская — репрессирована, сельская — выморена голодом. Получается, народ в прямом смысле «перекодировали»? Поэтому «Живые…» — это и о тех людях, которые чудом выжили и, к счастью, остались людьми. Их лица — это биографии поколения и всей Украины. Поэтому еще и еще раз всмотритесь в эти лица…

Анастасия Васильевна СИДАШ (Харьковская область, село Сахновщина):

— Змололи ж муку… Там недалеко вітряк односельчанина, ще з тих часів, до колгоспів зостався, там мололи зерно на муку, і мама зразу ж спекла хліб, до обіду він поспів. Сіли ми… запаху повна хата, такий, знаєте, аромат від хліба! От, сіли ми до столу… і батьки, і нас п’ятеро дітей… не великі ми були, років 2—3 різниця між нами була… Порізав батько ту хлібину, хліб тоді пекли великий такий, на капустяному листку, пахучий… Порізав хлібину ту, встав. Стоячи, каже він: «Діти, ми зараз поїмо нового хліба, ми ж його цілий 33-й рік… ми ж його не бачили… пекли якісь матрьошки там…» Ми ждемо… «Це, — каже він, — будемо сьогодні їсти хліб і будемо їсти завжди, буде у нас тепер хліб…» Що мені найбільше запам’яталося. Це він говорив стоячи… Стояв і держав кусок хліба в руках, і тоді каже: «…і запам’ятайте, що хліб треба берегти, ніколи не кидайте ані крихти хліба, не можна топтатися по хлібу. І коли виростите, пам’ятайте, що хліб добувається працею!» Оце його дослівні слова. І до сьогоднішнього дня у пам’яті ті слова. Хліб — це багатство, яке нічим оцінити не можна. Для людини саме важливе — це хліб!

(Из рабочих материалов к фильму «Живые…»)

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме