ВЕРНИСАЖ С ЧЕРНЫМ СЛЕДОМ

Нынешней осенью неизвестные любители изящных искусств пытались через крышу проникнуть в выставочный зал Одесского художественного музея. Там как раз была развернута экспозиция к 200-летию города - парад великолепных работ школы южнорусских художников. Но есть подозрение, что грабителей интересовали не портреты отцов города, а две работы Василия Кандинского. К слову сказать, в музеях Украины полотен этого мастера нет - только в Одессе.

Но одна картина Кандинского из фондов художественного музея таки пропала. Затерялась. Каждый мало-мальски сведущий человек вправе мне не поверить - Кандинский потеряться не может. На недавнем аукционе Сотби стартовая цена его миниатюры была 16 миллионов долларов, так что...

Дело давнее. В сорок первом, когда оккупанты подошли к Одессе и стало очевидным, что город придется сдать, музейные ценности были эвакуированы. 187 картин - в Уфу и 453 - в Ташкент. После победы по «Уфимскому списку» домой вернулись все, по «Ташкентскому списку» - только 404. Полотна Васнецова, Серова, Кандинского и других выдающихся художников оказались в списке «невозвращенцев». Время было такое, что поиск затерявшихся сокровищ казался делом второстепенным, жили мы все в семье единой, думали - успеется.

Видимо, нужно сказать несколько слов о том, что собой представляет Одесский художественный музей. Он основан в 1899 году. Городской голова Г.Маразли подарил под него свой дворец. Основу коллекции, так сказать, фундамент ее, составили подарки городской Думы, одесских художников и обществ, частных лиц. Воистину бесценным был дар А.П.Русова, известного коллекционера. В искусствоведческом мире его называют «украинским Третьяковым». Он создал в Одессе частную картинную галерею «для простого народа». 681 картина коллекции Русова стала и жемчужиной, и изюминкой Одесского музея. Если отвечать - почему, нужно бы рассказать о том, как складывалась школа одесской живописи, какое она оказала влияние на развитие национальной культуры. Любой школьник знает о французских импрессионистах и русских передвижниках, но и образованный человек, чаще всего, мало осведомлен, что родившееся в 1890 году Товарищество южнорусских художников исповедало передвижничество, вышло «на пленэр». Как знать, что бы им говорили сегодня о Южной школе, не окажись двадцатые годы нашего века залитыми кровью, а ее художники - изгнанниками.

Но и там, на чужбине, многие из них помнили и Одессу, и ее уникальный музей. Что, казалось бы, кроме обиды, увез в эмиграцию последний городской голова Одессы М.В.Брайкевич? Но к той части своей коллекции, подаренной в свое время музею, из Лондона поступали значительные подарки...

Говорят, что в музее не бывает экспонатов много, и как бы их много не было - каждая потеря трагична. Одесский художественный - один из самых богатых в Украине. Судьба его не щадила, особенно - в Великую Отечественную. Румыны вывезли потрясающую коллекцию фарфора - без следа. Знаменитый Фаберже когда-то, понимая, что его работы никогда не будут доступны взору народа, на своей фабрике в Одессе специально делал копии для музея своих изделий. Это было уникальное собрание, единственное на весь мир! Но его не успели эвакуировать, спрятали под лестницей. Какой-то немецкий офицер «реквизировал» коллекцию Фаберже для нужд великой Германии, о чем и написал расписку. Потом, как рассказывают музейные ветераны, вернулся, бумажку забрал - и по сей день о ней ни слуху ни духу...

Ну, оккупанты - воры понятные. Однако фонды музея «прореживали» и после войны. Директор художественного музея Наталья Иосифовна Касько, человек в своем мире авторитетный, составила список работ, заимствованных по указанию Министерства культуры и хранящихся в фондах музеев Украины. И задала вопрос, за который вчера снимали с работы и взашей гнали из партии - по какому праву?

В 1956 году на выставку в Киев уехали 10 лучших картин южнорусских художников. И были оставлены... для улучшения Киевского музея украинского искусства. Это - Костанди, Нилус, Буковецкий, Головков, Тарас Шевченко. Связь Тараса с Одессой заключалась только в том, что ему отсюда посылали в солдатчину краски. Его «Автопортрет» музей купил у гражданки Пашкаренко в 1948 году. Коллекция Русова оказалась нарушена, что нельзя оправдать самыми благими намерениями и заботой о Киевском музее. И уж тем более, это плохая услуга украинскому искусству, поскольку Одесский художественный музей - часть его.

Тема реституции художественных ценностей сегодня, пожалуй, одна из самых модных. Она стала козырной картой в межгосударственных переговорах. Но не пора ли и в своем доме начинать жить по правилам? Одесская мэрия намерена добиваться возвращения домой и 10 работ из Киева, и взятого на юбилейную выставку полотна М.Бокшая «Бокораши». Эта картина сейчас в экспозиции Ужгородского музея, прижилась там и органично вписалась не только в стены, но и в само Закарпатье. Но тем не менее - чужое ведь...

Одесский музей нельзя обвинить в скупости. Можно привести множество примеров, когда во вновь созданные художественные музеи передавались десятки полотен. И это - нормально. Но акт доброй воли тем и ценен, что искусствоведы сами определяют - что подарить, взвешивают - не будет ли нарушена целостность фондов.

Нас, ныне живущих в Украине, никто не назначал душеприказчиком национального культурного наследия. Оно наше, пока мы на этой земле. По неведомым нам законам Опишня становится столицей гончарных ремесел, в провинциальном Берегово художников больше, чем в ином областном центре, на Гуцульщине ткут лижныки и режут по дереву. Но нить традиции тонка и капризна. Когда-то в Одессе был такой праздник - День сирени. Он родился из любви к сирени одного человека - Кирпака Костанди, художника и педагога. Он вел свой курс в Одесском художественном училище 35 лет, из этого заведения, единственного в империи, принимали в Петербургскую академию художеств без экзаменов. Костанди рисовал сирень всю жизнь, щедро раздаривая эти «букеты» друзьям. Потом его не стало. И друзья-художники в день рождения Костанди отправлялись на одесские околицы, нанимали дядек с фурами и везли в город сирень. Ее раздавали горожанам по ветке, и вся Одесса от весны до весны ждала дня, когда загромыхают по мостовым телеги, с горой груженные сиренью... Теперь такого праздника нет, как нет и южнорусской школы.

Разумеется, требование Одессы вернуть принадлежащие ей картины можно воспринять как «взбрык». Полагаю, что не просто будет вести переговоры с суверенным теперь Узбекистаном о возвращении затерявшихся полотен, тем более что они стоят умопомрачительных денег. Но как бы не забыть при рассмотрении этой проблемы, что поступать с позиции силы - это то же самое, что при слове «культура» тянуться к пистолету...