Портреты художников в юности

Искусство, которое ложится на страницы книг, - нынче бренд.

В Украине появляются новые издательства, работающие исключительно в арт-сегменте. Украинцы явно соскучились по искусству - истинному, не официозному, сдобренному скандалами, личными драмами и нонконформизмом. Книга об искусстве должна быть не просто альбомом, а подробным и интересным рассказом. Издатели это понимают. Раскладки "Книжкового Арсеналу" этого года просто прогибались под такими изданиями. Мы выделили четыре наиболее интересные.

УОРХОЛ

Энди Уорхол не был украинцем. Он родился в США, в Питсбурге (штат Пенсильвания) - городе, известном своей бурной ЛГБТ-культурой. Его родители были русинами, происходили с востока нынешней Словакии. Разумеется, это так близко к Украине, только руку протяни, и так хочется, чтобы великий Энди Уорхол был украинцем… Но вписывается ли Уорхол в современную Украину? Украину не слишком толерантную, Украину, преисполненную насилия, Украину предрассудков и ортодоксов…

Уорхол воспринимал все. Как чистый лист, он впитывал все, что на него ложилось. Мать Юлия Уорхол (Вархола), имея художественный дар, оказала значительное влияние на жизнь и творчество сына. Иногда они рисовали вместе. Энди очень любил русинские песни. Часто слушал записи на пластинках. Однако Уорхол был патриотом лишь самого себя. Своей "Фабрики". Своего арт-бизнеса. Нелепо искать ответ на вопрос, был ли Энди Уорхол настоящим художником. Конечно, был. Умел выхватить момент. Едва ли не лучше всего получались у него портреты и автопортреты. Впрямь как у Фриды Кало, которая жила и создавала несколькими десятилетиями ранее. Как и Кало, Уорхол еще при жизни стал чудовищным и недосягаемым божеством, иконой. Как и Кало, был суеверен: Фрида окружала себя калаверами - черепами, которые мексиканцы изготовляют на День мертвых, Уорхол часто посещал храмы, а в конце жизни создал полотно "Крест" - красный на черном фоне. Очень зловещее произведение. Нехорошее. Как и остальные произведения Энди Уорхола. Который не был святым, был открытым геєм и - русином.

Книга, которую подарило украинскому читателю ВСЛ, рассказывает об Энди очень просто и откровенно. Ничего не скрывая. Да еще и в замечательных рисунках, созданных в духе "Фабрики". Особая благодарность - за полиграфию и розовый цвет. Отныне Уорхол будет ассоциироваться у меня именно с ним.

Кэтрин Ингрем. Это Уорхол. Иллюстрировал Эндрю Рей. Перевод с англ. Ростислава Паранько. - Л.: ВСЛ, 2016

ГЛУЩЕНКО

Художники-шпионы. Миф это или реальность? Из украинцев с большей или меньшей достоверностью так можно назвать Виктора Петрова (Домонтовича) и Николая Глущенко. Бывший директор Агентства журналистских расследований Станислав Стеценко работал над романом о Глущенко шесть лет. Почти как Пруст над своей эпопеей. Вышел роман не столько о Глущенко, сколько о времени - 1940 г., сразу после неудачной для СССР войны с Финляндией и завоевания Польши Германией. Автор восхищается модными нынче конспирологическими теориями. При этом страницы пестреют

гадкими любовными приключениями Сталина и Берии, бытовыми сценками сталинской Москвы, довольно анекдотичными зарисовками из жизни верхушки Третьего рейха. Честно говоря, самого Глущенко - и художника, и его искусства - хочется больше…

Но ладно. Занавес упал. Мы якобы видим Николая Глущенко (в романе он назван Гущенко) - человека странной и трагической судьбы, с легким характером и сенсационным даром (даже если лично ко мне творчество Глущенко не говорит - не мои краски, не мои мазки, не моя палитра). Глущенко (как и Уорхол) - далеко не святой. И именно это, его история, а не болтовня Сталина, Берии и Гитлера - главное в романе. Романе, написанном динамично, талантливо, с юмором, будто на одном дыхании. Гитлер тоже был художником (и неплохим) - тут автор проводит некоторую параллель со своим главным героем, и вдруг чувствуется, что Адольфу он даже в какой-то степени симпатизирует. Или это мне только показалось?..

Станислав Стеценко. Войны художников: роман. - Х.: Фолио, 2016

ЗАХАРОВ

Художник в плену. Художник на допросе. Художник, который хочет избавиться от страшной травмы. Сергей Захаров - дончанин, основатель арт-группы "Мурзилки" - не вписывается в ряд любимчиков судьбы Уорхола, Глущенко и Малакова (даже если успех - понятие довольно условное и преисполнено горькой иронии). Его поступок был продиктован отчаянием. "Внутри меня росло убеждение, что невозможно просто сидеть и молча наблюдать за всем, что происходит. Протестовать открыто - сразу же подписать себе смертный приговор. Это я прекрасно понимал. Но все-таки что-то нужно было делать…".

Этот альбом можно листать не читая. Это выплеск. Квинтэссенция зла "русского мира". Дыра - очень точное название. Именно так - дыра, черная, глубокая, возможно бездонная. Дыра безысходности, слепой злости, агрессивного невежества…

Альбом оставляет гнетущее впечатление. Это свидетельство одновременно силы искусства (ведь довольно простая, на первый взгляд, идея размещать карикатурные изображения вождей "новороссии" на улицах Донецка стала настоящим взрывом и привела к неожиданным последствиям) и человеческой слабости. Все мы люди. Хотим мы этого или нет. За мужеством приходят страх и боль. Герои - мифические бесстрашные герои - жили где-то в далекой античной Греции. Да и им тоже порой несладко жилось. Даже детей собственных жрали… Здесь, среди живых и смертных, есть страх. И жадность. И желание. И жестокость. И трусливость. И измена… И одна из главных причин их появления - невежество. Тупость. Альбом Сергея Захарова и Сергея Мазуркевича (он написал текст) словно выталкивает эту истину на свет Божий и дает нам ею громкую пощечину по морде.

В конце автор "въезжает в новую жизнь". Это звучит как ирония. Думаю, человеку, который пережил ТАКОЕ, уже не удастся жить иначе. Да еще и с таким дарованием. "Дырой".

"Злое дело" сделало большое дело. Ожидаем еще.

Сергей Захаров. Дыра: Графический роман. - К.: Люта справа, 2016

МАЛАКОВ

Он получил признание при жизни. Как и Уорхол, как Фрида Кало, как, в конце концов, и Глущенко. Однако незаметно - и при этом публично, своими работами, которые демонстрировались на официальных выставках, - критиковал существующий порядок. Рисовал Кобзаря на желто-голубом фоне (1961 г.!), показывал страшную правду об обороне Киева и едва ли не первым в Украине использовал красный мак как символ памяти о погибших во Второй мировой войне. А как мог не рисовать Шевченко художник, который с таким вдохновением и любовью творил акварели по всей Украине, оставив нам изысканные образы Немирова, Полствина, Радомышля, Канева, Львова, Днепродзержинска, Тульчина и многих других городов и городков? Художник, влюбленный в свою землю. Как мог не передать отчаянный дух оккупированного города художник, переживший все это подростком, а по дороге из Ворзеля, где пряталась семья, видел, что оставила после себя война…

Впрочем, лично для меня Георгий Малаков - это прежде всего книжные иллюстрации. "Аргонавты Вселенной" Владко, "Четыре танкиста и собака" Пшимановского, "Ночь Амстердама" Чалого, "Декамерон" Боккаччо, "Квентин Дорвард" Скотта, "Легенда о Тиле Уленшпигеле" де Костера. И еще много других. Я листал эти книги, когда был маленьким. И вдруг увидел их на "Книжковому Арсеналі". И застыл на месте. Потому что в детстве никогда не воспринимал иллюстрации как произведение искусства - а тут они явились в другом измерении, под другим углом зрения. Как что-то величественное и вечное.

Наталия Беличко, Дмитрий Малаков. Георгий Малаков. Жизнь и творчество. - К.: Мистецтво, 2015