Небесный диалог над вечным городом

Киев стал ареной для практик социальной скульптуры

Наш город оказался в фокусе своеобразного исследования в рамках недавно завершившегося Международного фестиваля социальной скульптуры, который поддержали Институт проблем современного искусства АИУ, а также Министерство культуры и туризма.

В своё время куратор известной нью-йоркской институции, исследующей движущиеся образы Eyebeam, отнесла некоторые мои проекты, реализованные по приглашению Баухауза в разных странах, к работам социальной скульптуры. Показалось заманчивым перенести стратегию подобных подходов и на Украину, тем более что оснований для этого более чем достаточно, так как ниша социально ориентированного искусства оказывается незаполненной, а проекты с социальным подтекстом чаще всего характеризовались выстраиванием эффективных подпорок для становления художественного бренда.

Матрица трансформации

Стоит напомнить, что в силу исторических причин оппозиционное критическое искусство у нас не принимало левой риторики, а, напротив, цинично занималось ее разоблачением.

Однако наш культурный процесс сегодня имеет такие существенные проблемы, что украинские профессионалы современного искусства выражают свое серьезное беспокойство, так как, в соответствии с М.Фуко, «власть не просто существует, она функционирует как «матрица трансформаций». А неутешительные выводы, что 16-летний срок для возможных социальных и культурных преобразований в Украине не привел к сколько-нибудь заметным сдвигам, подталкивает к мысли, что этот процесс можно уже рассматривать как единый сплав.

Понятие социальной скульптуры, введенное Джозефом Бойсом, обуславливало формирование общества как бесконечный процесс, в котором каждый отдельный человек вносит свою лепту, действуя как художник, «призванный принимать участие в преобразовании и изменении условий, продумывая структуры, которые будут формировать и обуславливать нашу жизнь». Исторически это важно так, как Бойс полагал, что искусство может быть эффективным и что любая проблема, созданная людьми, в конечном счете, может быть и разрешена людьми.

Определение искусства, которое применяется в этом смысле, обычно далеко от обычного перечня художественных жанров, как то живопись, фотография, видео арт и т.д. Оно обращается к творческому потенциалу каждого отдельного человека, как сказал Бойс, это — антропологическое определение искусства. «Мы должны вместе развить социальную концепцию искусства. Новорожденное дитя старых дисциплин» (Джозеф Бойс). Помимо работ Бойса, произведения «социального поворота» с определённой периодичностью возникали и в 70-е, и 80-е годы (Лиджия Кларк и др.), и в 90-е — «художники взаимодействия» (Риркрит Тираванийя и др.), что повлекло за собой целый пласт теоретических изысканий на эту тему — Николя Буррио «Эстетика взаимодействия», Грант Кестер «Фрагменты бесед: коммуникация и сообщество в современном искусстве», а также институционные затеи, такие как IDENSITAT в Испании.

Public Art и урбанистические практики

Киевский фестиваль фокусируется на site-specific, экспериментальных и/или партисипационных художественных практиках для урбанистических пространств, исследуя специфическую культурную географию Города в пределах широкого ряда взаимоотношений между искусством, экономикой и глобализацией.

Фестиваль открылся при поддержке Итальянского института культуры лекцией «Public Art и урбанистические практики» Клаудии Занфи (Италия), основательницы и артдиректора Социального и территориального артмузея (Милан) и куратора проекта Going Public в ПинчукАртЦентре. Её кураторский проект «Миграция, память и идентичность», разработанный специально для фестиваля в Киеве, рассматривает дискурс рабочих эмигрантов (легальных и нелегальных) на примере украинских женщин в Италии. Они, как правило, образованны, среднего возраста, замужем (часто с детьми), вынуждены оставлять родные очаги и ехать заграницу (в том числе и в Италию) на заработки, чтобы нянчить чужих детей и смотреть за чужими домами. Проект исследует мир женщин, мобильность рабочих, микроэкономику, классовое разделение, миграцию и память.

Социальная скульптура оперирует проектами с чётким пониманием места и времени. Благодаря демографическим особенностям, экономическому статусу и географическим факторам общества художественные работы касаются разнообразных тем, учитывающих политические, экономические, экологические проблемы, которые находятся в поле зрения современного искусства и культуры, включая поиски конструирования идентичности. Подходы к реализации проектов различны, будь то оригинальное исследование, веб-сайт, мастер-класс, групповая дискуссия, где люди вносят свой вклад в возможный проект и пространственный дизайн, который трансформирует общественные места благодаря личному опыту формирования пространства.

Примером проекта социальной скульптуры может служить и авторская инсталляция Virtual Sea Tower («Виртуальная Морская Башня», реализованная в 2000 году в фавеле Жакарезиньо в Рио-де-Жанейро (Бразилия). Жители фавелы описали свои двойные ощущения: отчаяние от пребывания в ловушке трущобы и надежду на будущее улучшение условий жизни. В ответ была реализована архитектурная интервенция в общественном месте — над фавелой был поднят воздушный шар с видеокамерой на высоту, необходимую, чтобы увидеть море. В течение дня в реальном времени она транслировала вид на море как метафорический и визуальный жест освобождения для жителей, а ночью воздушный шар улавливал проекцию, которая демонстрировала интервью с членами коммуны.

Исследование вопроса «коллективной эстетики» и «междисциплинарных методологий» привлекает философов, художников и активистов, которые анализируют прикладную функцию социальной скульптуры, влияние её произведений на дальнесрочное планирование, сознание, демократические процессы и трансформативные социальные (интеллектуальные) практики.

Авторский проект Origin, реализованный в 2006 году, — real-time медиа-инсталляция, возведенная между небоскребами в Манхеттене, которая работала как мониторинг рождаемости в Нью-Йорке, сформированный видеопроекцией с изображением грудного младенца на поверхности дирижабля, изменяющимся при следующем рождении ребёнка. В Нью-Йорке в среднем каждые две минуты рождается ребенок. С помощью специальной программы сигнал, поступающий из Интернета, провоцирует изменения видеоизображения. Так как Нью-Йорк схож с Вавилоном, где младенцы различных происхождений представляют всевозможнейшие расы, инсталляция демонстрирует коллективный образ новорожденного. «Поскольку сейчас политический климат в США довольно поляризован по отношению к теме 9/11, произведение должно иметь тонкость и глубину, чтобы не прочитываться как пропаганда, а подвигнуть людей к пересмотру собственного мнения» (Мелани Крин, куратор Eyebeam). По-видимому, эти рассуждения были восприняты позитивно, так как проект предложили для реализации в Калифорнию и в Нью-Мексико, но уже для работы с иным — миграционным контекстом.

Версия проекта Origin («На­чало»), созданная для фестиваля в Киеве, обращается к разработке темы генофонда средствами мониторинга рождаемости в реальном времени в Украине. Современная визуальность характеризуется гиперчувствительностью к антропологическим трансформациям человека и общества.

В этом смысле проект касается и общей проблемы изменения социальных условий, которые вызывали уменьшение населения Украины на пять миллионов за последние десятилетия по сравнению с 52 миллионами в 1990 году. По состоянию на 1 декабря 2006 года в Украине проживало 46 млн. 666 тыс. 646 человек, темп прироста населения —0,6%, рождаемость — 8,82 рождений на 1.000 населения. Работа над проектом подразумевает сотрудничество несколько лет подряд с родителями младенцев — так реализуется сложный концепт социальной скульптуры, которая инициирует общественные отношения и искусство. Видеофрагменты появляются в случайном порядке, сменяясь изображениями младенцев-отказников. Проект не предлагает инструкций, рецептов и призывов к действиям, вместо этого ставит вопрос относительно пространства, социума, кода существования и жизни людей. Работа отсылает к конфликту между властной вседозволенностью и ответственностью за генофонд страны, к забытым чернобыльским последствиям и новейшим, связанным с биологическим ресурсом (недавние скандалы, касающиеся поставок органов и стволовых клеток), социальным и этическим проблемам.

Мультимедийная инсталляция, стремясь исследовать действенность искусства как катализатора социокультурных дебатов, как инструмента в общественном пространстве, как средства трансформации и коммуникации, планировалась на Майдане, однако власти, напуганные политическими событиями, запретили проведение художественных проектов в центре города. Таким образом, в Киеве инсталляция, осуществлённая над Андреевским спуском, доминируя в вечернем небе, вела свой «диалог» с архитектурными вертикалями вечного города: Замком Ричарда и с историческим иконографическим символом — Андреевской церковью.

Изображение младенца в лучах ультразвукового исследования, которое изменяется в среднем через 1,5 минуты — при каждом новом рождении в Украине, способствует различным образным прочтениям проекта с его микро-макросимволами, трансформируя Биоклетку (форма шара выбрана не случайно) в Планету Людей.

Стилистика некоторых событий

Согласно теории Вернадского, культура способна аккумулировать энергии и предотвращать энтропийные процессы во Вселенной.

Культура — своеобразный конденсат энергии, который накапливается на Земле и осуществляет влияние на Космос, творческий акт человека имеет способность «зажигать» сознание, концентрировать интеллектуальную и эмоциональную энергию, создавать индивидуальные силовые поля пространства и времени. Использование стилистики массовых событий является, согласно Ги Дебору, референцией модной репрезентации «общества спектакля». Делается ударение на технику detournement(а), где серьезная интонация оказывается скрытой за зрелищным фасадом. Это своего рода сплав подходов, продемонстрированных Бойсом, работавшим «с сознанием зрителя, формируя его подобно скульптурной массе, рассматривая зрителя, публику как социальную пластику, а посредством искусства пытался подготовить лучшее будущее», и Уорхолом, который является продуктом высокоразвитого технологического общества, и сложно сказать, были его работы критикой или прославлением массового общества.

В этом контексте также прошла презентация работ в Центре современного искусства при НАУКМА (Варшава, Польша) выдающегося польского художника, настоящей звезды современного искусства, лауреата Европейской премии Ван Гога 2004 года Павла Альтхамера, реализующего социально-художественные проекты в рамках самых престижных артфорумов (Кассельская Документа, Манифеста, Венецианская и Московская биеннале), одна из последних персональных выставок которого состоялась в Центре Помпиду в Париже (2006), и Марека Гоздзевського, теоретика и критика искусства, куратора и координатора Центра современного искусства «Замок Уяздовский» (Варшава, Польша). Конечно же, приезд Павла Альтхамера при поддержке Польского института определил уровень Первого Международного фестиваля социальной скульптуры в Киеве как статусного форума. Одним из наиболее зрелищных проектов Альтхамера была акция «Brodno 2000», осуществленная совместно с жителями его многоквартирного дома, расположенного в варшавском микрорайоне.

Результатом этого художественного проекта было создание надписи «2000» из освещенных окон большого дома. Здесь также наблюдается смесь возможной эйфории от встречи миллениума и своеобразной референции социалистическому прошлому Польши, когда, скажем, надписи «Мир, Труд, Май» в зданиях институтов осуществлялись по мановению «жесткой руки», а отнюдь не как коллективный акт. Другим таким же красноречивым жестом была передача всего бюджета, который Альтхамер получил для реализации своего проекта на биеннале в Венеции, для финансирования правовой помощи курдскому парню, родившемуся и воспитывавшемуся в Германии и которому угрожала депортация. В Киеве были показаны «Класс Эйнштейна» и другие фильмы Павла Альтхамера. «Класс Эйнштейна» — документальный фильм, повествующий о том, как учитель-маргинал, которого только что сократили с работы, на протяжении шести месяцев учит физике группу «трудных детей» из бедного района Варшавы.

Участница фестиваля из Германии Марион Портен, получившая как лучший молодой художник в 2003 году премию Марио Эрмера, реализовала при поддержке Гёте Института в Киеве двухэкранную инсталляцию «Хватит играть, истина реальна» в Центре Леся Курбаса. Марион Портен пригласила украинскую актрису Тамару Плашенко для интервью на сцене о ее личной карьере и актерском образовании, исследуя вопрос о «подлинности перформанса». Конечно, концептуальная установка художницы поработать с актрисой изначально оказывается весьма специфической по отношению к идее вовлечения общественности в творческую деятельность. Однако Марион сосредотачивается на архетипическом явлении, выраженном в местном анекдоте, рассказанном актрисой, отсекая протяжённый наратив как лишнее. И сфокусированность на этом элементе, отражающем нашу историю, позволяет художнице посредством искусства приблизиться к пониманию другого народа. Языковые прыжки с украинского на немецкий и английский языки усиливают также сложности перевода культуры.

Фестиваль завершался художественной акцией «Выбор искусства» группы «Контра Банда» (Анна Алабина, Глеб Вышеславский, Владимир Яковец). «Выбор искусства» — это акция, оказывающаяся реакцией художников на безвыходную ситуацию, сложившуюся в городе в связи с введением в действие нового закона об аренде. Под угрозой закрытия находятся галереи «Художественный курень», «Совиарт», «РА», «Гончары», «Ателье Карась» и др. Вскоре искусство будет вытеснено на окраины города. Своей акцией «Выбор искусства» художники демонстрируют ту форму художественной выставки, которая станет единственно возможной в ближайшем будущем — экспозиция будет устроена на грузовике, передвигающемся улицами города. Революционная форма акции выбрана не случайно — не стоит забывать об историческом контексте, в котором проходит фестиваль: грузовик стартовал с пересечения Андреевского спуска и улицы Покровской и побывал на Европейской площади, Майдане, Михайловской и Софийской площадях. Своим революционным жестом художники призывают «проявить гражданскую позицию и сказать «нет» выселению искусства!»

И тут этот эксперимент, безусловно, смыкается с утопическими практиками, однако именно в силу того, что Утопия — не устаревший закон и не условное понятие, заинтересованность темой утопии вышла на первый план в начале нового тысячелетия, она является катализатором и остается источником дебатов, а для многих и источником вдохновения.