Из Лондона — с любовью. Премьер «Ковент-Гардена» Иван Путров: «Поначалу даже слов не находил, общаясь с Барышниковым…»

Поделиться
В столице завершился восьмой Международный фестиваль балета «Серж Лифарь де ля данс». В рамках фе...

В столице завершился восьмой Международный фестиваль балета «Серж Лифарь де ля данс». В рамках феста на сцену Национальной оперы в «Сильфиде» взошел Иван Путров, «лучший молодой классический танцовщик Англии» (по мнению британских критиков). И — что принципиально — премьер прославленного «Ковент-Гардена». Он — та самая отечественная жемчужина, которая сегодня сверкает не на украинской сцене, а на «короне» британского балета. Впрочем, молодой, но уже маститый г-н Путров признался «ЗН», что всегда рад выступить на родине, если, конечно, его сюда опять пригласят.

— Рассуждая о вашей танцевальной манере, некоторые балетные критики характеризуют ее как «весьма техничную». Видимо, вам немало приходится работать у балетного станка, чтобы заслужить такие отзывы?

— Мне приятно, что так пишут и так говорят. Работаю действительно много. Иногда репетиции продолжаются с девяти утра до девяти вечера. Это если вечером нет спектакля. Ну а в день выступления обычно люблю отдохнуть, чтобы отойти от театральной мишуры и тревог, которые провоцирует сцена. Получается, что завтра у меня уже будет пятое выступление за неделю… На днях я танцевал в Лондоне партии Ленского и Аполлона. Кстати, последний спектакль был поставлен Джорджем Баланчиным, а хореография — Сержа Лифаря. Гениальный танцор был первым исполнителем этой партии. А я всегда мечтал станцевать именно «Аполлона» и «Блудного сына». Последнего станцевал четыре года назад и просто обожаю эту работу. В этом сезоне у меня была премьера — Солор в «Баядерке» в постановке Наталии Макаровой. А впереди — Альберт в «Жизели», Принц в «Спящей красавице» и «Видение розы» Михаила Фокина.

— А есть образы, о которых вы пока только мечтаете?

— Мне вообще очень нравится танцевать. Я просто «заражен» танцем. И мне всегда его мало и мало. Вот танцую Ленского в «Онегине». Это же достаточно лирический образ... А еще хотелось бы попробовать себя и в самом Онегине. Но этот образ предполагает более зрелый возраст. То есть нужно набраться жизненного опыта и стать мудрее. Если же о мечтах… Думаю об Армане в «Маргарите и Армане»…

— Получить статус премьера в столь юном возрасте, да еще и в таком прославленном театре, как «Ковент-Гарден», — это и престижно, и ответственно… К тому же, видимо, и конкуренция нешуточная в этом цеху?

— У меня в театре действительно много работы. Бывает, что по три-четыре раза в неделю выхожу на подмостки. И, если честно, из-за постоянной занятости мне даже некогда прислушиваться к тому, что иногда говорят за спиной. К тому же здоровая конкуренция может быть только там, где фиксируют точные данные. Это как в беге на сто метров. А разве можно по таким же «критериям» оценивать искусство?

— Какие партии в своем репертуаре вы бы отнесли к числу любимых, самых удачных?

— Спектакли, в которых выхожу на сцену, становятся для меня любимыми. «Сильфида» — любимейший балет. Нынче я танцевал фрагмент из этого балета вместе с Натальей Вазерниковой, солисткой Национальной оперы Украины, моей одноклассницей. Представьте, мы вместе не танцевали уже лет 10! Но у нас так все легко пошло, так здорово, без всяких разногласий!

— Исходя из собственного опыта, можете ли утверждать, что английская публика особо искушена в вопросах балета, а значит и особо пристрастна?

— Язык балета не нуждается в переводе, он доступен каждому. В лондонском «Ковент—Гардене» — всегда аншлаги. Надеюсь, публика меня любит и ценит. В Англии есть правило: цветы там дарят только девушкам-балеринам, а нам, мужчинам-танцовщикам, как бы мы хорошо ни танцевали, никто и никогда букеты в руки не дает. Но когда танцор выступает последний раз перед уходом на пенсию — вот тогда всю сцену забрасывают цветами. Меня так чествовали, когда я стал ведущим танцовщиком и исполнил партию в «Дон Кихоте», а во второй раз — когда вернулся на сцену после травмы. Это было просто потрясающе — море цветов!

— Как известно, тот самый несчастный случай произошел с вами в прошлом году на праздничном гала-концерте, посвященном юбилею Майи Плисецкой…

— Да, это случилось в самом начале концерта, во время исполнения фрагмента «Жизели». Я тогда сильно повредил колено. Майя Михайловна очень за меня переживала. Все время звонила и спрашивала, как дела. Даже когда я улетел в Киев, то она нашла меня здесь и стала рекомендовать опытных докторов. Сейчас прима очень рада, что я опять в строю. Помню, как в 1996 году увидел ее в первый раз в Киеве, когда она танцевала Айседору Дункан. Как реально она тогда «игралась камушками», которых на самом деле на сцене не было… У нее просто потрясающие руки!

— И все-таки, что предшествовало вашему приглашению в «Ковент-Гарден», труппу, в которую даже звездным танцовщикам очень непросто попасть?

— Я занял первое место на конкурсе «Приз Лозанны». Хотя мне было тогда лишь 15 лет. Вскоре поступило много предложений. Но Королевская балетная школа в Лондоне была вне конкуренции. Хотя я и не планировал уезжать так далеко от родных. Вначале решил просто разведать, что там да как, посмотреть на педагогов. Мне все понравилось. И я решил поучиться у них полгода. Но потом остался еще на год по стипендии Рудольфа Нуреева. А после выпуска мне предложили танцевать в кордебалете «Ковент-Гардена» — это самая низкая ступень в балетной иерархии. Но уже через три года стал премьером...

— Как воспринимаете современные модерновые вариации в балете? Или вы все же приверженец строгой классической школы?

— Для меня многое интересно. Люблю классику. Но это не означает, что замыкаюсь только на ней одной. Например, принимал участие в постановке Вейна МакГрегора «Коале». Это гиперсовременный модерн. Совсем новая пластика. Но не посмотрев по-настоящему нельзя описать этот танец, а можно лишь так: «И вот он летит…» Вообще, мне нравятся балеты с ощутимой драматической нагрузкой. Это всегда интересно и всегда живо. Чтобы вжиться в образ, нужно сначала влюбиться в своего героя. И я все время думаю, как донести до зрителя свои чувства и видение характера персонажа. Мне не интересен абстрактный балет. А вот постановка Аштона «Месяц в деревне» по Тургеневу, в которой я танцевал Беляева, меня просто захватывает.

— Уместны ли сравнения, когда заходит речь о балетных школах Англии и Украины?

— Мне все-таки больше нравится наша система образования. Потому что у нас студент получает всестороннюю подготовку. Там же — и это не только в сфере балета — после определенного возраста люди выбирают для изучения лишь несколько предметов.

— Наслышаны ли в Лондоне о нашем фестивале балета имени Лифаря?

— Если кто-то в Англии упрямо не желал изучать географию, то он вряд ли знает не то что об этом конкурсе, но даже о том, где находится Украина.

— Как вас приняла киевская сцена? Родные стены хоть в чем-то помогают?

— Сцена теплая и родная. Хотя танцевал я здесь лет пять назад. Если меня будут приглашать в дальнейшем, то приезжать буду с огромным удовольствием. У меня здесь очень хороший учитель — Николай Данилович Прядченко. С ним мы работаем уже десять лет.

— Существуют ли для вас эталоны в балетном мире? Некие недосягаемые «маяки»?

— Это Рудольф Нуреев и Михаил Барышников. Последний приходил на «Блудного сына» с моим участием. А моя первая встреча с Барышниковым произошла, когда я только приехал в Лондон. Меня провели тогда за кулисы в его грим-уборную. И я стоял где-то в пяти метрах от него, потому что вокруг было много важных людей… Но он все бросил, пожал мне руку и дал добрые напутствия. Поначалу даже слов не находил, общаясь с Барышниковым, с этим гением балета. Знаете, очень часто слава портит людей и они становятся неизвестно кем. В случае с Барышниковым этого не произошло.

— Артисты балета раньше других думают о своем профессиональном будущем. Вы уже задумывались о нем?

— Жизнь — штука необычная. Все очень неожиданно может измениться в любой момент. А вдруг я вообще никогда не брошу сцену?! Есть одна известная кубинская балерина — Алисия Алонса. Так вот, когда ее спросили о торжественном окончании карьеры, она ответила: «Буду танцевать, пока не умру. А умру я через сто лет…»

Несколько «па»…

Еще будучи 15-летним учеником Киевского хореографического училища, Иван Путров получил первую премию на Международном балетном конкурсе в Лозанне (1996 г.). Далее была учеба в Королевской балетной школе в Лондоне. Затем последовало приглашение в труппу знаменитого театра «Ковент-Гарден», где он с 2002 года становится одним из двух ведущих солистов. Оказывается, что на его спектакли специально приезжают балетные фаны из Америки, Японии, даже Австралии. А афиши с его изображениями можно лицезреть в любом уголке туманного Альбиона. Еще в коллекции премьера Путрова — золотая награда Международного фестиваля имени Вацлава Нижинского. Сегодня он танцует Альберта в «Жизели», Юношу в «Игре теней», Бенволио в «Ромео и Джульетте», репетитора Беляева в «Месяце в деревне». И наконец, есть та работа, о которой мечтают многие ведущие танцовщики, — Базиль в «Дон Кихоте». Родители Путрова — Александр Путров и Наталья Березина тоже связаны с творчеством: их жизнь прошла в балетной труппе Национальной оперы Украины.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме