Индекс будущего. Как взрослые влияют на качество детства

Ознакомилась с отчетом пилотного исследования «Индекс благосостояния детей» (проведенного по инициативе Фонда Елены Зеленской, Киевской школы экономики и при поддержке ЮНИСЕФ), результаты которого должны стать основой для разработки государственной политики, направленной на улучшение условий жизни и будущего детей.

И хотя многие показатели приводятся на время до полномасштабного российского вторжения, есть над чем задуматься сегодня.

Общие впечатления — следует улучшать показатели, признавая новые условия и адаптируясь к ним, а не двигаться к тому, как было.

Помощь семьям с детьми: кто может получить выплаты от благотворительного фонда

Несмотря на то, что речь идет о детях, я постоянно вижу слово «взрослые». Специалисты всех отраслей, работающие с детьми, ощущают слишком большую нагрузку, нехватку нового оборудования, знаний и условий для предоставления услуг. Родители или лица, опекающие детей, устают, просто все время находясь в поиске, как закрыть базовые потребности. Измученность, большая нагрузка, отсутствие стабильности, борьба за жизнь — то, что объединяет людей разных областей. У всех растут дети, которых хочется обеспечить всем необходимым для их развития.

Однако вызовы порой разные. Не всем приходится лечить своего ребенка после ракетного обстрела, эвакуировать из опасного города, разыскивать его на территории другого государства или вообще прятать…

Мне нравится, что до сих пор упоминают детей, выехавших за рубеж, и учитывают и их проблемы: сложности с адаптацией, социализацией, увеличение времени, проведенного в гаджетах, и подчас полное отсутствие образовательного процесса.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Дети войны: кто может получить этот статус

Обнажились и усугубились проблемы с детьми, которые находятся в институциональных заведениях. Их увидели все еще после пандемии. Потом их увидели семьи, которые, получив должную поддержку (и желательно еще несколько лет назад), могли бы не просто повысить свой родительский потенциал, но и прокормить ребенка. Сейчас пришло понимание, что большое количество детей в интернатном заведении труднее защитить, эвакуировать, разместить и проявлять заботу о них.

Растет количество детей, которых сейчас воспитывает лишь один из родителей. И, с одной стороны, прекрасно, что исследование демонстрирует высокий показатель социальной поддержки среди детей и наличие друзей. С другой — очень высокий показатель рискованного поведения (в частности и рост количества завершенных суицидов) и повышение агрессии.

К сожалению, мало упоминают о детях военных и погибших. Учителя, воспитатели, тренеры до сих пор недостаточно знают о поддержке ребенка во время скорби. До сих пор не знают, что сказать ребенку, отец или мама которого пропали безвести. К сожалению, мало инициативы со стороны учителей по внедрению практики поддержки такого ребенка ровесниками. Это хорошо, что специалисты уже видят за трудным поведением ребенка с его потребностями. Но в каждой ли громаде есть группы поддержки детей, которые ждут возвращения своих родителей с фронта и которые переживают утрату?

Дети войны: кто может получить этот статус

Из отчета видно, что наличие или отсутствие услуг существенно влияет на развитие ребенка. Ну, согласитесь, если у ребенка есть трудности в изучении математики, низкая самооценка или проблемы физического здоровья, то именно репетитор, психолог и врач ⸺ это специалисты, которые могли бы помочь. Могли бы, если бы в селе или прифронтовой зоне они были.

Дефицит взрослых людей я вижу всюду. Взрослые занимаются своими «взрослыми» делами. А дети тем временем вырастают. Они хотят посещать кружки, иметь место для встреч с друзьями (которых раньше нельзя было привести домой, потому что нет ремонта, а теперь — нет жилья или на маленькой территории проживает много людей), хотят быть здоровыми и чувствовать себя в безопасности.

Безопасность — краеугольный камень для взрослых. В любой точке Украины обеспечить ее сейчас на сто процентов физически, к сожалению, не в состоянии ни один взрослый. Но взрослый, по крайней мере психологически, может дать ребенку чувство безопасности. Потому что безопасность — это когда все рядом. Особенно для детей с востока. Вот вам и аргумент, почему эвакуация должна происходить семьями. Безопасность — это о семье. Для детей важны мы, взрослые.

Однако, думая о детях, мы очень часто от них отдаляемся.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Важно знать: может ли ребенок не посещать школу после бессонной тревожной ночи

«Я устала», «я много работаю, чтобы нам было что есть», «поиграй сам», «ты что, не видишь, что мне не до того?». «Присмотри за братом/сестрой» становится не просьбой, а ежедневной обязанностью. Не желая того, мы перекладываем свои родительские обязанности на детей, ожидая от них понимания наших тягот, снисходительности, прося о терпении, которого не должно быть в их возрасте, и в отчаянии покрикиваем: «Когда же ты уже повзрослеешь?».

Мы не готовим их к реальности, избегая давать прямые ответы на вопросы о смерти, будущем, измене. Мы мало объясняем, что отец делает на фронте, почему мама решила встать в ряды ВСУ, почему дед не хочет покидать оккупированную территорию и когда семья вернется домой. Размытые и неправдивые ответы, чтобы не травмировать детей, неумение сказать откровенно «не знаю» или игнорирование («не спрашивай ерунду») вредят ребенку больше, чем знание правды. Это подрывает его доверие к близким, которые что-то скрывают. Заставляет воображать более ужасные картины и считать себя виноватым в том, что произошло. Другой перекос ⸺ рассказывать всю правду ребенку в мельчайших подробностях и обсуждать с ним или при нем все прослушанные новости.

Знаете, мне больно, когда мы, взрослые, сильно занижаем планку в воспитании. Ну, потому что война. Я думаю, стоит различать нехватку собственных ресурсов на воспитание и то, что мы называем развитием ценностей.

Разрешено материться, курить, поздно приходить домой (зато друзья есть), сидеть допоздна в гаджетах... То есть вред для здоровья как-то отошел на задний план из-за риска вообще умереть. Мы начали нормализовать (позволять) разные чувства, однако еще следует поучиться проявлять их, не разрушая себя и отношения с окружающими.

Десять лет — это большой срок для детства, чтобы просто ждать окончания войны. Это время для того, чтобы сделать ревизию, выбросить все, что не работает, и начать строить то, что действительно нужно нам и нашим детям. Набираться опыта лечить, реабилитировать, свидетельствовать в суде и документировать для него. Делать укрытия не для отчетности, а потому что это насущная необходимость. Строить школьную программу с учетом эмоциональной нагрузки (и это не то же самое, что снизить планку). Да и кабинеты создавать для отдыха. Для детей и для взрослых.

Распространенные ошибки в воспитании ребенка: как влияют на психическое здоровье

И пока результаты исследований станут основой для разработки эффективных «детских» политик (если станут), не откладывайте радость, откладывайте силы на нее. Это нужно нашим детям. Они могут нас еще этому поучить. Научить нас радоваться, отдыхать, мечтать.

Планируйте время, чтобы побыть с детьми, на закупки (внесите активность в общий календарь или повесьте на холодильнике свои планы). Уходите вовремя с работы, если есть такая возможность. Возьмите у кого-то на вечер проектор. Не тратьте последние силы на уборку или мытье посуды, или ссору. Купите мяч. Сделайте разнообразным ваш общий досуг: играйте в настольные игры и прятки, рисуйте, запускайте воздушного змея, катайтесь на велосипеде, посетите вместе мастер-класс и ботанический сад, сажайте цветы, смотрите вместе мультфильмы или поищите рецепт печенья. Приготовьтесь к тому, что готовить ужин вместе придется дольше, чем когда вы делаете это сами.

Убирать постель и чистить зубы на скорость ⸺ прекрасное утреннее соревнование. Кто проиграл, тот громко поет песню по заказу победителя. Время в пути можно провести, общаясь, придумывая сказки, загадывая желания волшебному единорогу. А, нарисовав веселый и печальный смайлики на пальцах, можно поочередно жаловаться на все и находить вместе повод для радости.

Наши дети, ради которых мы работаем, должны нас знать и видеть. Потому что именно они продолжат наше дело.