Гизела ЦИПОЛА: «МОЕ МЕСТО НА СЦЕНЕ ОСТАЕТСЯ НЕЗАНЯТЫМ»

В последние два года народная артистка Украины и СССР, солистка Национальной оперы Украины, лауреат Государственной премии Грузии им. З.Палиашвили, лауреат международных и всесоюзных конкурсов, лучшая Чио-Чио-сан мира Гизела ЦИПОЛА почти не появляется перед отечественным слушателем. Последним ее выступлением в столице было участие в концерте памяти Стефана Турчака, проходившем в зале «Золотые ворота». Исполняя итальянские оперные арии, певица продемонстрировала высочайшую «планку» исполнительского мастерства и владения голосом. Почему же мы лишены возможности слышать ее в театре?

- Гизела Альбертовна, киевские театралы еще не успели привыкнуть к тому, что вы не поете в Национальной опере. Не собираетесь ли вы возвратиться на сцену сейчас, когда предвидится возобновление «Катерины Измайловой»?

- Не скрою, я хотела бы снова спеть Катерину и с удовольствием вернулась бы в театр. Я помню, как выучила эту сложнейшую партию с концертмейстером Александрой Вишневич за 12 дней, это было накануне Висбаденского оперного фестиваля 1982 года. Но какова нынешняя обстановка в Национальной опере? Мне кажется, что ситуация должна меняться к лучшему, иначе театр придется просто закрыть. Теперешнее увлечение поездками за рубеж - едва ли не единственная возможность заработать деньги. Коллектив разложен, зарплата не выплачивается месяцами. Мне есть с чем сравнивать, я работала в театре в лучший период, когда спектакли создавали Стефан Турчак, Дмитрий Смолич, Федор Нирод. Это содружество мастеров отличалось совсем другим отношением к искусству. Тогда культивировалась строжайшая дисциплина, сценическая культура.

Сейчас в театре работает главный дирижер, принятый в коллектив несмотря на более чем плачевные итоги его деятельности в Москве. Там ему удалось полностью развалить музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, о чем уже столько раз писали в прессе. Но в Киеве ему уютно, видимо, поэтому он уже даже разучился здороваться с коллегами, едва удостаивая их взглядом при встрече. В этом его истинное лицо, и такая «культура» прослеживается во всей его творческой деятельности.

Хочу заметить, что директор Национальной оперы не удерживал никого из солистов, покидавших театр. И мне не было предложено остаться, хотя я все равно не могла бы этого себе позволить - последнее время пребывание в театре стоило мне слишком много нервов, я устала получать бесконечные подножки. А ведь мой голос и сейчас звучит так, что может позавидовать любая новоиспеченная «прима». И поэтому я сейчас, уже прожив и пропев столько лет, имея контакт со своим слушателем, пришла к выводу, что нынешние звания ничего не стоят. Самым ценным остается одно - когда слушатель приходит слушать тебя с удовольствием и хочет слушать еще. Звания дают руководство театра и правительство, а за их музыкальные вкусы вряд ли могут поручиться истинные профессионалы.

- Как живется вам теперь, чем занимается Гизела Ципола вне родной сцены?

- Первые полгода после ухода из театра я нигде не выступала. У меня был период внутренней борьбы, когда, если можно так сказать, мозг мне диктовал одно, а душа - другое. Потом решила - надо петь, это моя профессия, это моя жизнь в полном смысле слова. Недавно в Будапеште записала три компакт-диска с редко исполняемыми произведениями венгерских композиторов - Листа, Эркеля, Кодая, Бартока. В моем репертуаре более 400 романсов и концертных арий. Никогда не повторялась в программах. Я быстро «перегорала», и мне хотелось переходить к новой музыке.

- Однажды вы сказали, что в вашем репертуаре 56 оперных партий. Это же фантастическое количество!

- Да, это действительно так. И все они спеты на сцене (не только на нашей), кроме нескольких, среди которых - «Манон Леско» и «Турандот» Пуччини и «Федора» Джордано. В этих операх я так и не выступила по вине театра. А жаль, Федора могла бы быть вершиной моей певческой карьеры. В большинстве случаев мои мечты не сбывались по вине «местечковых» чиновников, которые препятствовали моим выездам за рубеж. Я должна была петь в «Адриенне Лекуврер» в «Метрополитен-опера». К этой поездке меня подготовила Елизавета Чавдар. Это был период ухода Ренаты Тебальди с оперной сцены, и мне доверили как бы принять ее эстафету.

Мне мешали и тогда, когда я была приглашена петь в Вене «Сельскую честь» с Караяном. Началось все с того, что в Киевскую консерваторию приехал давать мастер-класс итальянский профессор Батальо. После посещения моего спектакля «Трубадур» его впечатление было столь велико, что он, имея договоренность с Караяном, пригласил меня и Анатолия Соловьяненко спеть с этим великим маэстро. Но тогдашняя министр культуры Фурцева нам «перекрыла кислород».

Я считаю, что мне повезло с партнерами - ведь таких певцов, как Соловьяненко, Третьяк, Мирошниченко, Гнатюк, Чавдар, Пономаренко, Майборода, не сыщешь по всему свету.

- Но все-таки география ваших гастрольных маршрутов была впечатляющей.

- Безусловно. Причем с театром я выезжала не так уж часто - в основном во Францию, Швейцарию, Германию, Испанию. Чаще меня приглашали петь по контрактам. Очень любила выступать в Праге, пела там во всех трех оперных театрах. Зачастую исполняла репертуар, никогда не петый в Киеве. Например, «Проданную невесту» Сметаны. Может, потому, что я - наполовину словачка, партия Марженки давалась мне особенно легко. Хочу сказать, что в течение 11 лет я была прикована к Киевскому театру, так как не могла никуда выезжать, - здоровье Стефана Васильевича ухудшалось и требовалось мое постоянное присутствие и поддержка.

Однажды пела в «Онегине» с Милнесом, известнейшим американским баритоном из «Метрополитен-опера». Несмотря на мизерные расценки Госконцерта, директор театра, прослушав спектакль в нашем исполнении, вручил мне конверт с точно такой же суммой, как и американскому коллеге. Он удивился, что в нашей стране так низко ценят своих лучших певцов. Ну а московскому Госконцерту я выплатила ровно столько, сколько полагалось.

- Позвольте узнать, как сегодня складывается ваша личная жизнь?

- Я счастлива, у меня есть семья, я окружена людьми, которые меня любят. Мой муж - юрист. Мне всегда везло в личной жизни, поэтому я никогда не занималась интригами. Хотелось только отдавать себя любимой профессии. Зависть мне неведома.

- Чем вы любите заниматься в свободное время?

- Я очень домашний человек. С одной стороны, делаю то, что делают все, - у меня есть любимые книги, интересуюсь политикой, остаюсь современным человеком. Но скажу о том, чего вы, может быть, не ожидали, - я потихоньку начала заниматься сельским хозяйством, выращиваю буквально все. Люблю вкусно готовить, изысканно сервировать стол, поэтому все побывавшие у меня в гостях хоть раз потом надолго теряют покой. (Смеется.) У меня есть дача в Вите Почтовой. Есть в нашей семье и четвероногий друг - Шандор, сокращенно - Шони. Это жесткошерстная такса кабаньего окраса, очень редкая порода!

- Какую музыку слушаете вы?

- Люблю слушать легкую музыку, классику. У меня огромная фонотека, но для поднятия настроения мне всегда нужно слушать исключительно «Травиату» или «Манон» Массне или же Бетховена. Сама не знаю почему.

- Вы посещали последние премьеры театра?

- Нет, так как боюсь, что испытаю слишком большое разочарование. Тем более, меня потрясло высказывание Мокренко о спектакле и его постановщиках. По его словам, Турчак являлся просто дирижером спектакля. Но мы представляем себе Турчака в первую очередь как постановщика.

Я пришла к выводу, что Турчака боятся даже после смерти, настолько велик был его авторитет в музыкальном мире.

Не могу избавиться от мысли, что нашему театру никогда не везло на директоров - каждый из них заботился только о собственной персоне, они никак не могли «составить себе цены». Поэтому никто из значительных фигур в театре, а тем более - такие колоссы, как Турчак, не могут рассчитывать на достойную оценку со стороны дирекции.

Наш разговор подходил к концу. Незадолго до того, как Гизела Ципола скрылась за дверцей машины, я спросил, не осталось ли в ее душе обиды на тех, из-за кого ей пришлось прервать карьеру. В ответ услышал: «Нет, что вы, ведь я, если захочу, всегда смогу стать на их место, а они на мое - никогда». Так закончилась наша встреча. Пусть и для читателя она закончится на полуслове - ведь Гизела Ципола еще не сказала последнего слова. Ее место на сцене остается незанятым, и, я уверен, мы еще не раз, как в былые времена, будем ходить «на Циполу».