"Белая птица", полет нормальный

К юбилею Ивана Миколайчука в кинотеатре "Украина" была представлена отреставрированная версия фильма "Белая птица с черной отметиной", в котором Миколайчук - и сценарист, и один из главных актеров. Рес­таврация позволяет по-новому взглянуть на выдающийся фильм - словно сквозь призму времени.

Снимался этот фильм в 1970-м. Не високосный год, который был "ознаменован" основанием города Припять, покушением на президента Кипра, открытым письмом академика Сахарова, победой сборной Бразилии на чемпионате мира по футболу. А также целым кас­кадом трагических авиационных катастроф в разных уголках мира.

И вот именно в тот год на землю украинскую, как комета, с самого неба стремглав падала "Белая птица".

Фильм, за которым следовал успех сразу же после выхода на экраны в 1971-м. И который настигала легенда в последующие десятилетия.

Как призналась актриса Лариса Кадочникова (исполнительница роли Даны), идея этой ленты родилась у Ивана Мико­лайчука как рассказ о своем роде, своем крае. Впоследствии соавтором сценария стал режиссер Юрий Ильенко. Якобы 6 мая 1969 г. они встретились - и загорелись идеей совместного полета в прошлое Буко­вины и в ее будущее.

Приблизительно через месяц - с мая по июнь 1969 г. - они вместе написали поэтичес­кий сценарий, который и сегодня воспринимается как образец выдающейся прозы. И отправили его в художественный совет киностудии им. Алек­сандра Довженко.

Ход событий вокруг сценария и преодоление всяческих чиновничьих и партийных преград прекрасно описаны в тексте кинокритика Ларисы Брю­ховецкой "Фільм як результат чаклунства". А сам сценарий "Белой птицы" можно найти в одноименной книге издательства "Мистецтво" (1991 г.), вместившей не только этот текст, но и воспоминания о Миколайчуке.

И вот буквально первые строки сценария: "Білосніжний довгоногий птах ходить-походжає по масляній чорній зоряній землі. Білоголовий хлопчик обережно походжає біля птаха, ніби випасає його. По горбатій ниві, зігнувшись удвоє над бороною, топче борозну Лесь Дзвонар".

История семьи Звонарей - история Буковины на траги­ческом экваторе ХХ в.: с 1937-го по 1947-й. Три сына Леся Зво­наря (актер Александр Плот­ников), как три белые птицы, летят каждый в свой "ирий". Петр (Иван Миколай­чук) идет в Красную армию, Орест (Бог­дан Ступка) выбирает освободительную борьбу и приобщается к УПА. Георгий (Михаил Ильенко) хочет ос­таться вне исторической игры. Но в нашей истории уже так все намешано и искажено - украинцы, румыны, советы - что черт ногу сломает, прежде чем его "шлях трафить".

Этот откровенно мужской фильм также дарит незабываемые женские образы - попов­ская дочь Дана (Лариса Кадоч­никова), местная колдунья Вивдя (Джемма Фирсова)...

Вообще, Миколайчук и Ильенко собрали весь тогдашний хит-парад украинского кино, приобщив к "Птице" Константина Степанкова, Лео­нида Бакштаева, Василия Сим­чича, Наталью Наум. В эпизодах, кстати, значатся - Мария Миколайчук (жена Ивана) и Константин Степанков-млад­ший (сын Константина Петро­вича и Ады Роговцевой).

Как вспоминал недавно Михаил Ильенко, какой-то мистический круговорот объединил известных и юных персонажей в том далеком фильме, ведь съемочная группа жила в усадьбе родителей Марии Матиос, а будущая писательница (тогда еще ребенок) каждое утро приносила свежие цветы в комнату киевских кинозвезд.

Вокруг "Белой птицы" почти за 40 лет сформировалась настоящая киномифология.

Фильм растащили на киноцитаты, его ловко подстраивали под те или иные идеологические ураганы.

Хотя феномен фильма Ильенко-Миколайчука именно в том, что, касаясь мучительных политических и идеологических кровавых ран на теле Украины, сама картина, расправив крылья, взлетала над политикой и идеологией, за которой очень пристально следили в брежневские времена.

Фильм переплавил в своем поэтическом вдохновении - и политическое, и идеологичес­кое, и ментальное, и сакральное. Все его сокровища и приобретения, собственно, перенесены в символическое и философское измерение.

Очевидно, парадокс и гений украинского поэтического кино еще и в том, что поэзия тогда могла говорить намного больше (и честнее), чем разрешенная проза жизни.

Итак, прошло 36 лет с тех пор, как "Белую птицу" травили за антисоветчину ивано-франковские партийные функционеры. Как вокруг поэтичес­кого фильма собирали целые хуралы из критиков и комитетчиков.

Выпорхнув, как птица из силка, этот фильм дивом оказался в июле 1971-го на Мос­ковском международном кинофестивале. И получил там главный приз. Со временем фильм облетел Токио, Белград, Мель­бурн, Сан-Франциско. Где он только не летал.

И вот сквозь медленно рассеивающийся туман времени на экране в кинотеатре "Украина" - словно тот самый, знакомый с детства, фильм и словно немного другой, в котором неожиданно считываешь новые смыслы (для себя). Это и не удивительно. Такова судьба каждого шедевра: улыбаться новой улыбкой каждому новому зрителю.

Работа кинореставраторов, к счастью, не испортила фильм ядовитыми красками, как это у нас умеют делать некоторые дельцы, уничтожая органику старых классических лент. К счастью, в теперешней версии все же осталось ощущение именно того теплого тумана и холодного мрака, которые рассеялись во времени и пространстве, и сквозь которые надо пройти, чтобы рассмотреть живописную картину (фреску) - ею и является "Белая птица".

Так же, как и выдающееся произведение живописи, "Птица" предусматривает перспективу, многоплановость, многомерность. Об этом написана гора публикаций. На последнем же отреставрированном сеансе мне прежде всего бросилась в глаза не только чудодейственная сила кинокамеры Вилена Калюты, ее способность превращаться в кисть живописца... Бросилась в глаза вневременная и глубоко национальная актерская стилистика, когда видишь на экране героев Миколайчука, Ступки, Ильенко.

У каждого из них не так много хороших слов, не каждый прибегает к головокружительным трюкам. Но есть в них что-то значительно более глубокое и большое.

Это то же самое, что сухая солома, которая мгновенно вспыхивает от брошенной спички. Это то же самое, что лед, который еще не тронулся на реке, но вот-вот - ледоход.

И вот "эти" таинственные маленькие стихийные драмы каждого из героев-братьев - что-то необыкновенное в пастельной палитре "Белой птицы".

Ильенко, Миколайчук, Калюта и их актеры подводят и прежнего, и нынешнего зрителя к самой пропасти символической и бытийной буковинской драмы. Объемность и масштаб которой можно оценить лишь тогда, когда на нее смот­ришь с разных ракурсов.

"Свеча горит с двух концов".

Именно поэтому честность и сверхидеологичность "Белой птицы" и воспринимается современником - без ироничес­кой улыбки, без снисходительной кичливости (дескать, это все киноретро).

Символичность и органичность образов и типажей превращают драму одной земли, одной семьи во что-то необычайно глубокое, красивое, темное и светлое, что дрожит и поблескивает, словно вода на дне сельского колодца.

Манера игры Богдана Ступки (повстанец Орест) абсолютно европейская. Каким-то чудом актеру на экране позволили "очеловечить" и максимально раскрыть внутреннюю драму якобы "отступника", антисоветского "подонка". Имен­но здесь, в образе Ступки, трагедия личности пробивает сверхтвердую фактуру исторического, ментального и идеологического фундамента. Его мистический танец с героической Кадочниковой и сегодня гипнотизирует.

У Ивана Миколайчука (Петр) - колоритный концент­рат именно национальной подачи характера: через его фольклорное наполнение, через титульность, через саму его мужскую стать.

Третий брат, Георгий (Ми­хаил Ильенко), как я это ощутил, - словно "глаза" всей многофигурной истории. Взгляд третьего чудаковатого брата - это кружево фильма с такими же его странными пейзажами, персонажами, мизансценами.

Странный мир глазами странного человека - это также один из ракурсов "Белой птицы".

И если вспомните финал, меланхолический взгляд брата Георгия в свое прошлое, где он видит среди оркестрантов погибших родных братьев, - так, правда же, есть в этой истории еще много нераскрытого и нерасшифрованного...

Также снова удивительной показалась мне поповская дочка Дана (Лариса Кадочникова). Ее красота - иконописная, ее взгляды - потусторонние. Ее женская тайна - что-то сакральное и недоступное.

Собственно, Дана, сыгранная Кадочниковой, это Украина, которую судьба испытывает постоянным коварным выбором: между своими и чужими, между москалями и повстанцами, между родными братьями и разными родственниками.

Но поскольку она - дочь священника, то есть в ней самой настоящая, а не поддельная святость, есть у нее свое сак­ральное, независимое и неподкупное естество.

Правда, иногда удивляешься, как фантастично катится десятилетиями колесо "диалектики". Российская актриса, покинувшая в 60-е ХХ в. прославленный "Современник", велением судьбы сыграла в трех культовых украинских фильмах. Воплотила в "Птице" духовный образ Украины. А до тех пор каким-то удивительным образом избегала соблазнов бывших советских форматов, никогда-никогда не сыграв ни на сцене, ни на экране - ни партийных секретарей, ни подпольных обкомовок, ни пламенных партфункционерок.

Так же, как и братья Зво­нари, она сама по себе - белая птица с отметиной любви.

После этого лирического монолога, навеянного отреставрированной "Птицей", очевидно, следует сказать о том, кто приложил не только свои усилия, но и свои средства - к спасению киношедевра. Это Олег Павлюченков, продюсер, меценат, кинодеятель, человек, который давно и искренне увлекается украинским поэтичес­ким кино.

Первое, о чем я у него спросил после просмотра, - об особенностях технического обновления такого ответственного материала, как "Белая птица". Олег детально рассказал о сканировании пленки, динамическом диапазоне, о наличии дефектов, проявке носителя, о видимых отклонениях в нелинейных экспозиционных рамках кадра, о коррекции артефактов и дальнейшей стабилизации изображения, о коррекции цвета, и о другом, в чем я абсолютно ничего не понимаю.

Говорил также, что когда старой пленки коснулся грибок, то ручная работа в этом плане может длиться до трех месяцев.

"Но все эти нюансы - детские игрушки по сравнению с культурной ценностью фильма на пленке".

- Олег, какие, на твой взгляд, другие классические украинские фильмы еще ждут обновления, реставрации?

- Можно долго говорить о ценности шедевров украинского кино, ведь это тема для интеллектуалов. Важно подчеркнуть, что принципиальное отличие национальных фильмов от коммерческого кинематографа в том, что они заслуживают внимания к себе на основе необычайно высоких культурных принципов, заложенных еще на этапе их производства. Совре­менный кинематограф удачно не "стартанет", если не вернуть кинематографическую культуру в разное поле. Ведь имитировать другие культуры не надо, не стоит. Один Артур Вой­тецкий стоит многих "принесенных ветром" - в своих авторских фильмах, например, с Богданом Ступкой. Взгляни на его крупный план в финале одного из фильмов Войтец­кого. Это же бесконечность. И операторская культура - бесконечно - очаровывает глаз удивительными художественными акварелями... Так же, как и в "Белой птице".