ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ — «ЗИМНИЕ ИГРЫ»

Первый день нынешней зимы дал старт традиционным зимним саммитам организаций, непосредственно связанным с понятием европейской безопасности, - НАТО и Западноевропейского союза. В брюссельской штаб-квартире заседанием высшего военного органа Североатлантического альянса - Военного комитета на уровне начальников генеральных штабов началась серия натовских встреч, которые всегда планируются на это время года, а в Париже открылась сессия ассамблеи ЗЕС.

Нынешние натовские встречи по праву можно считать историческими - впервые в них принимают участие высшие российские военные - министр обороны Игорь Сергеев и начальник Генштаба Анатолий Квашнин. А 17 декабря в бельгийской столице ожидают министра иностранных дел РФ Евгения Примакова.

Для начала высшие военные стран - членов НАТО собрались в узком кругу, чтобы подготовить своим министрам, прибывшим днем позже, вопросы для обсуждения. Затем были проведены рутинные заседания Группы ядерного планирования и Комитета военного планирования, доставшиеся альянсу в наследие от военного противостояния двух блоков и сейчас проводимые скорее по инерции, чем по необходимости.

Министры обороны по прибытии провели так называемый совет НАТО, формула которого была придумана год назад для того, чтобы более «плотно» включить в работу организации главу военного ведомства Франции, которая, как известно, входила только в политические структуры альянса, но подававшая большие надежды на скорое полное членство. Однако позднее, по причине обострения американо-французских разногласий вокруг национальной принадлежности командующего южным флангом НАТО, эти надежды были похоронены. Однако отменять заседание совета через год после его создания было бы некорректным, и американцы воспользовались его работой, чтобы представить свой доклад об опасности распространения ядерного оружия, имея в виду прежде всего своих «личных друзей» - Иран и Ирак. Кроме этого, в центре внимания совета были следующие три вопроса.

Первый из них касался бывшей Югославии и прежде всего Боснии и Герцеговины, где альянс проводит первую в своей истории миротворческую операцию, а ситуация вопреки усилиям авторов Дейтонских соглашений еще очень далека от нормализации. Однако, несмотря на явный срыв планов по установлению прочного мира в регионе, ни начальники штабов, ни главы военных ведомств не приняли решений о продлении международного военного присутствия в Боснии после июня 1998 года. Решено, что Военный комитет подготовит несколько вариантов, политическое решение по которым будет принято весной. Эти варианты предусматривают разную численность контингента и даже полный его вывод, однако в НАТО преобладает мнение о том, что в Боснии необходимо оставить сокращенные, но более мобильные силы. Говорят даже о конкретной численности этих сил - 20 тысяч человек и новом названии - «силы сдерживания». Если такое решение будет принято, то это будет уже третьим мандатом ООН, выданным натовцам на проведение миротворческой миссии в Боснии.

Второй вопрос касался внутренней адаптации НАТО - его приспособлении к новым угрозам, возникающим после окончания «холодной войны». Сегодня перед альянсом стоят совершенно другие задачи, чем те, которые он решал еще каких-нибудь семь лет назад, - ну кто тогда мог подумать, что регулярные и наиболее боеготовые воинские части и подразделения будут заниматься поддержанием мира, бороться с распространением наркотиков, против террористов и спасать мирных жителей при масштабных природных катастрофах. В связи с изменением задач должна меняться и структура альянса. На заседании совета НАТО в этот раз наконец-то была решена проблема сокращения командной структуры альянса (путем уменьшения общего количества штабов с 65 до 20) при повышении ее гибкости и эффективности. Союзникам удалось заставить Грецию и Турцию урегулировать свои 40-летние разногласия по ответственности за контроль над воздушным пространством Эгейского моря.

К великому сожалению генерального секретаря НАТО Хавьера Соланы, не удалось полностью завершить дискуссию между Великобританией и Испанией по поводу Гибралтара. Ложкой дегтя в бочке сплошного меда заседания совета НАТО стало заявление представителя британского военного ведомства о том, что его правительство оставляет за собой право заблокировать реализацию достигнутого соглашения о реструктуризации командной структуры альянса, если Испания не снимет ограничения на передвижение английских военных кораблей и самолетов в районе Гибралтарского пролива. Кроме того, по мнению англичан, Испания должна отказаться от претензий дислоцировать собственные ВВС в аэропорту Гибралтара. Очевидно, Лондон решил использовать свое право вето на изменение командной структуры НАТО для подключения к своей двусторонней с Мадридом полемике и остальных членов альянса.

И наконец, в центре внимания министров обороны была проблема так называемой «внешней адаптации». Так в НАТО называют расширение организации на Восток. Здесь все более или менее ясно - министры иностранных дел Польши, Чехии и Венгрии приедут 16 декабря в Брюссель подписывать протоколы о вступлении в альянс. Поэтому главный акцент в дискуссиях по этому вопросу касался расходов на расширение организации. Министры обороны заявили, что это потребует от НАТО как организации 1,5 млрд. долларов в течение 10 лет, из которых 1,3 млрд. пойдут на военную инфраструктуру. Сюда не входят расходы на модернизацию вооруженных сил, которые возьмут на себя сами новые члены НАТО. Министры обороны стран-новичков впервые удостоились чести присутствовать на совещании глав военных ведомств натовских старожилов, где им вежливо напомнили о необходимости обучать своих офицеров английскому языку, приводить к стандартам организации свои процедуры и средства связи.

Третий день встреч в штаб-квартире НАТО был чисто российским. На совете НАТО - Россия с представителями РФ, как и предусмотрено было условиями участия российского контингента в составе сил IFOR в Боснии, посоветовались на предмет дальнейшей судьбы миротворческих операций в этой стране. Кроме того, обсуждены были и другие вопросы сотрудничества России и НАТО, в их числе традиционный и самый популярный среди западных военных - о помощи в переобучении российских офицеров мирным профессиям. Несмотря на горячее желание российских представителей поговорить на тему наращивания военной инфраструктуры в странах, вступающих в блок, натовские официальные лица вежливо дали им понять, что обсуждать это с ними не собираются.

В это же время на сессии ассамблеи ЗЕС, единственной чисто европейской структуры, занимающейся вопросами обороны, рассматривались совсем другие вопросы. Касались они, в первую очередь, места и роли союза в будущей архитектуре европейской безопасности. 115 парламентариев, направленных национальными парламентами для участия в сессии, в очередной раз пытались найти непростой баланс во взаимоотношениях ЗЕС с НАТО и ОБСЕ.

На сегодняшний день Западноевропейский союз охватывает 28 стран, имеющих в нем различный статус. 10 государств являются полноправными его членами, пять - наблюдателями, три - ассоциированными членами. Еще 10 стран из бывшего соцлагеря имеют статус ассоциированных партнеров.

Теоретически ЕС рассматривает ЗЕС как свою военную организацию, более того, некоторые европейские государства, в первую очередь Франция и Германия, рассматривают его как альтернативу НАТО. Однако о такой перспективе пока можно только мечтать - дело в том, что до сих пор ЗЕС не обладает собственными военными средствами для проведения самостоятельных операций.

Подтверждением этому стало вступительное выступление председателя ассамблеи француза Луиса де Пуига, отметившего, что Европейский союз испытывает трудности в создании собственной оборонной политики, уступая приоритет Соединенным Штатам в обеспечении безопасности в Европе. По его мнению, наступило время либо внести изменения в договор о создании ЗЕС, подписанный в 1948 году, либо адаптировать его в соответствии с нуждами времени.

Однако пространства для маневра у сторонников повышения значимости ЗЕС за счет НАТО не так уж много. Несмотря на то, что Западноевропейский союз добился за последнее время некоторого прогресса на пути к политической и оперативной самостоятельности, для кардинального повышения своей роли ему не хватает решимости и политической воли стран-участниц. Он вынужден во многом дублировать НАТО, которое располагает куда большими военными и финансовыми ресурсами.